А мы с тобой остались в пробке

Глава 6

Около подъезда снова перегорел фонарь. Пришлось пробираться по памяти. Дождь оставил после себя множество луж, мокрых тротуаров и чувство полнейший безнадеги.

Влад не любил дожди. Они всегда приводили его в состояние полного оцепенения. После них просто не хотелось жить.

Около подъезда закурил. Давно хотел, но все терпел. Путь из дома Даши к себе занял не так уж и много времени. Пробок не было. Такси летело на полную скорость, а Влад на заднем сидении записывал заметки, обрывки фраз. Он любил писать стихи. Такие личные, горькие, как его жизнь. Да и писал он про жизнь. Больше было не про что.

Стихотворения, как и дневник, были для Мурашова средствам выплеска эмоций, решением проблем. Но их он никому не показывал. Было стыдно, неловко и как-то некомфортно открывать свою душу нараспашку. Ведь там и нагадить могут.

Сигаретный дым бил в нос. Мерзкий запах. Но голова перестала болеть.

Он покинул квартиру Даши, когда за окном пошел сильный дождь. Таисия Петровна напоила Влада чаем с печеньями, предлагала поесть, но он отказался. Было как-то неудобно. Женщина благодарила его за все, приглашала еще в гости. Но Влад надеялся, что таких приключений в его жизни больше не будет.

Окурок полетел на асфальт. Влад притоптал его подошвой. Сыро.

Внутри все болело, гудело от усталости. На ощупь пробрался к двери подъезда, достал ключ из кармана, как услышал звонкий писк.

Обернулся. В темноте невозможно было что-то разглядеть, но писк продолжался. Влад достал телефон и включил фонарик.

Под лавочкой, сложив лапки, сидел котенок. Он промок насквозь. Белая шерстка стала грязной, а на одном ухе повисла паутина. Он жалобно смотрел на Влада, от чего у парня сжалось сердце. Котенок пропищал еще раз, и парень не выдержал. Схватил его и взял собой.

Родители никогда не разрешали Владу с сестрой заводить домашних животных. Это было табу. Как бы дети не умоляли родителей, как бы не уговаривали, те были не преклонными. Влад всегда мечтал иметь огромную собаку, чтобы выгуливать ее, играть с ней в саду, но постепенно это желание сменилось мечтой завести хотя бы маленького котенка. Слушать, как он мурлычет на подушке, играть с ним, кормить. И вот сейчас мечты начинают потихоньку сбываться.

Мурашов наполнил ванну и стал мыть кота. Тот, на удивление, не царапался, сидел спокойно, словно понимал, что это его единственный шанс оказаться кому-то нужным.

Владу было горько и тоскливо. Он понимал, что ощущает котенок, брошенный на улице. Парень прочувствовал, какого это остаться одному.

Хоть родители и были всегда рядом, но как мишура, словно делали ему одолжение. А любви, заботы и ласки Влад не получал.

Он в семнадцать лет стал жить один. Снял квартиру, на заработанные тогда им деньги, а затем стал заниматься иллюстрациями, фрилансерством, только бы больше не возвращаться в те стены, которые пропитались серой безнадегой.

Парень с болью в сердце вспоминал те вечера, когда бежал к маме, чтобы похвастаться отметкой или показать свой рисунок, а она, ссылаясь на усталость, отталкивала его, как котенка, который попал под дождь.

Мурашов понимал, что родители трудились, чтобы обеспечить их жизнь, чтобы ни в чем не отказывать себе. Но от этого легче не становилось. Ему было больно, а порой просто невыносимо.

Когда наступали такие моменты, Влад просто отключал телефон, закрывался у себя в квартире и пил. Начиналось всегда все с виски или рома, а заканчивалось водкой и утренним похмельем.

Он пил и плакал. Безмолвно. Один.

Научился переносить все тягости, что так охотно подкидывала судьба, самостоятельно. Открывал дневник и печатал. Становилось легче. Но проходило время, и все возвращалось по новой.

Алкоголь спасал. Правда недолго, пока градус был в крови, а потом жутко тошнило, болела голова, и тряслось все тело. Зато становилось проще, что ли жить.

Но Влад не считал себя алкоголиком. Он уходил в такой запой крайне редко, три, а может и четыре раза в год. И обычно продолжалось это не больше двух-трех дней.

А потом все заново, по кругу. Университет, друзья, работа и никчемная жизнь. Пустая квартира, холодная постель и море разбитых желаний.

Наверное, испытания даются для того, чтобы мы становились сильнее, а кто не справляется с ними – просто не достоин счастья.

Мурашов вытер насухо котенка полотенцем. Шерсть цвета молока торчала в разные стороны, а голубые глаза, словно стеклышки, удивленно таращились на спасителя. Котенок не издал ни звука, пока Влад доставал из холодильника коробку с молоком, грел его в микроволновке и наливал в блюдце. Котенок не закричал, когда Мурашов спустил его с дивана и протянул блюдце. Котенок только звонко урчал, когда лакал молоко.

Мурашов принял душ, сил на ванну не осталось. Выпил горячий чай. Внутри было холодно, хотелось обжечься по-настоящему. Но все острые и раскаленные предметы были спрятаны где-то в другой жизни.

Влад лег на диван, открыл свой электронный дневник и записал пару предложений, когда котенок, спасенный чудом, мурча и сопя, запрыгнул на диван и разлегся на груди Мурашова.