2. В поисках пути

Поиск

Умирать очень, очень больно. А еще и страшно. Страшит неизвестность и небытие. Что я оставила после себя? Мать, у которой кроме меня больше нет родных детей, только приемный сын. И мой отец, но у него есть родной ребенок. И все! Больше ничего после меня не осталось. Был человек и не стало. Как лист на дереве – по осени он опадает, но мир от этого не только ничего не теряет, но еще и приобретает. Но в отличие от листа, я надеюсь, что оставила после себя хотя бы воспоминания. Хочется верить, что приятные. Но  это вряд ли – с моим-то характером!

Я думаю? Разве умершие думают? Думаю – значит живу! Надо бы открыть глаза и оглядеться, куда я собственно попала. Может меня оживили как и планировал Лай? От воспоминаний о белобрысом, голубоглазом эльфе в груди защемило. Как он переживет мою смерть?! Надеюсь справиться.

Пугает меня тишина вокруг! Даже уже и не знаю что страшнее – умирать или узнать, что там за Завесой? Пока не открою глаза, не узнаю, что же меня окружает, и где я все-таки нахожусь.

Так, набираюсь храбрости и открываю глазки. На раз… два… три!

Да, я ожидала увидеть что угодно, но только не то, что предстало перед моим взором! А узрела я следующую картину: около меня стоит прекрасная женщина с рыжими волнистыми волосами. Высокая и стройная, она возвышалась надомной и внимательно смотрела на меня своими огромными, ярко-зелеными глазами. Странно, платье и волосы незнакомки развивались, но ветра я не чувствовала.

– Я уж подумала ты не решишься открыть глаза, – улыбнулась мне незнакомка.

– С кем имею честь разговаривать? И где я собственно оказалась? – подозрительно уточнила я.

Женщина рассмеялась звонким смехом, лукаво поглядывая на меня. А вот мне совсем не смешно. Я все же верила, что Лай меня спасет, но видно не судьба. Огляделась вокруг. Ощущение, что вокруг туман, даже поверхности, на которой стою, не видно. Но раз рядом нет эльфа, значит, я точно не ожила. Следовательно…

– Ну, наконец-то догадалась! Я думала ты посообразительнее.

– А часто умершие быстро соображают? – огрызнулась я.

Глянула в разрез платья, куда вонзился нож. Крови нет, платье чистое. Только место, куда вонзился нож, обозначается треугольной звездочкой в основании розы-шрама. Что ж, здравствуй загробная жизнь. Вот мне интересно, эта рыжая ехидна будет меня все время сопровождать или я смогу встретиться с кем-то еще? А может мне и вовсе придется вечность провести в одиночестве?

– Ни то, ни другое.

Она, что, мысли читает?!

– В некотором роде. Ты уверенна, что хочешь узнать именно это? Больше у тебя нет вопросов?

– Узнать мне хочется больше, чем я могу задать вопросов. Даже не знаю с какого начать. Вот я до сих пор не знаю, с кем разговариваю и лишь смутно догадываюсь куда попала. Хотелось бы в этих вопросах побольше конкретики. Так же меня волнует, как прошло жертвоприношение и засчиталась ли моя смерть в соответствии с Пророчеством. Из этого следует вопрос, проснулась ли магия? Еще меня волнует…

– Я поняла, поняла. Давай по порядку. Я – Лания, верховная Богиня. Ты еще не на Пути в  Чертоги, но уже умерла. А на счет пророчества смотри, – и Богиня провела рукой, разгоняя часть тумана окружавшего нас.

Открывшийся голубой проем пошел мелкой рябью, а потом перешел в очень точную картинку. Последняя глаз совсем не радовала. На ней лежала я на белом алтаре, вокруг суетились эльфы, что-то напевая и совершая какие-то манипуляции руками. Наконец, один из них отрицательно покачал головой Лаю, и они все вместе покинули место жертвоприношения. «Цветок», как я обозвала образованные из мрамора гнутые стены, опустел. То, что меня не смогли оживить, я переживу (смешно звучит для умершего человека), но проснулась магия или нет?

Тут произошло следующее. С криком: «Так быть не должно!» – Лай вырвал жертвенный нож и полоснул вены на руках так, чтобы кровь стекала в образовавшуюся на моей груди рану.

Я даже зашипела, приложив руку к шраму, так у меня стало жечь в груди.

– Чтоб тебя… – ругнулась я. – Что это еще такое? Разве умершие чувствуют боль?

– Ты смешная! Это пробуждается магия. Готова продолжить? – в глазах Богини мелькнули озорные искорки.

– Подумай, может не стоит терпеть боль? Хоть после смерти расслабишься, – вслед за голосом явился черноволосы и кареглазый Хорст, Бог потерянных душ, еще его называют Богом-шутником не смотря на то, что чувство юмора у него весьма своеобразное. Ага, только его для полного счастья мне и не хватало! – Рад, что я дополняю твою картину счастья.

Что?! И этот мысли читает? Будут ли когда-нибудь мои мысли только моими? Это же просто невыносимо!

– Никто и не выносит, – подмигнул мне Бог.

В этот момент, на картинке, неприлично выражаясь, за жертвенный нож схватился Танн, повторив манипуляцию эльфа. Что он делает?! У него красная жидкость – нехватка, он и так теряет ее с каждым ударом сердца!!! И чего они пытаются этим добиться?..

Моя кровь, стекая по желобу, коснулась копыт стоящего над моей головой единорога. У него вдруг загорелись перламутровым светом глаза, и такой же свет стал подниматься по витому рогу, пока луч не устремился в небо. И так было со всеми животными, пока не присоединился последний луч и в небо не ударил столп яркого, ослепительного света.

И тут меня пронзила острая боль в груди и все поглотила перламутровая вспышка.

– Очнись, хватить валяться!

Хорст? У Лая не получилось намеченное спасение и теперь я точно умерла. Ладно, отрицательный результат – тоже результат.

– Лиа, хватит паниковать и возьми себя в руки, – Лания мягко прикоснулась к моей руке.