Скидка на "Мужа" ))

Вечером, когда посетители таверны почти разошлись, он драил котлы и сковородки на кухне. С чувством и знанием дела.

Я пыталась влезть и помочь, но Унар не позволил. «Хватит, принцесса. Это дело совершенно не для тебя. Сиди тут». Почти силой усадил меня на сундук с какой-то утварью у окна, и все. Не королевское дело, точка. Да… рыцарское, именно, дело рыцаря – служить прекрасной даме, так что не выпендривайся. Хочешь, можешь развлекать меня светской беседой, чтобы веселее шло. Унар умел быть убедительным. А у меня с беседой как-то не ладилось.

Я видела, он старался поменьше крутить головой, и вообще без резких движений, все же, утренние забавы еще давали о себе знать. Но в целом – держался…

Потом пришла Фолька, дочь хозяина… подошла, чуть подпрыгнув, уселась на стол, рядом у Унаром, что-то загадочно шепнула ему на ухо, он покачал головой.

Вот честно, я всегда невольно завидую, глядя на таких девушек. Она даже чуть моложе меня, но она действительно хороша, женственна. Румяная, словно яблочко, кудрявая, статная, пышная грудь так и выглядывает из выреза платья, и озорным огнем горят глаза.

И к Унару у нее был совсем не деловой интерес.

- А что, может быть, ты оставишь мальчика доделать дела, - нежно сказала она, поглаживая Унара ладошкой по спине, - а мы с тобой прогуляемся? Мой отец напился и уснул, а братья ушли танцевать к Старому Хани. Может и мы?

Она гладила его спину уже не ладошкой, а пальчиком, рисуя узоры. Совсем не стесняясь меня. Да и чего ей меня стесняться? И я поняла, что сейчас готова ее убить.

- Нет, - спокойно сказал Унар. – Не хочу.

Все так же начищая старый котел.

Она обиделась, надула розовые губки.

- Почему? – потребовала снова, и в голосе скользнули капризные нотки. Ей не отказывают?

- Просто не хочу, - сказал Унар. – Мне это не интересно.

Никаких оправданий, никаких «я так устал, болит голова».

Я вдруг подумала, что та рыжая тоже липла к нему… Да, я ревную, точно. У меня все прямо внутри переворачивается. Хотя, рыжая, может, и не липла, они потанцевали, потом утром она поливала ему воду, поболтали, и все… Но вот сейчас – точно. И что делать мне?

Наверно, только сейчас я посмотрела на Унара, как на мужчину. Осознанно. Оценивая. Не как на человека, который должен меня защищать и не имеет права смотреть на сторону, почти мою собственность. И не как старшего брата, который искренне заботится обо мне. Возможно, дело в том, что он неуловимо похож на Сигваля, и я невольно переношу свое отношение к брату… Не знаю, еще не разобралась. Да и ведет себя Унар именно как брат. Не как человек, который мне служит, а как брат – позволяя делать глупости, именно позволяя, но, при этом, не отступая от своих целей.

И сейчас я смотрю совсем не так, как утром, когда почти по-детски пуская слюни, разглядывала его. Он же так хорош…  Смущаясь и краснея. Утром – не то.

Я смотрю на него, и отлично понимаю, что привлекает таких девушек, как эта Фолька. Переодеть его поприличнее… да можно и не переодевать… но по нему сразу видно, что он «милорд» и рыцарь. Это сложно уловимо, но это заметно. Он одновременно простой парень, с которым можно запросто, и лорд. Манера держаться, манера говорить, что-то едва уловимое в интонациях…  воспитание и образование он получил вместе с другими детьми герцога, он такой же, как они, только без аристократического высокомерия. И природное чувство собственного достоинства никуда не спрятать.

Он свой и благородный принц одновременно.

И еще он просто невероятно играет и поет. Да только за одно это девушки могут вешаться ему на шею. Даже я…

Он красив. Не как Эдриан, без той сияющей нечеловеческой красоты, что слепит глаза. А просто как сильный и уверенный в себе мужчина.

Он спокойно и расслабленно чистит котел, словно Фолька, готовая из платья выпрыгнуть перед ним, не больше чем кошка, которая трется о ноги.

Фолька злится.

- А почему твой мальчик ничего не делает? Сидит, сложа руки, - это отчего-то не дает ей покоя.

- Это слишком благородный мальчик, чтобы чистить котлы, - уверенно говорит Унар. – Он паж самого принца Хальдора.

Про пажа – это я еще в самом начале наплела.

- Он не хочет работать?

- Я не хочу, - говорит Унар. – Это моя работа – охранять его, мне за это платят. И обеспечивать удобства в дороге. Даже если сейчас мы остались без денег, то это временно. Потом с меня спросят за все.

Что-то внутри больно сжимается и тянет под ложечкой… Насколько все это правда? Сигваль спросит с него? Все, что он делает – только потому, что Сигваль так велел?

- Он паж. А ты?

- А я нет, - Унар ухмыляется, не отрываясь от дела.

- У тебя руки музыканта, которые не стоит портить черной работой. Такие изящные.

- У меня? – искренне удивляется Унар, показывает ей широкую мозолистую ладонь, всю в саже. Поворачивает. Ссадина на тыльной стороне, и сбиты костяшки.

Фолька берет его руку, нежно гладит, а потом и вовсе целует кончики пальцев. Унар смотрит на все это… равнодушно.

- Ты воин, - говорит она.

- Так музыкант или воин? – с легким сарказмом спрашивает он, мягко освобождает руку. – Как, по-твоему, какая работа менее грязная: развлекать пьяных свиней похабными песнями, или резать им глотки? По мне, так котлы мыть – ничуть не хуже.

Нет, все же, аристократический снобизм есть, и в полной мере, только он прячется до поры. Я невольно улыбаюсь.

А Фолька вспыхивает, ее щеки идут красными пятнами.

- Так пусть твой мальчик и моет. А нам можно найти дело и поинтереснее. Не волнуйся, свой завтрак ты получишь.

Она улыбается, чуть натянуто и без былой уверенности. Кажется, все надеется затащить Унара в постель.

- У него слишком нежные пальчики, - небрежно говорит Унар. – Иди, посмотри поближе.

Я чувствую в этом провокацию и подвох. Фолька тоже чувствует. Оборачивается на меня. Потом, словно нехотя, подходит. Смотрит в глаза… и я дико смущаюсь, а она обижено поджимает губы, кажется, именно сейчас разгадав игру. Без всяких слов, по-хозяйски, берет меня за руку.

- Нежненькие, как у благородной девочки, - говорит с вызовом. – Девочки, которая только и умеет, что смущаться и лежать, зажмурившись, как бревно.

Да, обида и пренебрежение в ее глазах.

И надо ответить.

- Еще я умею шить, - говорю, стараясь не слишком выходить из образа. – Чистить котлы мне и правда не под силу, но, может быть, у тебя найдутся какие-нибудь рубашки или чулки, которые нужно починить? В счет ужина. Я посижу тут, поштопаю своими нежными девичьими пальчиками, понаблюдаю, как ты из последних сил пытаешься завалить моего верного рыцаря. И будет мне тоже - и ужин, и развлечение.

Меня трясет, я волнуюсь, на самом деле.

Но вижу, как Унар за спиной Фольки, беззвучно ржет.

* * *