«1801»

«1801»

Пролог

Удар!.. 

Просто невообразимой силы.

Джим потеряно затряс головой и взвыл — этого делать не стоило. Открыв глаза, он уставился на яростное синее небо и не менее яростное море, которое и окатило его ледяной солёной водой, помогая окончательно прийти в себя. Он закашлялся, пытаясь избавиться от отвратительно горького вкуса.

— Где я? — попытался встать Джим, но рука запуталась в канатах, и он снова рухнул на палубу. Качало знатно. Да и гул в ушах все никак не проходил.

— Капитан? — над ним с испугом склонился Чехов и Джим облегченно выдохнул — слава богу, энсин жив. Теперь вспомнить бы, кто еще в десанте и почему они здесь. — Командир? Как вы себя чувствуете, сэр? 

— Лучше не бывает! — простонал он, с помощью Чехова садясь и оглядываясь. То был не гул в ушах — они были в центре эпичнейшей, с его точки зрения, морской баталии. Грохот пушечных орудий, вздрагивающий от отдачи корабль, едкий пороховой дым, липкая кровь, потоком заливающая палубу, посыпанную песком. 

«Песок, чтоб ноги не проскальзывали в крови» — пришло к нему странное знание. 

Не его собственное.

— Где я? — он резко дернул энсина.

— На USS Enterprise, сэр, — без лишних вопросов отрапортовал парень.

— Ясно. 

У него получилось встать, но тут на них откуда-то сверху рухнул отколовшийся кусок реи.

 

***

Глава 1.

Второе пробуждение было приятнее. 

Его по прежнему качало, но теперь это вызывало улыбку, должно быть Боунс обколол его чем-то новым, с приятным галлюциногенным эффектом, вот сознание и уцепилось за эту «качку».

— Боунси, — длинно простонал он, не открывая глаз, — твои гипо можно продавать на черном рынке. Там ты был бы признанным королем! 

— А я гляжу, ты, парень, пришел в себя? 

— Да, — радостно ответил Джим и открыл глаза.

Деревянный потолок, тоскливый скрип досок и уже почти не фиксируемое беспрерывное покачивание. И самое главное запах: непривычно сильный, наполненный йодом и солью.

— Какая правдоподобная галлюцинация.

Доктор изумленно взглянул на него и, подойдя ближе, бесцеремонно принялся ощупывать голову, заставляя Джима морщиться. Понятия «не больно» и «качественно» в восприятии Маккоя явно не сочетались.

— Странно, вроде сотрясения не должно быть, — проговорил сам себе врач. — Не тошнит? — с надеждой спросил он.

— Нет, — разочаровал его Кирк. — Слушай, мы же тут тоже друзья, верно?

— Меня настораживает это твое «тоже», но да. Друзья. Насколько у нас с тобой получается быть друзьями. Хотя с таким твоим паршивым характером…

— Боунс, я понимаю, что спрашивать такое у врача — верх идиотизма, — перебил его капитан, — но… кто я и где мы?

Маккой удивленно вскинул бровь — черт, прямо как Спок — отрешенно подумалось Джиму, и, глядя на растерянного пациента, рассмеялся.

— Эндер, — начал доктор, и Кирк вздрогнул от осознания того, что прозвучало его имя. Только что. Настоящее. Но как оно могло быть настоящим? — Видать реей тебя приложило качественней, чем я поначалу решил. Но на всякий случай отвечаю: ты — Эндрю Стеретт, а где мы… Черт его знает, я же не навигатор! У него спрашивай! Могу сказать только то что мы вошли в Средиземное море и стоим у берегов Магриба. С полной блокадой Триполитанского побережья, — напомнил он. — Так что еще сутки можешь поваляться в койке.

— А какой день?

— Последние числа июля. Что-то еще? Или тебе ещё и какой сейчас год сказать?

— Мое звание? — с надеждой уточнил Джим.

— Ты капитан USS "Enterprise" в звании лейтенанта. Тебе двадцать три, и ты ненавидишь командование — ну, вдруг ты и это забыл?

— Ага, — отрешенно сказал Кирк, — ты настоящий друг. А с кораблем что?

— Все прекрасно. Ничего не пострадало, кроме незначительного повреждения такелажа, а еще перила на мостике были сбиты. Плотник все поправил. Вот это забавно — если бы тебя с юнгой не сшибло той реей, то кого-то из вас уже бы хоронили в зашитом мешке. Глубоко-глубоко в море. Скажи своей судьбе спасибо!

— Спасибо.

— Пожалуйста, — равнодушно ответил Маккой, напоследок осторожно пальпируя шитую рану на виске, вновь заставляя Джима морщиться. — До своей каюты дойдешь? Или лучше тебя провести?

— Проведи, — согласился капитан, радостно вцепляясь в эту возможность. Не признаваться же, что он не помнит где его каюта.

— Ты настолько подозрительно покладистый, что мне жутко! — фыркнул Боунс, врачебным взглядом наблюдая за тем как капитан, чуть пошатнувшись, встал с койки. — У меня сейчас на удивление мало работы. Но это до первой серьезной стычки. Вот после я буду проклинать весь мир и жалеть что не шестирукий ракшас*.

Пройдясь по палубе и еще раз окинув взглядом простирающееся вокруг море, Джим отрешенно заметил, что капитанская каюта запирается на засов. И вновь не его знание ответило — на случай мятежа, ты же не можешь безоговорочно доверять всему экипажу? Полки были заставлены книгами, забиты картами. Абсолютно забыв про Боунса — его присутствие и раньше никогда не напрягало — он развернул ближайшую карту и зачаровано уставился на древние обозначения: пути морских течений, изображения несуществующих чудовищ и островов. 

Несуществующих в его времени.

— Знаешь, — вывел его из исследовательского транса доктор, — если я и сомневался в твоем психическом здоровье, то теперь ты развеял все опасения. Только ты можешь смотреть на пергамент с таким вожделением, словно перед тобой обнаженная женщина.

Кирк внимательно посмотрел на врача — тот беззаботно улыбался.

— Я все равно советую тебе отдохнуть. Но не спать! Ты всегда успеешь наиграться с картами.

— Боунс? — доктор остановился у дверей.

— Да? — обернулся он, и Джим замер, не понимая почему его взгляд прикован к чужой руке, так привычно лежащей на резной переборке.

— Спасибо.

— Было бы за что, — отмахнулся врач. — Будешь ужинать? В столовой, — уточнил он, правильно растолковав вопросительный взгляд Джима. — Или приказать стюарду принести ужин в каюту?

— Да. То есть, нет. В смысле, — запутался в словах Кирк, — зайди за мной? А то я так чую, что зачитаюсь и забуду обо всем.