Жила была девочка. Доп. мат., ист. лица 3
Пажеский, Его Императорского Величества, корпус – самое элитное учебное заведение Императорской России, как военно-учебное заведение существовал с 1802 года, хотя создан был еще в царствование Елизаветы Петровны в 1750 году с целью, согласно именному указу, «Дабы те, пажи через то к постоянному и пристойному разуму и благородным поступкам наивяще преуспевали и от того учтивыми, приятными и во всем совершенными себя показать могли, как христианский закон и честная их природа повелевает».
Непосредственным предшественником корпуса была Пажеская придворная школа, созданная указом от 5 апреля 1742 года. Екатерина II указом от 1762 года воспретила прием в корпус отроков не дворянского происхождения.
На начало XIX века корпус состоял из трех пажеских классов (на 50 пажей) и одного камер-пажеского (на 16 камер-пажей) и в порядке управления не был объединен с другими военно-учебными заведениями.
С 1810 года Пажеский корпус помещался в Петербурге в комплексе зданий по Садовой улице, 26 — это бывший дворец графа М. И. Воронцова (архитектор Растрелли, перестроен Кваренги), который до того занимал капитул Мальтийского ордена (см. Мальтийская капелла). До этого времени Пажеский корпус размещался сначала во дворце адмирала Брюса, а затем в собственном здании при слиянии Зимней канавки и Мойки.
В 1819 года корпус был подчинен главному директору кадетских корпусов. С 1827 года комплект обучающихся увеличен до 150.
В 1829 года были изданы правила о порядке зачисления в пажи и определения в Пажеский корпус, причем право просить о зачислении малолетних сыновей в пажи было предоставлено сначала лицам первых четырех классов, а затем – первых трех или же представителям фамилий, занесенных в пятую и шестую части родословных книг (титулованное и древнее дворянство). В 1863 года Пажеский корпус перешел в ведение главного управления военно-учебных заведений.
В 1865 года Пажеский корпус был совершенно преобразован. Два старшие класса (специальные) уравнены, как в отношении преподавания, так и по организации, с пехотными юнкерскими училищами, а четыре младшие (общие) – с четырьмя старшими классами военных гимназий. В составе корпуса специальные классы образовали строевую роту, а общие – два возраста. Комплект был сохранен в 150 человек.
В 1870 году был образован второй класс. В 1873 году, одновременно с переименованием в военных гимназиях приготовительного класса в первый, первого во второй и т. д., соответственно переименованы были и в Пажеском корпусе общие классы – второй в третий и т. д.
В 1878 году два младшие общих класса корпуса – 3-й и 4-й – были выделены и вместе с вновь учрежденными – 1-м и 2-м – образовали особое учебное заведение, на 150 своекоштных экстернов. Приготовительные классы Пажеского корпуса, откуда пажи переводились в низший класс корпуса лишь по конкурсному экзамену. В 1885 году приготовительные классы присоединены к корпусу.
По положению 1889 года, Пажеский корпус состоит из 7 общих классов, с учебным курсом кадетских корпусов, и двух специальных, с учебным курсом военных училищ; но, на основании временных правил1891 г., приема в два младшие класса вовсе не допускается.
Все воспитанники корпуса носят звание пажей, а по переходе в старший специальный класс, те лучшие из них, кои удовлетворяют определенным требованиям (по успехам в науках и по поведению), производятся в камер-пажи.
Пажеский корпус состоит в ведомстве военного министерства и подчиняется главному начальнику военно-учебных заведений; непосредственное управление вверяется директору, а ближайшее заведование учебной частью – инспектору классов. Ротами заведуют ротные командиры, а классными отделениями – офицеры-воспитатели. При корпусе состоят комитеты: педагогический, дисциплинарный и хозяйственный.
Общий комплект обучающихся: 170 интернов, воспитывающихся на полном казенном иждивении, и 160 экстернов, за которых уплачивается по 200 р. в год.
В 3-м (низшем) классе полагаются только экстерны. Сверх общего числа интернов полагается 6 штатных вакансий для уроженцев Финляндии. К приему в корпус допускаются исключительно зачисленные предварительно, по Высочайшему повелению, в пажи к Высочайшему двору; ходатайствовать о таковом зачислении разрешается лишь о сыновьях и внуках лиц, состоящих или состоявших на службе в чинах первых трех классов или же об отпрысках родов, занесенных в пятую и шестую части родословных книг (титулованное и древнее дворянство).
Прием производится по состязательному экзамену; в 7-й общий и в оба специальные классы ни приема, ни перевода пажей – кандидатов из других корпусов, не допускается.
Все отнесенные к первым трем разрядам выпускаются в части войск по собственному выбору, хотя бы в них не было вакансий, но в гвардейские части лишь в те, где сверхкомплект офицеров не превышает 10%.
Неспособные к военной службе награждаются гражданскими чинами: первые 2 разряда – X класса, 3 разряда – XII класса и 4 разряда – XIV класса.
За полученное образование окончившие курс корпуса обязаны пробыть на действительной службе по 1,5 года за год пребывания в специальных классах.
Связь пажей с мальтийскими рыцарями имеет глубокое значение в истории пажеского корпуса. Каждому поступившему выдавались евангелие и заветы мальтийских рыцарей:
ты будешь верить всему тому, чему учит церковь,
ты будешь охранять ее;
ты будешь относиться с уважением к слабому и сделаешься его защитником:
ты будешь любить страну, в которой родился;
ты не отступишь перед врагом; ты будешь вести с неверными беспощадную войну;
ты не будешь лгать и останешься верным данному слову; ты будешь щедр и всем благотворить;
ты везде и повсюду будешь поборником справедливости и добра против несправедливости и зла.
https://img-fotki.yandex.ru/get/196736/19610417.13/0_17b51e_84242e4e_L.jpg
Окончившие специальные классы разделялись на четыре разряда по итогам обучения и выпускались в офицеры:
1-й разряд – подпоручиками и корнетами в гвардию с получением на обмундирование 500 рублей;
2-й разряд – подпоручиками или корнетами в армейские части с одним годом старшинства и получением на обмундирование 225 рублей;
3-й разряд – теми же чинами в армию без старшинства с получением на обмундирование 225 рублей;
4-й разряд – унтер-офицерами в армию на шесть месяцев с дальнейшим производством в офицеры при наличии в части вакансии.
В1900 г. директором корпуса назначен Епанчин Николай Алексеевич.
Форма пажей с течением времени менялась. Так, в конце XIX – начале XX веков она имела следующий вид: однобортный черный мундир с высоким красивым суконным воротником, красными погонами и золочеными пуговицами с орлом, брюки навыпуск с красным кантом, черное драповое двубортное пальто офицерского покроя, гвардейский тесак на лакированном белом кожаном поясе с золоченой бляхой, украшенной орлом на передней части. Для лагерных сборов, которые проводились в Петергофе и Красном Селе, пажи имели полевую форму общеармейского образца.
Преподавание в корпуса велось на высоком уровне. Там читали курс не только корпусные преподаватели, но приглашались профессора университета и высших военно-учебных заведений Петербурга. Так, артиллерию и фортификацию преподавал профессор трех военных академий, композитор Цезарь Антонович Кюи. Ряд преподавателей корпуса являлись учителями особ царской фамилии.
https://img-fotki.yandex.ru/get/196102/19610417.13/0_17b523_f31cbcfd_L.jpg
Требования к воспитанникам корпуса были высокими. Здесь знания оценивались объективно, вне зависимости от происхождения. Первые ученики при выпуска заносились золотом на белые мраморные доски почета, висевшие в актовом зале корпуса.
Квантунский вопрос
В ноябре 1897 года на заседании российского кабинета обсуждалась запискаграфа Муравьева (министра иностранных дел) с предложением занять Порт-Артур или рядом находящийся Да-лянь-ван — пользуясь в качестве удобного предлога тем, что немцы незадолго до того заняли китайский порт Циндао. На этом заседании Муравьев заявил, что считает это «весьма своевременным, так как для России было бы желательно иметь порт на Тихом океане на дальнем востоке, причем порты эти… по стратегическому своему положению являются местами, которые имеют громадное значение».
[spoiler="далее, нам этот экскурс в историю пригодится чуть позже"]С.Ю. Витте протестовал против такого предложения: после российско-китайских секретных договоров об обороне, в которых мы «обязались защищать Китай от всяких поползновений Японии занять какую-либо часть китайской территории… после всего этого подобного рода захват явился бы мерою возмутительною и в высокой степени коварною… Мера эта является опасною… Занятие Порт-Артура или Да-лянь-вана несомненно возбудит Китай и из страны крайне к нам расположенной и дружественной сделает страну нас ненавидящую, вследствие нашего коварства».
Тогда предложение графа Муравьева было отклонено, однако «через несколько дней после заседания… Государь Император, по-видимому немного смущенный, сказал мне С.Ю. Витте…: „А знаете ли, Сергей Юльевич, я решил взять Порт-Артур и Да-лянь-ван и направил уже туда нашу флотилию с военной силой, — причем прибавил: — Я это сделал потому, что министр иностранных дел мне доложил после заседания, что, по его сведениям, английские суда крейсируют в местностях около Порт-Артура и Да-лянь-ван и что, если мы не захватим эти порты, то их захватят англичане“».
Китайцам сперва было объявлено, что русские суда с войсками «пришли защищать Китай от немцев и как только немцы уйдут — и мы уйдем… Но вскоре китайское правительство от своего посла в Берлине узнало, что мы действуем по соглашению с Германией и поэтому начало к нам относиться крайне недоверчиво». Китайское правительство сначала не соглашалось на передачу Квантунской области России, но не имело сил воспрепятствовать этому.
Вот что пишет А. В. Шишов в своей книге:
Одновременно Россия разрешила проблему незамерзающей военно-морской базы, что было настоятельной необходимостью в военном противостоянии с Японией. В декабре 1897 года русская эскадра вошла в Порт-Артур. Переговоры о его занятии велись одновременно в Пекине (на дипломатическом уровне) и в самом Порт-Артуре. Здесь командующий эскадрой Тихого океана контр-адмирал Дубасов под «прикрытием» 12-дюймовых орудий броненосцев «Сисой Великий» и «Наварин» и пушек крейсера 1-го ранга «Россия» провел непродолжительные переговоры с начальством местного крепостного гарнизона генералами Сун Цином и Ма Юйкунем.
Дубасов проблему высадки русских войск в Порт-Артуре и уход оттуда китайского гарнизона решил быстро. После раздачи взяток мелким чиновникам генерал Сун Цин получил 100 тыс. рублей, а генерал Ма Юйкунь – 50 тысяч (не ассигнациями, разумеется, а золотой и серебряной монетой). После этого местный 20-тысячный гарнизон покинул крепость менее чем за сутки, оставив русским 59 пушек вместе с боеприпасами. Часть из них потом будет использована для обороны Порт-Артура.
С прибывшего из Владивостока парохода Добровольного флота «Саратов» на берег сошли первые русские воинские части. Это были две сотни забайкальских казаков, дивизион полевой артиллерии и команда крепостной артиллерии.
Всероссийский император Николай II по такому случаю издал следующий приказ:
«Государь Император объявляет Высочайшую благодарность Командующему эскадрою в Тихом океане вице-адмиралу Дубасову и Монаршее благоволение — всем чинам вверенной ему эскадры и сухопутного отряда за отличное выполнение возложенных на него поручений по занятию Порт-Артура и Таллиенвана».
После крупных взяток тамошним сановникам (500 000 руб. Ли Хунчжану и 250 000 руб. Чан Инхуану) соглашение (Русско-китайская конвенция) было подписано 15 (27) марта 1898 года в Пекине. Порт вместе с прилегающим Квантунским полуостровом был передан России в аренду на 25 лет. Квантунский полуостров с прилегающими островами позднее составил Квантунскую область и в 1903 году вместе с Приамурским генерал-губернаторством вошёл в состав Дальневосточного наместничества.
Бессилие китайской императорской власти в этом вопросе стало одной из причин последовавшего вскоре её свержения.
В Петербурге намеревались превратить Порт-Артур во вторую, наряду с Владивостоком, военно-морскую базу тихоокеанского флота России. Строительство крепости было начато в 1901 году по проекту военного инженера К. Величко.
К 1904 году было выполнено около 20% общего объёма работ. В порту базировалась 1-я Тихоокеанская эскадра адмирала Старка (7 броненосцев, 9 крейсеров, 24 миноносца, 4 канонерские лодки и другие суда). В крепости был расквартирован Порт-Артурский крепостной пехотный полк под командованием вице-адмирала Евгения Ивановича Алексеева (с 1899 г.), сформированный 27 июня 1900 года в составе 4 батальонов из войск Европейской России.
6 декабря 1902 командиром порта Порт-Артура назначен Н.Р. Греве, в 1904 его сменил И.К. Григорович.
убийство министра внутренних дел Дмитрия Сергеевича Сипягина – Он был сражен 2 апреля 1902 года пулей социалиста-революционера Балмашова, который явился к нему в Мариинский дворец, где шло заседание Государственного совета, в адъютантской форме, заявив, что привез пакет от В.К. Сергея Александровича, и выстрелом из револьвера смертельно ранил министра. Д.С. Сипягин скончался через час, в полном сознании. «Я верой и правдой служил Государю Императору и никому не желал зла», сказал он перед смертью. В лице Д.С. Сипягина Государь потерял убежденного и преданного сотрудника, трудно заменимого человека. Д.С. Сипягин погиб в качестве представителя государственного строя, ненавистного революционным кругам; человек мягкий и глубоко честный, он ни в ком не мог вызывать личной неприязни.
Убийство Д.С. Сипягина сыграло роковую роль в русской жизни. Оно создало пропасть между Государем и оппозиционным обществом. Государь был глубоко потрясен и возмущен этим убийством. Он назначил министром внутренних дел через два дня после убийства – статс-секретаря по делам Финляндии В.К. Плеве, который был известен как сторонник крутых репрессивных мер. Убийцу Д.С. Сипягина, Балмашова, было решено судить военным судом – это означало смертную казнь, так как гражданский суд не мог выносить смертных приговоров. Балмашов держал себя мужественно и корректно на суде; он сказал своей сестре, что все слухи о том, будто его истязали – ложны; он не имеет оснований жаловаться на обращение. Когда смертный приговор был вынесен, Балмашов отказался подать просьбу о помиловании. Его казнь – в мае 1902 г. – была первой казнью по политическому делу за царствование Императора Николая II.
Родился Дмитрий Сергеевич 8 марта 1853 года в старинной русской дворянской семье, известной с XVI века. На протяжении веков представители рода Сипягиных служили верой и правдой русским монархам. Сын коллежского асессора Сергея Николаевича Сипягина (род. 1826) от брака с Дарьей Порфирьевной Красовской (ум. 1877), внук генерал-лейтенанта, генерал-адъютанта Николая Мартемьяновича Сипягина.
Дмитрий Сергеевич получил образование на юридическом факультете Петербургского университета, который окончил со степенью кандидата прав. В 1876 начал службу в Департаменте общих дел МВД. В 1878 избран на должность кандидата предводителя дворянства Волоколамского уезда Московской губернии, почетным мировым судьей Волоколамского судебно-мирового округа и председателем мирового съезда. С 1879 попечитель Волоколамской земской больницы и блюститель уездного духовного училища. В 1881 избран предводителем дворянства Волоколамского уезда. В 1882 назначен временным членом в особое присутствие Сената для суждения дел о государственных преступлениях. В 1884 избран на второе трехлетие предводителем дворянства Волоколамского уезда и в том же году избран Московским губернским предводителем дворянства. В 1885 пожалован в камергеры Высочайшего Двора и избран на третье трехлетие почетным мировым судьей Волоколамского судебно-мирового округа и председателем мирового съезда. В 1886 избран почетным гражданином Волоколамска. Сам Сипягин окончил курс в петербургском университете, служил по Министерству внутренних дел, был предводителем дворянства в Московской губ. В 1886 Сипягин был назначен харьковским вице-губернатором, затем был переведен в Курляндскую губернию. В этом «сложном» крае, где сталкивались русские, немецкие, еврейские, польские и латышские притязания, Сипягин сумел добиться всеобщего примирения, твердо соблюдая при этом интересы государства.
Лейб-медик Вельяминов писал о Сипягине в своих воспоминаниях: «Когда он был курляндским губернатором, балтийские бароны любили его, несмотря на его типично русский нрав, но, вероятно, не потому, что он был особенно образцовым губернатором, а потому, что он был любезен, вежлив, гостеприимен и обращался с ними не как русский чиновник, не как сатрап, а как русский боярин».
Энергия, распорядительность и работоспособность Сипягина обратили на себя внимание Императора Александра III. В 1891 38-летний Сипягин стал московским губернатором, заняв один из высших постов в Империи. Успешное выполнение своих обязанностей способствовало дальнейшей карьере Сипягина. В 1893 он становится товарищем министра государственных имуществ, в 1894 – товарищем министра внутренних дел, в 1895 – главноуправляющим Собственной Его Ииператорского Величества Канцелярии по принятию прошений. Имея столь солидный и разнообразный опыт, при этом молодой и энергичный, Сипягин 20 октября 1899 был назначен главноуправляющим Министерства Внутренних Дел, а год спустя стал полноправным министром. Сипягин занял министерское кресло в сложный момент. Экономический кризис и неурожай 1900–03 крайне осложнили внутриполитическую ситуацию в России. В начале 1901 года в обеих столицах начались студенческие волнения, многие заводы были охвачены забастовками, нередко сопровождающимися баррикадными столкновениями («обуховская оборона»). Многочисленные враги традиционного российского образа правления приободрились, и началось бурное формирование оппозиционных партий. Так, в 1901 возникли эсеры, еврейская независимая партия и т. п. В таких условиях Сипягин действовал решительно и твердо, усмиряя силой оружия все нарушения порядка.
Смертельно ранен в Мариинском дворце в С.-Петербурге террористом эсером С. Балмашевым и скончался в возрасте 49 лет. По свидетельству С.Ю. Витте, «он был убит в вестибюле подъезда в Комитет министров. Было заседание Комитета министров. Члены Комитета начали собираться, приехал Дмитрий Сергеевич Сипягин. В вестибюле к нему подошел офицер, одетый в адъютантскую форму, и протянул руку с пакетом. Сипягин спросил, от кого этот пакет, и этот офицер ответил: от великого князя Сергея Александровича из Москвы. Когда Сипягин протянул руку, чтобы взять этот пакет, в него последовало несколько выстрелов, т. е. этот офицер в него сделал несколько выстрелов из браунинга».
Последними словами Дмитрия Сергеевича были: «Скажите Государю, что я умираю за Него и за Россию».
Похоронен на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры. В Совдеповские времена могила Дмитрия Сергеевича была уничтожена.
Как свидетельствовал Вельяминов, «он жил барином, в хорошем смысле слова, служил барином, действительно был предан Государю, как старый русский барин ... Сипягин был человек далеко не государственного ума и был не государственный человек; он был не лишен великорусской хитрости, царедворства и соответственной этому фальши и неправдивости, но его политические и религиозные принципы делали его человеком цельным, убежденным и в общем честным».
По словам статс-секретаря С.Е. Крыжановского: «Дмитрий Сергеевич Сипягин был человек цельный и крупный. Это был прямой потомок той московской знати, полурусской-полутатарской, крепкой телом и духом и твердой в вере и в преданности Царю, которая строила Великорусское государство. Это был, как кто-то удачно сказал, последний боярин старой Московской Руси. Большого роста, грузного сложения, с крупными чертами лица, он являл все признаки благообразного татарского типа. В мурмолке и в халате он выглядел бы подлинным мирзою или ханом, но душа у него была русская. Глубокая, хотя, может, и формальная религиозность и нелицеприятная преданность Царю проникали во все его существо в те годы, когда мне пришлось его знать. Мало кто так твердо, как он, знал церковный устав, так чинно стоял в храме, так истово молился и клал поклоны, так чтил по-старинному свои святыни. Дом его был полон икон, и на груди под рубахой на толстом шелковом гайтане носил он целый пук талисманов: тут были крестики, образки, какие-то кольца, вероятно родительские венчальные, мешочки, ладанки и многое множество всякого рода других освященных предметов. Он свято почитал всякий старинный обряд, твердо держал посты, и на столе его можно было видеть и вяленую сырть, и шемаю, ржевскую пастилу, и соленья, и моченья, и всякую иную старинную снедь. И ел он по-старинному, в огромном, мало кому доступном количестве... Став министром внутренних дел, Сипягин привнес в центральное управление тот стиль власти, который более или менее свойственен был всем министрам из губернаторов и местных деятелей. Он хотел все знать, за всем следить, все видеть, самому все разобрать, войти во все мелочи местной жизни – одним словом, быть губернатором всероссийским. Задача была неосуществима, но Сипягин настойчиво стремился к своей цели, изводя и себя, и своих подчиненных... Надо думать, что и раньше он много работал, так как в приемах сказывалась прочная привычка к труду и умение распределять время. Он крайне добросовестно занимался, всюду и во всем старался вникнуть в дело и дойти до корня. Труда и здоровья он не жалел. Просиживая до глубокой ночи за письменным столом, он рано утром был уже на ногах, позволяя себе лишний час сна только по воскресеньям. От природы он обладал большим запасом здравого смысла и способностью легко разбираться в обстановке, но образование его было очень поверхностное, и отвлеченные или непривычные мысли давались ему с трудом. В стараниях понять он хмурился, затылок краснел, к лицу приливала кровь, казалось, он сердится. Видно было, что мысли, как тяжелые жернова, вращались в голове. Но вот кровь сбегала, лицо прояснялось – он понял и потом уже твердо держал нить мысли... Идеалом его был век Царя Алексея Михайловича, и главной мечтой – стать „ближним боярином" при Царе, посредником между страною и монархом, ближайшим его советником и носителем дум и ближайшим же их исполнителем. Идею эту Сипягин лелеял издавна и до конца от нее не отказался... Став министром внутренних дел, он еще настойчивее повел свою линию, не упуская ничего, чем можно было бы выдвинуть на вид свое положение первенствующего министра. Начал он с квартиры, перестроив на дворцовый лад старинное и неудобное помещение в шефском доме на Фонтанке и отделав его с невиданной для таких помещений роскошью. Все было густо и довольно аляповато раззолочено, уставлено антикварной мебелью и бронзой, а столовая отделана под старинную палату, с окованными железом дверьми, стрельчатым окном, стенной живописью, изображавшей венчание на царство Михаила Фёдоровича, и огромной люстрой в виде паникадила, приобретенной за большие деньги у московского старьевщика. Мебель в столовой была крыта торжковской кожей с вышитыми на ней вензелями Сипягина. Все это стоило очень дорого, возбудило много нареканий, а приближенными объяснялось намерением Сипягина делать в этом доме приемы в Высочайшем присутствии, что впоследствии и подтвердилось».
По характеристике С.Ю. Витте, Сипягин был «прекраснейший и благороднейший человек... Вообще, это человек с здравым смыслом, но что касается знаний, таланта, опыта, то он гораздо ниже Плеве. Но зато Сипягин — это человек убеждений; убеждения его очень узкие, чисто дворянские, он придерживается принципа самодержавия, патриархального управления государством на местах; это его убеждения, и убеждения твердые. Вообще Сипягин своих убеждений не меняет; человек он прекрасной души, по натуре весьма гуманный, твердый и представляет собою в истинном смысле слова образец русского благородного дворянина».
Владимир Федорович Джунковский
В возрасте семи лет был зачислен в пажи «к Высочайшему двору». А в одиннадцать поступил на обучение Пажеский Его Императорского Величества Корпус в Петербурге.
Во время обучения в корпусе камер-паж Джунковский неоднократно был участником монархических церемониалов. В июне 1884 года он в качестве камер-пажа он сопровождал парадную карету невесты Великого князя Сергея Александровича принцессы Гессен-Дармштадтской Елизаветы в день её торжественного въезда в Петербург и присутствовал на венчании великокняжеской пары.
По окончании корпуса 14 августа 1884 года Джунковский был зачислен, минуя чин прапорщика, подпоручиком в 1-й батальон лейб-гвардии Преображенского полка, которым командовал великий князь Сергей Александрович. 14 августа 1888 года произведен поручиком
23 декабря 1891 года года назначен адъютантом великого князя Сергея Александровича по должности московского генерал-губернатора.
6 декабря 1895 года, в день тезоименитства Николая II, вступившего на престол годом ранее, 30-летний поручик Джунковский получил чин штабс-капитана.
6 мая 1900 года произведен в капитаны. 12 января 1905 года капитан Джунковский освобождён от должности адъютанта московского генерал-губернатора и назначен адъютантом великого князя Сергея Александровича по должности командующего войсками.
4 февраля 1905 года московский генерал-губернатор и командующий войсками Московского военного округа, великий князь Сергей Александрович был убит разорвавшейся бомбой, брошенной террористом. После этого Джунковский состоял в должности адъютанта великого князя ещё полгода, до 12 августа 1905 года. 17 апреля 1905 года произведён в полковники, и ему пожаловано звание флигель-адъютанта.
12 августа 1905 года назначен московским вице-губернатором. При этом губернатор Г.И. Кристи находился в отпуске, откуда возвратился только в конце августа.
11 ноября 1905 года назначен исправляющим должность губернатора. Так как он фактически уже три месяца исполнял обязанности губернатора, это назначение прошло без неожиданностей. Вице-губернатором был назначен А.С. Фёдоров, бывший чиновник особых поручений при великом князе Сергее Александровиче.
6 августа 1908 года получил чин генерал-майора «с утверждением в должности московского губернатора и зачислением в Свиту Его Величества по гвардейской пехоте».
25 января 1913 года Высочайшим указом был назначен товарищем (заместителем) министра внутренних дел Н.А. Маклакова и командующим Отдельным корпусом жандармов.
Будучи в должности командующего Отдельным корпусом жандармов, Джунковский реформировал службу политического сыска, упразднив районные охранные отделения во всех городах Российской империи, кроме Москвы, Санкт-Петербурга и Варшавы, запретив институт секретных сотрудников в армии и на флоте, уволив большое количество жандармских офицеров, в связи с чем нажил себе немало врагов. Равным образом и одновременно была ликвидирована агентура среди учащихся в учебных заведениях.
Интересно:
Откланиваясь великому князю по случаю отъезда в отпуск, он неожиданно получил приглашение заехать на несколько дней в Ильинское, причем великий князь взял с него слово телеграфировать, чтобы за ним выслали лошадей. Джунковский не без смущения подъезжал к имению и чувствовал себя очень стесненно первое время, от волнения пролил водку на скатерть во время обеда, несмотря на то что обстановка, в которой он оказался, была самой дружественной. Великая княгиня Елизавета Федоровна сказала, что она уже ждала его все эти дни. Постепенно благодаря той естественности, с которой держала себя великокняжеская чета, его скованность прошла. «Меня поразила простота, с какой держали себя Их Высочества, с первого же вечера я не чувствовал никакого не только страха, но и какого-либо стеснения, все так было просто, семейно, никто не вставал, когда проходила Великая Княгиня или Великий Князь, совсем как в простом семейном доме, даже проще чем в других аристократических домах. Меня всегда поражала та особенная простота, которая была свойственна членам императорского дома вне официальных приемов», вспоминал Владимир Федорович.
Во время пребывания в Ильинском профессор В. П. Безобразов, бывший преподаватель политической экономии у великого князя, спросил Джунковского, как бы он отнесся к предложению стать адъютантом великого князя, «ведь, в сущности, должность эта неприятная, лакейская». « Я ответил, писал Джунковский, что считал бы большой честью, если бы выбор пал на меня что можно принести много пользы, занимая такую должность, что все зависит от себя, не надо только терять своего я и держать себя с достоинством, тогда должность адъютанта далеко не будет лакейской». Слова Безобразова произвели на него сильное впечатление и заставили задуматься, душевный покой от этих мыслей был нарушен. «С одной стороны такого рода назначение льстило моему самолюбию, с другой стороны мне ужасно было больно покидать строевую службу в полку, которая мне более чем нравилась, которой я увлекался и находил удовлетворение в полковой жизни», вспоминал он.
Впоследствии оказалось, что такие мысли у великого князя действительно были, и именно поэтому Джунковского пригласили в Ильинское. Однако в это же время графиня Тизенгаузен попросила за своего племянника графа Сумарокова-Эльстона, который и был назначен на эту должность. « Я считаю, что меня это спасло. Если бы я тогда, в такие молодые годы был бы назначен адъютантом, писал Джунковский, то из меня ничего порядочного бы не вышло. Я жизни тогда еще совершенно не знал и придворная жизнь меня захватила бы всего меня бы она засосала. И я Бога благодарю, что тогда этого не случилось».
9 февраля 1891 г. великий князь был назначен Московским генерал-губернатором. В день сдачи полка он отдал приказ, в котором прощался с полком и «удивительно сердечно, не шаблонно благодарил всех за службу». Джунковский ожидал для себя назначения на должность адъютанта генерал-губернатора, так как пользовался в течение всей своей службы большим вниманием со стороны великого князя.
Однако предложение последовало только в конце декабря. Причем, перед тем как согласиться, Владимир Федорович обратился к великому князю с просьбой получить благословение матери. «Великий князь отнесся ко мне как родной, вспоминал он, и растрогал меня очень, сказав, что без благословения матушки я не должен ничего решить. В результате моя мать благословила меня на этот шаг». 14 декабря 1891 г. состоялся Высочайший приказ о назначении Джунковского. Нижние чины роты, в которой служил Владимир Федорович, благословили его образом святого Владимира. Джунковский удостоился приема императора Александра III, который просил его передать поклон брату. Императрица Мария Федоровна также выразила свое удовольствие его назначению. Но на душе у самого Владимира Федоровича было неспокойно, ему казалось, что он изменил полку, новая жизнь смущала полной неизвестностью.
26 декабря 1891 г. Джунковский прибыл в Москву. Прямо с вокзала он направился поклониться иконе Иверской Божией Матери на Красной площади. Затем поехал в Нескучное – резиденцию Великого князя, который, по словам Владимира Федоровича, «до слез растрогал его», приняв как родного. «Он меня обнял, поцеловал, сказав, что очень счастлив меня видать у себя, усадил меня и с полчаса пробеседовал со мной, расспрашивая с самым сердечным участием обо всем: как я расстался с полком, как оставил своих близких, как здоровье моей матушки и т.д.», вспоминал Джунковский. Около часу дня последовало приглашение к великой княгине, которая также приняла его как родного. «Она была удивительно мила и привлекательна, писал Владимир Федорович в воспоминаниях, мне показалось, что она еще похорошела. За завтраком посадила меня около себя».
В Нескучном в это время жили племянники Сергея Александровича великая княжна Мария Павловна и великий князь Дмитрий Павлович. Великий князь относился к ним «как самый нежный, любящий отец, и он, и великая княгиня окружали детей самыми трогательными заботами».
Джунковский сделал для старшей сестры Евдокии Федоровны подробный план своей новой квартиры, за что она благодарила его в письме от 18 февраля 1892 г., и добавляла: «Прости, что еще не исполнила твоего поручения насчет фото В. Кн. Ел. Фед. – сегодня сделаю это».
5-го января, придя к обеду в 8 часов вечера, Джунковский был очень смущен, увидев только три прибора, оказалось, что Стенбок, Гадон и Степанов уехали в Английский клуб, а княжна Трубецкая к своей сестре. «Я подумал, не сделал ли я бестактность, что тоже не уехал куда-нибудь и, когда Их Величества вышли в столовую, извинился, что я не знал, что все уехали, вспоминал Владимир Федорович. Великий Князь, заметив мое смущение, очень ласково сказал: “Напротив, очень хорошо, что Вы остались, мы по крайней мере не одни”. Но все же, обедая втроем, мне было как-то неловко ». После обеда великий князь ушел заниматься в свой кабинет. Джунковский остался один с великой княгиней. «Мне было крайне стеснительно, мне казалось, что быть может ей хочется или книжку почитать, или написать письмо, а из-за меня она сидит и работает, писал он в воспоминаниях. Благодаря своему смущению я не знал, с чего начать разговор, и мы некоторое время молчали. Но потом она заговорила, начала вспоминать Англию и много рассказала мне совершенно для меня нового и крайне интересного про жизнь в Англии, про свою бабушку королеву Викторию и т. д. Два часа, которые я просидел с Великой Княгиней вдвойне прошли незаметно. Потом пришел Великий Князь, подали чай и вскоре разошлись».
Придворная светская жизнь и рутинные обязанности адъютанта никогда не привлекали Владимира Федоровича. «Такая однообразная праздная жизнь меня далеко не удовлетворяла и очень тяготила меня, что не ускользало от Великой Княгини и от чуткого Великого Князя, который всегда выискивал для меня какое-нибудь поручение, чтобы мне не было так тоскливо. они часто недоумевали, чем я недоволен. потом привыкли к мысли, что никогда из меня не выйдет настоящего придворного, что я всегда буду глядеть в лес, и уже не боролись с этим, а напротив старались облегчить мне в этом отношении жизнь», вспоминал он.
С самого начала его службы великий князь давал Джунковскому специальные поручения, в которых он мог проявить себя как администратор и организатор и при описании каждого такого поручения Владим<
2 комментария
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарий
ВойтиХорошая статья. Спасибо.
Нет ли у Вас информации о курсантах Паж.корпуса выпуска 1.10.1914-го?
Меня очень интересуют братья Зиновьевы - Андрей и Мхаил Александровичи 1894 и 1896 г.р. Они оба выпустились по 1-му разряду (отличники) и служилив Конном Лейб-гвардии полку до 1917, потом у Юденича и Деникина, и с Врангелем эмигрировали в Тунис. Андрей позже занимался книгоиздательством в США, а Михаил - мой прадед работал агрономом в Бельгийском Конго.
Спасибо большое! Очень интересно!
Рада, что нравится, мне самой всегда интересно изучать матчасть
Удаление комментария
Вы действительно хотите удалить сообщение ?
Удалить ОтменаКомментарий будет удален безвозвратно.
Блокировка комментирования
Вы дейтсвительно хотите запретить возможность комментировать ?
Запретить Отмена