Почитай-ка для моих читателей

Автор: Рина Полевая / Добавлено: 06.01.20, 15:37:40

Доброго времени суток, дорогие подписчики!
Праздники продолжаются, а вместе с ними продолжается и Почитай-ка!

Для тех, кто забыл что это такое (праздники и всё такое: бывает и память отбивает, не только память)) , напоминаю.

♡ Перед вами появится несколько эпизодов из разных книг

♡ Вы не будете знать ни названия книги, ни имени автора. Не увидите аннотацию или жанры/теги. И даже обложку)

♡ Все, что у вас будет - это текст и атмосферная картинка.

♡ В последней строке сцены скрывается ссылка на книгу, из которой она взята.

Если вас зацепит отрывок, то это определенно Ваша книга и ею стоит насладиться!

Поехали?

Пассажирский приезжает первым, и мы заходим внутрь, девушка тут же становится подальше, но кабинка наполняется тонким ароматом ее духов, которые я с удовольствием вдыхаю.
Соня стоит, повернувшись ко мне спиной. Это даже забавляет, вот зачем строить из себя тихоню? Делать вид, что смущается?
Не знаю, почему, но эта ее поведение тихой овечки меня раздражает больше всего, так и тянет спровоцировать Соню. Я нажимаю кнопку первого этажа, и когда лифт начинает плавно скользить вниз, делаю шаг вперёд, оказываясь почти вплотную к девушке. Сбоку от нас зеркало в половину стены, но мне даже смотреть в него не надо, чтобы увидеть, что Соня напряглась. Я вижу, как она выпрямляется, как каменеют мышцы спины.
Стою в нескольких сантиметрах и ничего не делаю, просто наблюдаю за происходящим. Соня, не выдержав, оборачивается ко мне, намереваясь что-то сказать, но замирает на полуслове, глядя в глаза.
Я снова вспоминаю сцену у клуба, как целовал ее губы, такие нежные, податливые, как прижимал к себе хрупкую фигурку девушки.
- Антон… - Соня почти шепчет, мне нравится, как звучит мое имя в ее исполнении.
И на мгновенье я даже представляю, как бы это звучало в других, более откровенных обстоятельствах. Лифт останавливается, двери открываются, а Соня заканчивает:
- Антон… Дмитриевич, отойдите, пожалуйста.
Я сторонюсь, выпуская ее из лифта, а сам иду следом, отгоняя наваждение. Что-то я увлёкся.

Повеяло прохладой. В самое ухо, очень четко на фоне болтовни и смеха, ввинтился тихий и чуть насмешливый голос:
— Чего изволите?
Это подлетел дух-собутыльник, которые в ведьминском кафе работали официантами. Сам дух обычно оставался невидимым, но мог принимать любой облик, когда человеку срочно требовался собеседник, жилетка или компаньон, чтобы не пить в одиночестве.
— Принеси салатик какой-нибудь, только вкусный, — сказала Алиса. Общаться с незримым духом было не очень удобно, но в больших компаниях они физически не могли становиться видимыми. — И кофе с молоком.
— Одну минуту, — прошелестел дух, и холодок сменился теплом, сигнализируя, что официант унесся исполнять заказ. В ведьминском кафе можно было заказывать что угодно даже без меню, нужные блюда духи доставляли из любого ресторана столицы, а в кассу ресторана исправно поступала оплата со счета ковена.
Ровно через минуту перед Алисой возникла дымящаяся чашка кофе и мисочка с салатом. Дух расстарался, достав салат с авокадо, нутом и помидорами. Эти существа вообще умели угодить.

– А что ты ночью делала? – не в бровь, а в глаз. И голос такой елейный, что сразу понятно – вопрос с подвохом.
Черт, Оленька! Сон слетает моментально.
– Ммм…, – в ответ на вопрос издаю невнятное мычание, не зная, что ответить. Обдумывая варианты, сажусь, откинувшись на подушки, чтобы было удобнее держать телефон. – Гидом работала, красоты ночного города показывала.
К сожалению, во всей этой круговерти я не успела продумать, как буду опровергать слова Ольги. Вот только правду нужно фильтровать, если не хочу оказаться в психушке, а врать Наташке совершенно не хотелось. Так что решаю придерживаться той же линии, что и ранее.
– И не только города, если верить птичке, – Наташка это произносит с воодушевлением и широченной улыбкой на губах, словно поймала меня на горячем. – Не пойми меня неправильно, я рада, что ты решила идти дальше, но, прости господи, что там за жеребец такой, что вам понадобился пакет контрацепции?
От неожиданности телефон выскальзывает у меня из рук. Я чувствовала себя на редкость глупо, пытаясь найти в облаке одеяла дурацкий смартфон, который то и дело ускользал. Даже ироничный смех подруги звучавший из динамика не облегчал ситуацию.
– О! – ошеломленное восклицание откуда-то сбоку, и следом протяжный восхищенный стон: – О-о-о! Женька, ты там притормози с поисками. Мне тут такой шикарный вид открылся!
На второй половине кровати сладко спал Иллидан. И я только сейчас его заметила, если быть откровенной. Кровать огромная, так что неудивительно.
Красив чертяка, действительно красив. Волосы разметались, создавая иллюзию удвоенной густоты, лицо расслабилось и утратило выражение обычного высокомерия. Полотно рубашки сбилось, открывая сильную и в данный момент такую доверительно-беззащитную шею.
– Вот что значит голливудский стандарт! Знаешь, вопрос о количестве контрацепции снят с повестки дня! Лучше скажи, где ты его откопала? – вердикт подруги вырывает меня из секундного ступора и я, наконец, хватаю в руки проклятый девайс. – Эй, куда? Я ещё не все рассмотрела!
Выскользнув из кровати, мелкими перебежками, стараясь не шуметь, скрываюсь в ванной комнате.
– Эверест, это не то, о чем ты подумала! – заявляю с уверенностью, усаживаясь на край ванны.
Сердце колотилось как сумасшедшее, а дыхание было прерывистым, словно я стометровку пробежала. От женщины, которая поймала меня со своим мужем в недвусмысленной позе, не меньше, и гналась за мной со сковородкой.
– Ну-ну, – подмигивает подруга, продолжая подтрунивать, – ты просто дай знать, если ваших запасов не хватит. Я подвезу новую партию, заодно, рассмотрю этого милашку вблизи.

- Что ты… - пролепетала растерянно, когда он вложил кинжал рукоятью в мою ладонь. - Деймос!
Он приставил кончик лезвия к своей груди, перехватив мою ладонь на рукояти, чтобы я не могла выпустить её. Широко распахнутыми от изумления глазами смотрела в его, наполняемые мрачной решимостью.

- Давай, Лира. Между рёбрами, вот так. Лучше надави на рукоять, иначе не сможешь преодолеть сопротивление мышц.
- Что ты делаешь?
- Ты же ненавидишь меня. Неужели не хочешь убить? Я даю тебе шанс реализовать свою месть. Ну же, Лира!

Не знаю, сколько мы с Нюськой подвывали на два голоса. Может, всего минуту, а может и все десять. Но в конце концов на нас обеих побрызгали водичкой, и меня бережно отцепили от Нюськи и вынули из «Хаммера».
– Цела? Запястье не сломал? – меня поставили на землю и принялись ощупывать и осматривать.
Дежавю, или как называется, если вдруг все это уже было, но наоборот?
А руки у него, оказывается, чуткие и нежные. А еще он, когда нервничает, делает совершенно спокойное лицо. Как Будда. Только в глазах что-то такое мелькает, страх, наверное.
– Не сломал. Я это… спасибо… – пропищала я и едва не разревелась снова. Остановило меня лишь то, что я вовремя посмотрела Аравийскому за спину – на Арсена и еще одного… братка…
Ой, мама-а… Если бы я разбила их «Хаммер», то впору было бы молиться, чтобы разбиться вместе с ним. Всмятку. Знаю я такие морды. Пустить пыль в глаза, дать девушке прокатиться – легко. Но за свое имущество шкуру спустят. Все семь шкур.
Однако, странное дело, Арсен и его приятель молчали. Хмурились, играли желваками, но молчали. Даже… о, Арсен подошел к Нюське и… боже, не может быть! Извинился и протянул ей ополовиненную бутылку воды.
О чем они говорили, я толком не слышала. Словно ваты в уши положили. Даже не сразу разобрала, о чем спрашивает Аравийский. То есть совсем не разобрала. Пока…
Пока меня не поцеловали. Горячо, настойчиво, почти грубо. И притиснули к себе. Меня прошило таким разрядом возбуждения, что я невольно застонала и потерлась о него всем телом.
Остановило меня от того, чтобы тут же потянуться к застежке его джинсов, только слабое осознание того, что мы не одни.
– Забудь о них, – велел Аравийский, на мгновение оторвавшись от моих губ и запуская обе руки мне в волосы. – Мы одни.
Кинув короткий взгляд на Арсена, братка и Нюську, я обнаружила, что они в самом деле идут к уазику, припаркованному на изрядном удалении. Интересно, что им такое Аравийский сказал, что…
Подумать дальше я не успела. Меня снова поцеловали. Так… так… В общем, ни мыслей, ни страха, ничего не осталось. Только какое-то безумное, животное желание – и этот сильный, надежный, горячий мужчина… И заднее сиденье «Хаммера». Плевать, что открытое. На все плевать! Единственное, что имеет значение – что мы оба живы…
Такого феерического наслаждения со мной не случалось никогда. Это было… нет таких слов, чтобы описать, как именно это было. Вообще никаких слов не было. Потрясающее, изумительное ощущение полнейшей пустоты, тепла, легкости и безопасности. Потому что он рядом, он по-прежнему держит меня в объятиях и шепчет что-то ласковое. Очень похожее на «ангел мой».

– Аравийский, ты каскадер? – почему-то спросила я, хотя на язык просилось совсем другое. Глупости всякие просились, типа «давай поженимся, я хочу такой секс каждый день/

Только вот принадлежать этому неприятному типу с масленым взглядом и ухватками поручика Ржевского Кристина не хотела!
Освободить руки из захвата оборотня Крис сумела бы. Но что делать с прикованным к лыжам ногами? Даже коленом между ног ударить не выйдет!
Шанс сбежать у Крис был один. Она знала это: недаром же в свое время дралась с детдомовскими мальчишками-подростками.
Сделав вид, что перестала сопротивляться, она дождалась, когда к ее рту прижмутся тонкие губы Гавра, впустила в рот его язык и, когда мужчина, довольный победой, забыл о всяческой осторожности – резко сжала зубы, прикусывая до крови орудующий в ее рту наглый скользкий кусок мяса!
Гавр задергался, взвыл, вцепившись в плечи девушки жесткими пальцами, которые начали покрываться блекло-серой шерстью.
– А-а-ы-ы-ы!.. – орал он, а Крис продолжала стискивать челюсти, даже не подозревая, что ее клыки тоже удлиняются, а зрачки вытягиваются, превращая глаза в волчьи…
– Тьфу! – девчонка выплюнула и язык, и кровь Гавра, и оборотень отлетел от нее на пару шагов, тоже отплевываясь и подвывая.
Глаза его налились кровью, тесная поношенная дубленка затрещала по швам. Похоже, оборотень с трудом контролировал оборот.
– Су-у-учка! Др-р-рянь! Так, значит?! – неразборчиво орал Гавр, хватая ртом снег из ладони.
Кристина не слушала. Пользуясь выигранными мгновениями относительной свободы, она наклонилась, отстегнула крепления, сняла лыжи и бросилась бежать...

Глядя в его лицо, по которому разливалось почти мертвенное спокойствие, Ева решительно спрыгнула на пол:
- Вообще-то я ждала тебя.
- Зачем? Что-то случилось?
В вопросе прозвучало настороженное недоумение – и это убедило Еву, что она всё делает правильно.
Ему действительно в голову не могло прийти, что он может быть ей нужен. Зачем-то помимо уроков, дел, помощи, меркантильных интересов. И если сейчас ему сказать «давай посидим, поболтаем» – он не поймёт. И не сможет.
Впрочем, Ева этого и не планировала.
- Понимаешь, дома я привыкла смотреть… движущиеся картинки. Вместе с сестрой. А тут пробовала смотреть их одна, но поняла, что в одиночестве мне это делать тоскливо. – Снизу вверх глядя в льдистые глаза, Ева понадеялась, что голос её звучит достаточно жалобно. – Ты побудешь со мной?
Ошалелость, мелькнувшая в его взгляде, стала лучшей наградой её актёрскому мастерству.
- Это поддержит здоровье моей психики, - очень серьёзно добавила Ева. – А со здоровой психикой моё обучение… и всё остальное… будет куда продуктивнее. Сам понимаешь. – Она прижала сомкнутые ладони к губам. – Ну пожалуйста, ты мне очень поможешь!
Следующие секунды она наблюдала за спектром сменяющихся эмоций в его лице, пробивших отстранённость, за которой он так старался закрыться. Недоверие, сменившее ошалелость. Подозрение. Затем что-то, похожее на понимание.
Затем что-то, похожее на печаль.
Герберт разомкнул губы, глотнул воздуха для ответа – и не ответил. Опустив взгляд с её ресниц на её щёки, вновь собрался что-то сказать – и не сказал.
Прикрыв глаза, выдохнул так, будто собрался прыгать в пропасть.
- Ладно, - после долгих колебаний произнёс Герберт. По интонации Ева поняла: сперва он собирался ответить совсем не это. – Побуду.
Без лишних слов ухватив его за руку, она торжествующе повлекла некроманта в комнату.
- Ложись рядом, - велела она, закрыв дверь и завалившись на аккуратно застеленную кровать. Планшет с присоединенной док-станцией ждал в изножье. – Или садись, но так, чтобы видеть экран. Хотя лежать удобнее.
Герберт посмотрел на неё. На постель. На планшет, вспыхнувший пёстрым глянцем экрана, пока Ева химичила сразу с двумя плеерами.
На низкий столик, который Эльен услужливо поставил рядом с кроватью: там ждало то, что Ева просила у призрака ещё днём, – а вечером, пока братья вели приватную беседу, велела принести в свою спальню.
- Это что? – сказал некромант, изучая большую глиняную кружку и керамическую миску, в которую с горкой навалили вкусное содержимое.
- Чай. То есть фейр, который ваш местный чай. И печенье. – Лёжа на животе, Ева безмятежно болтала согнутыми ногами. – Эльен сделал, я его попросила.
- Я знаю, что это. Зачем оно здесь?
- На время просмотра обязательно нужен чай. И печенье. Без этого совсем не то.
- Есть нужно в столовой, а не в постели.
- В том-то и кайф печенья в постели. То есть… удовольствие. – Она нетерпеливо повернула голову. – Послушай, считай это моим священным ритуалом. Боги аниме требуют, чтобы просмотр сопровождался поеданием и распиванием чего-нибудь вкусного. Поскольку я есть не могу, это придётся делать тебе.
- Боги аниме?
- Так называется то, что мы будем смотреть. Вид движущихся картинок. Аниме.
- У них есть боги?