70

В небольшом сельском доме во всю идёт застолье. Гости весело выпивают, травят забавные житейские байки, которые тут же встречаются за столом диким хохотом. Вдруг хозяйка замечает, что нет виновника торжества.
- Денис, отец на крыльце поди курит, позови его – обратилась она к сыну, тот дослушивая конец анекдота вышел из-за стола.
Седой мужчина стоял на крыльце, опёршись локтями на перила, и смотрел перед собой. Его пальцы едва сжимали дотлевшую до фильтра сигарету.
- Пап, ну ты чего тут? Пойдём к гостям.
- Сейчас пойдём, - ответил старик, выкинув окурок и достав новую сигарету. – Давай покурим пока.
Денис достал сигарету.
- Не думал я, что доживу до семидесяти… - после молчания вдруг сказал старик. – Надеялся не дожить.
- Пап, зачем ты так говоришь?
- Помнишь, в детстве ты часто меня спрашивал, почему я грущу? А я в ответ обещал тебе обо всём рассказать позже.
- Это когда уж было… Я уж почти забыл об этом.
- Тем не менее пришло время рассказать. Я всегда держу обещания.
- О чём рассказать?
Старик сделал глубокую затяжку.
- Был у меня друг по имени Николай. Мы были молодыми и глупыми. Познакомились мы с ним при не самых приятных обстоятельствах. Наши деды лежали в одной палате в больнице и так сложилось, что наши семьи в одно время пришли их проведать. Я тебе не рассказывал о своём деде. Я всю жизнь по крайней мере сознательную видел его прикованным к постели. Он уже не жил, но в нём поддерживали жизнь. Я его боялся. Я его ненавидел. Для меня было облегчением, когда его не стало. Николай испытывал те же чувства к своему родственнику, также лежащему овощем в палате. И эта общая ненависть нас объединила. Мы с ним пришли к мысли, что не хотим также, как наши деды беспомощно лежать, гадить под себя и отравлять жизни нашим родным. Мы с ним решили, дали друг другу обещание, что самостоятельно уйдём из жизни в семьдесят лет… если этого вдруг не случится ранее.
- Пап, ты это сейчас серьёзно? – Денис смотрел на него выпученными глазами. Сигарета давно выпала из раскрытого рта.
- Тогда эта идея казалась чертовски хорошей.
- Что же в ней хорошего?
- А тебе, сын, было бы приятно обгаженные простыни за мной каждый день убирать? Кормить через трубочку? Смотреть мне в глаза и видеть в них пустоту? Не ответа, ни реакции.
- Но ты же не в таком состоянии.
- Сейчас нет, а если через пару лет стану?
Денис ничего не ответил, а просто удивлённо смотрел на отца.
- Мама знает? – наконец, спросил он.
- Конечно, нет. Я же не дурак, - ответил дед, повернувшись, после чего подошёл к старому креслу, стоящему на широком крыльце и поднял с него чёрную металлическую коробку. – А вообще, у нас мама сильная. Выдержит… может даже с облегчением вздохнёт.
- Почему ты так говоришь, пап?
- Ты сам прекрасно знаешь, как я нервы ей помотал за всю совместную жизнь. Сколько я пьянствовал. Даже сегодня она сидит за столом и улыбается, целуется со мной, хотя с утра мы с ней разругались в пух и прах.
- Она любит тебя.
- Было бы за что, Денис. Было бы за что…
Старик достал из кармана штанов маленький ключ и отпер коробку. В его руке оказался пистолет.
- Ты сейчас собрался убиваться? – испугался Денис, попытавшись отобрать у старика оружие. – Да и вообще, откуда у тебя оружие?
- Нет. Не сейчас. Вернее не здесь. Оружие мне дал Николай. Уж не знаю, где он его достал. Мы с ни решили, что самый безболезненный и верный способ свести счёты с жизнью, это пустить пулю в висок. В каждом пистолете ровно по одной пуле. Что сказать, Николай любил всё делать максимально ритуально.
- Ты поди и место уже выбрал… - попытался съехидничать Денис.
Старик странно улыбнулся
- Помнишь, небольшую посадку за рекой, где мы с тобой, когда ты был маленький, любили картошку в костре запекать?
- Пап, серьёзно. Прекращай. Это глупое обещание, которое ты давал уже давно. Я больше чем уверен, что твой друг его не исполнил.
- Николай умер два года назад. Ему было шестьдесят семь. Инфаркт. Я до последнего надеялся, что и со мной случится что-то подобное, но природа меня наделила поразительным здоровьем. После стольких лет алкоголизма я умудрился дожить до семидесяти.
- Пап, скажи, тебе разве плохо живётся? Зачем ты так стремишься умереть?
- Да разве это жизнь? Я целыми днями лежу на диване и смотрю телевизор, который стремительно уничтожает остатки моего сознания. Я ничего не произвожу, только потребляю. Я сосу из государства деньги, и нервы из близких. Если человек ничего не производит, а только потребляет, он уже не живёт. Да и вообще, нельзя сказать, что я прожил достойную жизнь, чтобы отдыхать в старости. Вы с Мариной, наверное, единственное хорошее, что я сделал в своей жизни.
- Пап, прекрати хандрить! Не так же всё плохо…
- Сколько я ругался с твоей матерью, сколько бил её, вас с Мариной тоже лупил, помнишь?
- И это пошло нам на пользу.
- А сколько денег я пропил. Сколько мама у нас плакала. Даже сейчас умудряемся с ней собачиться по всяким пустякам. Мне жалко её, я не хочу повышать голос, но ничего не могу с собой поделать. Да и в молодости я был хорош. Постоянные драки, приводы в милицию. С Николаем поворовали немало. Скажи, разве такой человек достоин жизни и любви?
- А я помню другого человека. Я помню, как ты с голыми руками бросился на Воробьёвскую собаку, когда она чуть Ваньку соседского не покусала. У тебя ещё на полруки шрам остался. Я помню как ты поставил на место первого Маринкиного хахаля, который бы разбил ей сердце. Она тебя, конечно ненавидела, но потом поняла, что ты всё сделал правильно. Я помню, как ты на неделю ушёл в завязку, чтобы скопить денег на подарок маме в день рожденья. Ты не такой плохой, как о себе думаешь. Кто сейчас безгрешен? Живи, пока здоровье позволяет.
- Денис, А если я буду лежать овощем, зарабатывая пролежни, ты сможешь убить меня, освободив от мучений?
Денис молчал.
- Не смогу, - долго подумав, ответил он. – Ты же мой отец.
- Именно поэтому я и хочу снять с вас эту ношу.
- Но ведь ты же не овощем лежишь?
- Я болен, Денис. У меня немеют руки. Был у врача, он предположил начало паралича. Он предложил дорогое лечение. Я отказался. Не зачем на доживающего свой век тратить такие деньги. Уж лучше я их отдам детям. Из-за этого мы с твоей мамой и ссорились с утра.
- Вот видишь, пап. Мама тоже не хочет, чтобы ты умирал. Почему ты этого хочешь?
- Я всегда держу обещания…
Денис молча смотрел на отца, когда он засовывал пистолет в карман куртки.
- Всё-таки ты решил исполнить детское обещание?
- Я не знаю… Надо подумать. Скажи там, что я устал и лёг спать на диване в предбаннике. Если на утро меня там не будет, ты знаешь, где меня искать…