Офисные человечки

Офисные человечки

Васик Подмышкин выключил компьютер.

Воцарилась необыкновенная тишина. Стали слышны собственные мысли – квакали вон там, в коробчонке. В черепной.

Дневная рабочая суета рассеялась, словно сдутый ветром морок…

- Домой идешь? – вспугнула финансового аналитика бухгалтер Люся. – Где будешь праздновать Новый год: здесь с семьей, или куда-нибудь за границу рванёшь? – кокетливо изобразила смайлик.

- Здесь, - пробурчал растерянный Васик. Вопрос показался неловким. Семья – это группа людей, связанных общностью быта. Холостяк - не группа, а значит НЕ семья.

Люся сделала попытку задержаться.

- Ты такой обаяшка! Почему не женишься?

«Да чтоб ты провалилась!» - от этой мысли Люся, словно по мановению волшебной палочки, испарилась.

…суета телефонных звонков, раздражение от прилетающих некстати электронных писем, вечно занятый туалет.

Помещение банка стремительно пустело. Неотвратимо надвигался Новый год.

Васик подошел к окну. От стеклопакета, украшенного крупными бумажными самодельными снежинами, веяло холодом, а от батарей – теплом. Шизофрения чувств. Как в якутской сказке из далекого детства. Про великана, который в юрту забрался - один бок об печку обжег, другой от улицы обморозил.

За окном в темноте косо моросил снег, искрился в свете фонаря. Рядом со зданием располагалась парковка, огороженная шлагбаумом. Предназначенная для всех, кроме клиентов. Хотя изначально предполагалось наоборот. Так всегда бывает с планами – они решительным образом нарушаются.

Аналитик вполз задом в кресло и устало облокотился щекой о кулак. Турнул в сторону плохо пишущую фирменную авторучку с логотипом. Выключенный экран монитора магнетизировал взгляд. В нем, за пылью и пятнами, отражалась неясная бледная фигура. Всплывали строчками снизу вверх недавно прочитанные новости. Главные события года. Люди, которые от нас ушли. Очередной шокирующий прогноз на будущий год от Saxobank. Очередная обложка The Economist с загадочными картинками и расшифровками от блогеров. И таблицы Excel с бесконечными хаотичными числами, из которых требуется выловить закономерности. Визуализировать в виде простой диаграммы, глядя на которую предправления воскликнет: «Это же очевидно!». И с лёгким сердцем примет решение.

На стене позировал свежий эротический календарь от ИТ-компании, поставляющей банку автоматизированную систему. В шкафу стопкой лежала бережно собранная коллекция аналогичных календарей за прошлые годы. Их уже пытались безуспешно выменять казначеи на пачку кофейных капсул или на лишнюю приставную тумбу. Обломитесь! Вы, которые никогда не сдаёт деньги на дни рождения коллег, а на угощение прибегает первым, и набирает с горкой.

На потолке виднелся отчетливый пыльный след чьей-то пятерни. Таинственно, пока не узнаешь прозаическую причину. Оставил электрик, когда менял лампы. По совместительству он же курьер и разных дел мастер. Странный дядька, обращающийся ко всем при каждом появлении «Добрый день, дамы и господа! Приятного аппетита!». Он никогда не ошибался. В офисе не случалось и минуты, чтобы никто не пил или не ел. В любую секунду обязательно кто-нибудь размешивал йогурт, пил кофе, стыдливо жевал шоколадный батончик или откусывал печенье, стряхивая на пол крошки со штанов.

Васик чувствовал легкое головокружение от выпитой во время новогоднего корпоративного поздравления. Желтой жидкости, которая изготавливается из зеленого винограда и называется белым вином.

-Не-е-е-ет, - проскрипела дверь вдалеке коридора. Донесся странный мистический гогот.

Нет, не босс. У того в кабинете дверца в персональный клозет. Он в общий не ходит. Идет, например, Правление. Собрались главы ключевых отделов, обсуждают изменение тарифов по продукту. И босс в кульминационный момент говорит: «Продолжайте, продолжайте!» И закрывается в клозете минут на десять. Главы из кожи лезут, чтобы показать, будто Правление и в самом деле продолжается. Бурно обсуждают, спорят, перебивают друг друга. А что толку? Все решения за Председателем. Пока не выйдет довольный, вы тут хоть усритесь, а решения не примете.

Васик бессильно опустил голову на стол, на тыльные стороны ладоней. Дома никто не ждет. Радости ноль. Телевизор сбагрил знакомым на дачу еще три года назад. Словно ярмо скинул. Прийти в пустую квартиру, заварить одноразовой лапши, пакетик зеленого чая, нарезать ветчины на кусочки зернового (обязательно! ибо здоровый образ жизни!) хлеба и усесться перед компьютером посмотреть какой-нибудь фильм. Или следующую серию «Игры престолов». Вот и весь праздник. Волшебства – хоть ложками черпай!

Ах, да, не забыть искусственную настольную елочку пихтовым маслом обрызгать! Производства уральского химического завода. Чего из двух? Да, собственно, и масла, и елочки.

Финансовый аналитик незаметно задремал. И приснился ему очень странный музыкальный сон. Будто очутился Васик на концерте офисного симфонического оркестра.

Вознёсся занавес. Заиграла музыка шумов, в эстетике Шнитке или Ханона, ведомая искусным дирижером. Рисуночное щелканье клавиатуры. Трели телефона. Нарастающий шум чайника. Резкие щелчки степлера. Пиканье переключаемого кондиционера. Шкворчание разбуженного принтера. Звуки с наслаждением разрываемой бумаги. Гудение кофемашины, струйкой цедящего кофе. Натуженное жужжание грызущего шредера (или перегорит, или зажуёт). И среди этой слаженной какофонии внезапный рингтон одной работницы-овцы, которая отошла куда-то, оставив смартфон на столе.

Вдруг явственно запахло мандаринами. Колдовством. Словно серой при появлении дьявола.

Не открывая глаз, Васик прислушался. Раздавались чьи-то потешные, как в ускоренной перемотке детские голоса со стороны столов с остатками корпоративного пиршества. Там еще оставалось порядочное количество осетинских пирогов, разные фрукты, сладости, соки. Теперь там хозяйничали посторонние. Шла оживленная многоголосая беседа.

- Терпеть не могу авралы! Они заставляют меня крепче вжиматься к укромному уголку. Персонал нервничает, суетится. Словно от суеты в мире что изменится.

- А ты где прятался? Я на нижней полке среди рулонов бумаг. Туда никто никогда не заглядывает.

- В щитке для пожарного шланга.

- В самом углу, между шкафом и углом стены.

- А мне за диванчиком понравилось. Растянулся, выспался. Красота.

- А в меня, за компьютером в проводах, уборщица все время шваброй тыкала, будила! Глаза разуй, старая карга! Не видишь, маск отдыхает!

Донесся хруст разворачиваемой конфеты Lindor и вкусное чавканье.

- Милая Бульетта! Я дарю тебе вон тот букет цветов, в пластиковой вазе с водой, оставшийся с дня рождения какой-то тётки.

- Милый, твое внимание так трогательно! Обожаю подсохшие розочки!

- Ненавижу рисковика, который вечно допоздна засиживается. Скоро ночевать здесь начнет! Совсем никакого житья! А когда проверка Центробанка приходит, так вообще караул!

Васик, стараясь не шевелиться, приоткрыл глаза. Благо, монитор стоял на пачке бумаги А4. Она и прикрывала аналитика, и улучшала обзор.

У дальней стены, на столах, выставленных в длинный ряд, собрались небольшие человечки, ростом полметра или того меньше. Их было около десятка. Один сидел на самом краю стола, словно на краю мира, болтал свесившимися вниз ногами. Двое ковырялись в остатках пирогов. Шуршала задеваемая картонная крышка от коробки. Еще один пытался налить сок из высокого тетрапака в одноразовый стаканчик, который от невесомости каждый раз опрокидывался. В некотором отдалении от основной группы маск и маскина держались за руки и глядели друг на друга влажными глазами.

- Я скучал по тебе, милая, даже во сне!

- Спасибо!

- А ты?

- Что я?

- Скучала по мне?

Бульетта потупилась и поникла плечами.

- Ты же знаешь, милый, природа нас обделила. Мы не умеем скучать во время разлуки. Нам снится черт те что, разные страсти! Но у меня хорошая новость - у нас скоро будет маленький маскильяно! Ты рад?

- Милая, ты же знаешь, что все мужчины боятся маленьких деток!

Двое мальчишек насытились и затеяли фехтование на длинных тридцатисантиметровых линейках. Пластмассовые плоскости звонко шмякались друг о друга.

Игрушечные человечки выглядели довольно странно, если не сказать сюрреалистично – в разноцветных, издали казалось флисовых комбинезонах с капюшонами и длинной молнией впереди. Чем-то напоминали космонавтов или, скорее, водолазов в гидрокостюмах. Капюшоны свешивались назад, не закрывая их приятные лица с округлыми, будто удивленными, голубыми глазами, кучерявыми волосами. Нет, совсем не как карлики – ну, знаете, бывают такие взрослые маленького роста с большими головами. Скорее, как чебурашки без ушей. Или – вот, точно! Как дети на утреннике в детском саду.

Среди них выделялся старший, Сливовый (Васик решил называть их по цветам комбинезонов), который вел себя сдержаннее других. И задавал более серьезные темы для беседы.

- Кризисы зачастили, - угрюмо произнес Сливовый. - Не к добру.

- Да, - поддержал Ореховый. – Раньше во время дней рождений всегда вдоволь угощения оставалось. Все праздники отмечали – 23 февраля, отпуск, возвращение из командировки, осенний бал. Сытно жилось. А сейчас? В Африку пора перебираться!

- Почему не в Азию? – безразлично спросил Серый, сидевший на краю стола.

- Я подслушал, за Африкой будущее. Один клиент выпрашивал кредит на внешнеторговые операции, председателю рассказывал. Россия – маленькая страна, только не все об этом знают. А Африка – она большая. И об этом тоже не все знают. И людей там много, и всё развивается. Будет где припеваюче таиться. В Луанде или в Лагосе.

Мятный дохрустел подгоревший краешек пирога.

- Боюсь! Там муха це-це. И жарко. Будут кондиционеры включать, меня продует. Я сквозняки не выношу.

- А что же, позволь, разве у нас зимой тебе не холодно? Или в сентябре, пока отопление не включат? Или в ноябре, когда включат сентябрьское отопление?

- Ну, на родине я привык терпеть, как поступали мои родители, и их предки. А за границей я терпеть не буду! Дудки!

Лавандовый с Малиновым бросили линейки, спрыгнули поочередно на кресло, затем на пол и принялись потешно, высоко задирая колени, вышагивать по пустому гулкому офису. В холодильнике Лавандовый залез вверх по полочкам, прокатился на дверце, затем бросил сверху йогурт своему другу. Малиновый прочел срок годности и с отвращением вышвырнул баночку в мусорную корзину.

Лавандовый долго копался. Потом воскликнул:

- Лекарства? Фу!

Дальше друзья пошли шариться в тумбочках. Похрумкали чьими-то печенюшками. Залезли на рабочий стол.

- Смотри! Желтая скрепка!

- Дай мне, а! Я тебе две зеленых!

- Не-а!

- И калькулятор в придачу!

- Не-а!

- Жмот!

Калькулятор громко шлепнулся об пол.

Лавандовый снял трубку телефона и набрал короткий номер. Затрезвонил черный Avaya за соседним столом. Малиновый аж подскочил.

- Алло! Кто это?

- Я!

- Ошиблись номером! Не звоните сюда больше! Удалите мой номер из базы данных!

- Да это же я!

- Ой, не узнал, богатым будешь! Думал, мошенники.

Коротышки одновременно бросили трубки. Лица их были серьезны.

- Ладно, так и быть, бери желтую скрепку! – сжалился Малиновый. – Мне она ни к чему. Я под сейфом с векселями сплю.

- Ты настоящий друг!

Человечки крепко обнялись.

«Чтобы помириться, надо всегда в конце обняться!» - отметил про себя Васик и осторожно пошевелил пальцами затекшей руки.

Между тем, офисные человечки затеяли совместную игру. Мальчишки приволокли мусорную корзину к обеденному столу. Раздобыли блок бумажек для записей. Все маски, кроме угрюмого Сливового, собрались на краю стола, принялись азартно комкать бумагу и бросать снежки в корзину. Кто больше всех попадет.

- Все играетесь! Свербит? – недовольно ворчал Сливовый. Он демонстративно стоял в стороне, скрестив руки на груди.

- У меня не свербит! – воскликнул Бежевый. - Раньше свербело, потом само прошло.

Васик закрыл глаза. Напряжение в руке ослабло.

«Почему в разных сказаниях фигурируют именно маленькие народцы? Гномы, эльфы, хоббиты? Черная курица, или Подземные жители не помню автора. Незнайка, Винтик, Шпунтик и другие коротышки Носова? И еще уйма крохотных персонажей.

Люди стали преобладающим видом на Земле. Стали большими. Как когда-то хозяйничали динозавры. В те далекие времена, миллионы лет назад, наши пращуры походили на зверьков вроде крыс, прятались по норам и питались насекомыми. Вот, скоро люди вымрут, и тогда все эти забавные маленькие народцы вылезут на свет божий. И, возможно, кто-то из них станет большим».

Человечки тем временем придумали новую игру. Написали на клейких бумажках разные должности: председатель, зам, главбух, кассир, завхоз и другие. Вытащили наугад бумажку и приклеили Бирюзовому ко лбу. Чтобы он себя угадал.

- Я главный в банке? – кричит Бирюзовый.

- Главный, главный! – отвечают ему, а сами покатываются со смеху, за животики держатся. – Без тебя никак!

- Я на мерседесе на работу езжу?

- На метро! На метре!

Бульетта тем временем, прогуливалась по офису, напевая лёгкую песенку.

- Кактус засох! – раздался ее тонкий голосок из-за кипы бумаг на чьем-то столе. - Бедненький! Сейчас я тебя спасу. Милый, где ты! Мне требуется сильная мужская рука!

Жюльен принес ей в кружке кипятка из кулера и вылил кипяток в горшок с кактусом. Потом сходил второй раз. Вскоре грунт в кактусовом горшке превратился в болото, от которого исходило горячее дыхание.

- По-моему, кактус сгнил! – сказал человечек.

«Живность – она везде, - вдумчиво размышлял Васик, прикрыв глаза, и пребывая в полудрёме. – В мозаиках Эшера всё отпущенное пространство заполнено существами без пробелов. В одном человеке живет примерно такое же количество бактерий, сколько его собственных клеток. Представьте только – внутри вас живет 40 триллионов бактерий, общим весом два килограмма! Совершенно посторонних вам существ, о которых вы даже не подозреваете! И после этого вы еще способны чувствовать одиночество?»

- Наступают тяжелые времена, - бурчал Сливовый. – Цифровизация. Процесс уже запущен, его не остановить.

- Какой процесс? – не понял Серый.

- Исчезновения людей в офисах. Все операции будут производить роботы и искусственный интеллект. Электрическая энергия и ничего больше. Наша кормовая база иссякнет. Наступит голод, с которым маски не встречались со времен императора Юстиниана…

В этот драматический момент речи раздался истошный вопль, от которого Васик подпрыгнул, и грохнулся об пол, вместе с выскользнувшим и опрокинувшимся креслом.

На Васика в упор глядела розовая Бульетта и пронзительно верещала. По всей видимости, аналитик не уследил за ее легкомысленными хаотичными передвижениями, и она его невзначай обнаружила. Васик пребывал в необычайном шоке от падения на пол. Он обхватил Бульетту одной рукой и тут ему резко пшикнули в лицо зеленым дымком.

Мир стало заволакивать пеленой.

- Нас не должны были обнаружить! – негодовал Сливовый на Мятного, а под горячую руку досталось и мальчишкам. – Выхода нет, нам придется мигрировать в Африку! В багажниках, в контейнерах. Живо, собирайтесь! Уходим немедленно!

- Я захвачу тортик! – воскликнул Ореховый.

- И конфеток! – подбежал к нему Бирюзовый.

Человечки второпях накидывали капюшоны, застегивали молнии, нажимали на комбинезонах кнопки. И вдруг стали становиться прозрачными. Их одежда мимикрировала, постепенно сливалась с окружающей обстановкой.

В этот момент Васик повалился на пол и совершенно отрубился.

----

Через пару часов в офис вошла уборщица, прибывшая в прошлом году откуда-то из Средней Азии. Увидев беспорядок, она покачала головой из стороны в сторону и неразборчиво пробормотала:

- Ифлос! Кандайкили бизгаоргат нарса мумкинулар!

Что в переводе на русский означало: «Насвинячили!»

Она потрясла спящего Васика за плечо.

- Э! Вставай? Новый год проспишь!

Финансовый аналитик с трудом поднялся на колени, затем на ноги, держась рукой за стол. Его сильно клонило в сон.

Посмотрел по сторонам, заглянул под стол. Человечков не было.

- Ушли, - с сожалением пробормотал Васик.

- Да, все ушли! – ответила уборщица. - И ты давай, тоже иди.