絆

絆

Она сидела на широком подоконнике в гостиной,  согнув ноги в коленях. В стекло било яркое мартовское солнце, попадало на белый лист блокнота, отчего девушке приходилось щуриться. Он же сидел на диване, стоящем у противоположной стены, пытаясь запомнить нужный материал. Отсюда он прекрасно видел всю ее маленькую фигурку, худенькие плечи, светлые волосы, собранные в хвост, и серьезное выражение лица, словно она сочиняла поэму.

Они встретились полгода назад, и он понял, что знает ее целую вечность, что ее улыбка, такая светлая и легкая, словно созданная из самого солнца, знакома ему с самого детства; будто весь мир в ней, но она одна такая. Ведь она всегда улыбалась и излучала тепло.

Она любила книги и говорила, что их любовь взаимна. А иначе быть не могло, ведь то, что не взаимно – нелюбовь. Она могла читать, где угодно, целый день, погружаясь в книгу, словно в океан, полностью, с головой.

Когда она читала, то периодически останавливалась, чтобы что-то записать. Поэтому возле нее всегда лежал блокнот с карандашом. Любимые фразы, понравившиеся фрагменты, реплики – все записывалось в заветную тетрадь и запечатлевалось  там навсегда.

Он пел ей песни. Тихонько. На ушко. Особенно магия пения проявлялась по утрам. Когда нужно было рано вставать, песни помогали ей проснуться. Сначала она улыбалась, лежа с закрытыми глазами, но уже показывая, что не спит, а затем подхватывала, и они пели вместе.

Когда у него было свободное время, он рисовал или лепил из глины. В это время она обычно читала рядом, но так, чтобы не мешать. Сидя за мольбертом, он видел, как она пытается скрыть тот факт, что наблюдает. Она пыталась побороть в себе чувство любопытства.

Было, обычно это случалось под вечер, он приглашал ее порисовать  вместе. Это была вольная импровизация красок и фигур, и, как правило, из такого никакого шедевра не получалось, но она все равно сияла от счастья, что смогла нарисовать хоть что-то.

Часто, почти каждый вечер, они говорили. Много, запоем, всегда находя новые темы, но бывало, что и молчали. Просто сидели, прижавшись спинами друг к другу, и молчали. И было что-то особое в этой тишине, какое-то волшебство, доступное лишь двоим.

- Знаешь, часто говорят: «Они жили долго и счастливо и умерли в один день!», – сказала как-то она, когда они любовались луной, так редко замечаемой в большом городе. – А мы с тобой никогда не умрем. Мы будем вечность вместе.

- Это ты о том, что душа бессмертна? – спросил он, не задумываясь.

- Что-то вроде.

- С тобой многие не согласились бы.

- Ну и что, – она пожала плечами. – Зато ты согласен. Давай просто думать в одном направлении.

Она положила ему голову на плечо, они замолчали, в воздухе вился приятный маслянистый древесно-ореховый запах краски, и только звук часов напоминал, что время движется вперед, а за ним и весь мир.