Пёс

Пёс

На смену недолго длившимся морозам, которые сопровождались обильными осадками в виде снега, пришла настоящая предвесенняя оттепель. Сосульки с домов попадали ещё ночью, а взошедшее на рассвете солнце растопило практически весь снег и лёд за считанные часы. На дворе был настоящий потоп. Процесс передвижения по улице напоминал детскую игру, когда представляешь, что некоторые участки дороги – это лава, и ни в коем случае на них нельзя наступать. Эту лаву приходилось обходить более длинной дорогой, перепрыгивать, передвигаться по бордюрам, поддерживая равновесие, дабы не свалиться в воображаемую кипящую массу. В этот день не только дети, но и взрослые стали участниками этой игры. Только вместо воображаемой лавы были вполне реальные глубокие лужи и густые отвратительные, напоминающие зыбучие пески из кино, участки грязи.  Радость вызывало лишь тепло, которое позволило скинуть с себя шубы и пуховики и надеть более легкие куртку или пальто. Теплая погода и быстро исчезающий снег напоминали о приближении весны. Но надолго такая погода оставаться не собиралась. Прогноз обещал, что мороз и его верный компаньон – снег, вернутся через несколько дней.

Вечером этого дня, заполненного противоречивыми эмоциями по поводу погоды, я отправился на прогулку с Катей – моей хорошей подругой. Мы бесцельно шагали по мокрым улицам, аккуратно пробираясь между небольшими озёрами и реками, которые временно образовались на дорогах. Нас окружали деревья со склонившимися, еще не успевшими выпрямиться от тяжести снега, кронами. Они обязательно поднимут свои головы, не подозревая, что в скором времени вернётся тот, кто заставит их склониться снова. Мимо нас проносились машины, которые, словно рассекающие море гидроциклы, расплёскивали в стороны грязные брызги.

Мы вышли на магистральную улицу, и нас занесло в круговорот прохожих: взрослые, возвращающиеся домой с работы, молодые родители, которые молили своих детей, чтобы те не прыгали по лужам, и молодёжь, проводившая свободное время в компании друзей.

Катя сегодня была разговорчива и почти всю прогулку вела свой монолог, а я с удовольствием слушал. Запах пирожков, доносившийся из дома, мимо которого мы проходили, воскресил в Кате воспоминания из детства, и она предалась ностальгии. Она рассказывала, как проводила время у бабушки, которая каждый раз готовила пирожки с картошкой и капустой. Вспоминала своих бумажных кукол с множеством нарядов, вырезать которые приходилось всегда папе, а затем перешла к описанию своей детской комнаты. Мы бродили по хорошо знакомым и порядком надоевшим улицам, но компенсировали это недовольство приятными воспоминаниями. Закончив наш привычный прогулочный маршрут, который длился около часа, мы решили пойти домой. Я, как и всегда, пошёл проводить Катю.

Когда мы вышли на улицу, на которой находился Катин дом, мимо нас пронеслась хорошо знакомая стая собак. Она долгое время терроризировала окрестности наших домов. Состояла она из дворняжек разных размеров и окраски. Днём это скопище где-то укрывалось, а ночью, видимо, выбиралось на вылазку в поисках пищи, после чего располагалось на детской площадке, через которую лежал короткий путь от Катиного дома к моему. Как-то раз я рискнул пойти по этой дороге, в результате чего чуть было не оказался пострадавшим от банды мохнатых дикарей. Спасла меня машина, которая проезжала в противоположную от меня сторону и переключила внимание псов на себя. Поэтому эта дорога была для меня закрыта, и приходилось всегда совершать круг, чтобы добраться до дома. В этот раз стая куда-то стремительно направлялась, даже не обратив на нас внимание. Я и Катя ускорили шаг, стараясь не оборачиваться.

Будучи на подходе к дому Кати, мы услышали раздающиеся позади нас подозрительные звуки. Мы обернулись и увидели, что это был пёс. Средних размеров гладкошерстный пёсик с интересной окраской: передняя часть была полностью белая, а задняя – черная, за исключением белоснежных лап. Уши были длинные и свесившиеся, а короткий хвост, напоминавший помпон, торчал сзади. Он подбежал к нам. Мы, думая, что этот разноцветный пёс один из стаи, стали его прогонять.

– Фу! Нельзя! Пошёл отсюда! – выкрикивал я, притоптывая одновременно ногой.

Он отвернулся от меня и побежал к Кате.

– Отстань, пёсик. Нельзя! – повторяла за мной Катя.

– Пойдем быстрее, может он и отстанет, – сказал я, и мы пошли дальше к дому.

– Он выглядит добрым, но чёрт его знает. Я после этого сброда, который бросается на всех подряд, незнакомым собакам не доверяю.

Пёс медленно следовал за нами, аккуратно передвигая лапами. Я обернулся и увидел, что он старается обходить оставшиеся участки скользкого снега. Пёсик сделал рывок и снова оказался около моих ног. Было видно, что он не намерен причинять вред, но страх брал своё.

– Нельзя! – рявкнул я снова.

– Жалко мне таких собак. Может он потерялся? Посмотри на него, он ухоженный, чистый, видно, что не уличный пёс. И ушки у него смешные, как и ты – ушастый. Так его и назовём – Ушастик!

Мы оторвались и свернули, удачно обойдя огромную лужу, на дорогу, в конце которой располагался Катин дом. Ушастика сзади нас не оказалось, и мы решили, что он отстал. Мы уже подошли к калитке, как услышали лай Патрона и Корсара – двух псов, которые жили в противоположных домах в начале поворота. Корсар – крупная немецкая овчарка, которая не любит чужаков и вечно воет на всех незнакомцев, а Патрона, признаться, я никогда не видел за беспросветным высоким забором, только иногда слышал его лай. Эти двое не умолкали, яростно гавкая на кого-то. Нетрудно догадаться, кто вызвал столько эмоций у мирно отдыхающих стражей. Наш черно-белый преследователь медленно шагал к нам. Он подошёл близко, но уже не пытался нас обнюхать. Ушастик осмотрелся по сторонам и заскулил.