9-й день недели

Глава 49

Колганов зажмурился и скривился от боли: от многочасового бдения в монитор в глаза словно насыпали песок. Надо проветриться, иначе сойду с ума. И он набрал уже выученный наизусть номер.

- Привет, Окси.

- Здравствуй, Егор.

- Если сейчас не вытащишь меня на улицу, я сойду с ума, - взмолился он.

- Предпочла бы, чтобы ты сходил с ума только по мне, - скокетничала собеседница.

Колганов немного приободрился:

- Значит, будем считать, что у тебя есть шанс!

- Ты в редакции?

- Ну да. – Он перевёл компьютер в режим гибернации. – Где ещё сходить с ума?

- А я тут недалеко, гуляю по магазинам. Через пятнадцать минут жду около входа.

- Выхода, - поправил он, обрадованный тем, что волею случая Оксана оказалась совсем рядом.

- Ну да, в нашем случае выхода, - согласилась девушка.

- Окей.

Прохладный ветерок холодит воспалённые глаза и отвлекает от душных мыслей. Колганову кажется, что, задержись со звонком Оксане на полчаса, то действительно бы свихнулся. Он не решился посвятить подругу в детали разговора с Яном Григорьевичем. Почему? Да просто.

- Егор, слушай, если я имею право на выходной, то и ты не должен работать на износ.

- А я и так наполовину облегчил себе день, - признался он.

Оксана посмотрела на него вопросительно.

- Каким образом?

- Отключил телефон.

Девушка пожала плечами.

- Ну, понятно.

Он хитро улыбнулся.

- Ничего тебе не понятно.

И вытащил из внутреннего кармана пиджака заранее спрятанный свежий номер.

- Смотри.

- «Кандидаты в президенты не отчитались о хранимых мертвецах!». – Прочла она вслух заголовок материала на обложке. – Прикольное название. Скорее, в духе не «9-го дня», а «8-го».

- Да, в духе. – Журналист скривился. – Только его смысл в том, что у описываемых политических персонажах скелеты в шкафу: зарубежные счета, связи с криминалом, порочащие репутацию поступки и тому подобное.

- Круто! А почему я об этом узнаю последней? – Она сделала ударение на местоимении «я» и посмотрела на него пытливо.

Колганов замялся.

- Была спешка… Ян Григорьевич передал материал лично в руки. Ну и потом… короче говоря, спешил.

Он потупил взгляд. Оксана недовольно цокнула языком.

- Ладно, будем считать, что твоё объяснение меня удовлетворило.

Колганов, сам не зная почему, чувствовал себя виноватым.

- Ну прости. Правда…

- Проехали. – И провела рукой по его волосам. - Гуляем дальше.

- Хочешь мороженое? – В надежде предложил он.

- Хочу, - кокетливо ответила она.

Они ели мороженое и молчали каждый о своём. Колганов думал о том, что холод деликатеса разительно отличается от чего-то обжигающего, пульсирующего в груди. О том, что эта девушка, которая совсем недавно была незнакомкой, сейчас вызывает чувство вины от того, что он не делится с ней профессиональными секретами. Странно. Как странно, однако. Мягко вечерело и народу в парке прибавилось. Мамаши с колясками, группки разномастных подростков, пары неспешно прогуливающихся пенсионеров… Они держатся за руки. Они всю жизнь держатся за руки… поддерживают друг друга…

Голос Оксаны прилетел откуда-то издалека:

- Скоро тебя станут узнавать на улице.

Журналист откусил кусочек подтаявшего мороженого и задумался.

- Не знаю, что сказать. Чему быть, тому не миновать.

- Это здорово.

- Это ответственность.

- Не будь занудой.

Он мысленно ответил «не будь глупой», а вслух:

- Не буду.

Она встала перед ним.

- Скажи мне, только честно.

Он выдержал её взгляд.

- Что?

- Обещаешь?

Колганов терпеть не мог, когда с ними начинали говорить языком догадок. Но вида не подал и постарался ответить как можно спокойнее:

- Обещаю что?

- Обещай, что ответишь честно.

Ах, вот оно что. Ну, честно так честно. Сама попросила. Потом не обижайся.

- Обещаю.