А нечисть здесь тихая

А нечисть здесь тихая

Маленькая грязная деревенька под дождем казалась ещё более мрачной и неприветливой. Кривой частокол, скорее вызывал сочувствие нежели мысли о защищенности.

Люди в деревне были подстать своим домам усталые, грязные, злые. И в тоже время они держались друг друга, как стая сплотившихся вместе крыс.

На закате по тракту к деревне приехал всадник, спрятавший под капюшоном плаща своё лицо. Скрытность настораживала жителей, а рукоять меча вместе с пугающей аурой заставляли сторониться охотника на нечисть.

Жители уступали верховому путь, а один из них даже показал, где находится постоялый двор.

Часть жителей возмутилась, но некоторые посмотрели на старика с пониманием. Лучше уж охотник быстро доберётся до места, нежели долго будет плутать, пугая детей и кур.

***

Всадник спешился у двухэтажного здания, немного покосившегося и подпертого балкой. Посмотрел на грязные окна, грязную солому устилающую ступень и пол за распахнутой дверью, но все же отвёл коня на конюшню, заплатив мальчишке за уход.

Через несколько минут охотник вошёл в зал, заставив замолчать пьяниц и парочку путешественников.

Словно не замечая вызванного эффекта путешественник подошёл к стойке, оглядел толстого словно боров трактирщика, а потом подкинул на ладони в чёрной перчатке монетку.

Глаза хозяина жадно блеснули, а на лбу выступили бисеринки пота, он не хуже других видел рукоятку меча, и догадывался, что небольшой рост и тонкая кость не помешают ведьмаку при необходимости расправиться и с ним, восстанавливая «справедливость».

Перед трактирщиком упала монета, а между тем человек в плаще, не спешил снимать капюшон:

— Комната есть?

Мелодичный голос не вязался с знаниями и предчувствием, шептавшими хозяину об опасности нового постояльца... гостьи.

Но мужчина взял себя в руки, кивнул и даже попробовал монету на зуб.

А между тем девушка сняла капюшон, и по огненным волосам и жесткому взгляду карих глаз мужчина опознал Хелен, бывшую вольную ведьму, ныне наемницу и истребительницу нечисти.

— Водится кто в ваших краях?

— А как же не водиться, есть нечисть, не буду врать, но мы это... с ними не воюем. Они у нас тихие.

Взгляд Хелен был суров, тон не приемлющим отказа:

— Подробно расскажешь. Запомни, твари тихими не бывают, но сначала комната и обед.

Пообедав, заточив меч и купив в местных лавках все необходимое, Хелен снова вернулась к допросу трактирщика:

— Так кто же водится у вас, уважаемый?

Трактирщик стёр полной рукой каплю пота на лбу и ответил с заминкой:

— Ерунда, совершенно не стоящая вашего внимания.

— И все же? — Хелен посмотрела на мужчину недовольно, кажется воительница готовилась делом показать, насколько важно честно отвечать на её вопросы.

— Наяды, и они безобидные. Никого не топили, все происходило по согласию. Они...

— Знаю я, какие они. И русалок, не замаравшихся в крови, никто не станет трогать. Но твои русалки точно такие? Не обманываешь ли ты и себя, и меня?

— Да как бы я посмел?

— Посмел бы, посмел, ты смелый мужчина. Вот что, я посмотрю на ваших русалок, и если они милы и безобидны, не трону, а если нет, ты заплатишь мне за их головы.

— Да... я... Хорошо. — сдался мужчина под уверенным взглядом.

— И не стой столбом, собирайся, проводишь меня к вашим прелестницам.

— С удовольствием, — прошипел трактирщик, но все же послушно, накинул плащ и вышел из трактира следом за охотницей, указывая дорогу к лесному озеру.

***

Трактирщик с неудовольствием поглядывал на свою спокойную и сосредоточенную спутницу.

— Так где же озеро, уважаемый? — спросила Хелен оглядываясь вокруг и прислушиваясь к лесу.

— Озеро скоро будет. Но они бывает сидят и не в нем, а рядышком в развалинах церкви, любят знаете ли птичек послушать.

— Русалки? Птичек? Ну-ну, стой, хочу кое-что достать.

— Да что вы ищете, госпожа охотница? Хотите я у себя посмотрю, может у меня тоже есть?

— Серебряные болты для арбалета? Не думаю.

— Что?! Зачем они вам?! Они русалки, безобидные и красивые!

— Ох, трактирщик, молись всем богам, чтоб так и оказалось, потому что если в развалинах сидит то, о чем я думаю, меньшей бедой для тебя окажется необходимость оплатить их уничтожение. Иди вперёд, ты же их любишь, думаю, будешь рад повидаться.

— Да я это, не то чтоб сильно их люблю, госпожа охотница, я больше жену свою люблю, Марфу, и страсть как по ней соскучился, не отпустите повидать?

— Стоять, — гаркнула охотница на попятившегося трактирщика, заряжая арбалет и прицеливаясь, — вперёд пошёл и спокойно с песней и улыбкой. Милые и безобидные на должны ничего понять!

Конь охотницы занервничал, и Хелен спешилась, успокаивая животное. Все больше признаков указывало на то, что ошибки быть не могло, деревенские проворонили самую настоящую тварь.

Охотница достала из седельных сумок несколько зелий и масло святого Григория, втерла его в лезвие, секунду полюбовавшись результатом и, вооружившись арбалетом, отправилась догонять трактирщика, надеясь, что твари успели оценить приманку.

Жаль только сама Хелен оценила чужую отвагу слишком высоко, не прошло и пары минут, как из кустов на нее выбежал вопящий трактирщик и побежал дальше, даже не остановившись у привязанного коня охотницы.

— Дурак, — тихо прошипела бывшая ведьма, осознавая, что, потеряв приманку, она потеряла и эффект неожиданности. Глупо было бы пытаться остановить трактирщика, учитывая скорость, с которой он бежал, но, разумеется, Хелен подумала и об этом. Впрочем, верно оценив свои шансы, охотница приготовилась к нападению.

Но разве можно быть готовым к прыжку монстра с дерева? Хелен чудом успела увернуться от когтей и зубов, упала на спину и выстрелила бруксе в сердце серебряным болтом.

В лучах заходящего солнца тело вампирки начало медленно тлеть. Но успокаиваться было рано, трактирщик рассказывал о нескольких прелестницах, тоненьких брюнетках и рыжей бестии. На Хелен напала черноволосая брукса, где-то рядом оставалось минимум две, а то и три опасные особи.