Абсолютная защита

Абсолютная защита

       Наступил вечер, ознаменовав окончание трудовой недели. Небесные спутники Виктории, похожие на пару тусклых уличных фонарей, привычно заняли свои места в амфитеатре над городом. Узкие улочки, было заполнившиеся спешащими горожанами, начали помаленьку мелеть, теряя пешеходов в магазинах, кабаках и личных квартирах. И я, поддавшись общему порыву, решил побыстрее покинуть сочную прохладу приморского бульвара и спустился по каменным ступенькам в ближайший подвал с яркой вывеской. Полупустой бар встретил меня теплыми объятиями и удобным местом за стойкой. Андроид-бармен неопределенной модели приветствовал нового клиента сдержанным кивком точёного профиля. Теперь, чтобы суетные заботы на время ослабили бульдожью хватку и не беспокоили до следующего понедельника, необходима была срочная «инъекция» этанола. Да и повод, ожидавший своего часа целых пятьдесят лет, был как нельзя кстати - все-таки день рождения это праздник, что бы кто ни думал. Респектабельные люди, дожившие до такого юбилея, уже начинают подводить кое-какие промежуточные итоги жизни... Н-да-а. Мне же подводить было нечего... Ну, разве что черту. Или даже две - в виде креста. Ха, ха! Смешно...

       - Что будете пить? - Бармен, видя мое мрачное настроение духа, не стал приставать с обычной болтовней и был краток.

       - Водку...

       - Вам какую? Красную-Марсианскую, обычную пшеничную или предложить что-то из экзотики? Попробуйте вариант с викторианской, двойной перегонки.

       - Давай двойную, - если пытаться что-то изменить в своей жизни, пятьдесят лет это как раз то самое дно, от которого, наверное, стоит рискнуть оттолкнуться, - и насыпь пригоршню кузнечиков.

       Время медленно таяло, хитин закуски тихо похрустывал на зубах, рюмки одна за другой без остановки курсировали от бутылки ко рту. Дабл-перегонка, стоит признать, вполне соответствовала ценнику. Когда поллитровка практически полностью упокоилась в моем желудке, а от викторианских кузнечиков остались рожки да ножки, меня потянуло на простое, бесхитростное человеческое общение. И я оглядел полутемный зал, прикидывая, с кем здесь безболезненно можно устроить маленький дебош. Тихо пилила малознакомая музыка, возможно кто-то из фаворитов местных чартов; немногочисленные посетители сидели по двое-трое за круглыми столиками, занятые только собой и соединяющей сердца выпивкой. Ударная доза алкоголя в моей крови требовала незамедлительно разогнать застоявшийся воздух в этом сонном царстве. Подходящая кандидатура невысокого роста и в меру хилого телосложения вызывающе торчала на противоположном крае той же барной стойки. Клиент выпивал в гордом одиночестве. Определившись с целью, я встал, и стеклянное горлышко легло в ладонь как влитое. Пока шел "знакомиться", мучился вопросом - стоит ли вначале представиться, как того требовали строгие викторианские нравы, или, не заморачиваясь лишним этикетом, сразу огреть бутылкой с плещущимися на дне остатками двойной перегонки.

       Заметив движение, жертва развернулась ко мне лицом и в ожидании аудиенции спокойно улыбнулась. Странная реакция на приближающегося субтильного амбала, почти в метр шестьдесят ростом и четыре пуда весом, немного удивила.

       - Как вы смотрите на чейнч?

       - Чего? - Я временно замедлил неуклонное стремление к драке.

       - Вы угощаете меня своим пойлом, - он кивнул на бутылку в руке, - я предоставляю в полное распоряжение свой канопус-бренди.

      Недопитая жидкость в его затейливом графинчике заманчиво светилась багровым оттенком с ярко-красными живыми прожилками. Неожиданно разоруженный предложением, я кинул свою задницу на пуф рядом. На третьей рюмке выяснилось, что срочку мы служили в одной бригаде пограничных триремисов в зоне ответственности системы Гончих псов. Только с небольшим люфтом во времени. И я путешествовал по закоулкам Вселенной в мрачных трюмах, обеспечивая экипаж водой и энергией, а он, запертым в посту с ЗАСом. Встречу однополчан стоило отметить, и мы заказали бутылку чистого спирта с тарелкой восхитительных викторианских кузнечиков. Я спрыснул закуску деполимеразой, и пока она шипела, истончая жесткий хитин, опрокинули с корешом уже по стопке напитка настоящих спейсменов. Воспоминания о флотской службе прекрасно ложились на душу, согретую неразбавленным шилом...

       Постепенно разговор ушел от воспоминаний о пережитом в дальних походах - чистке загаженных трюмов, бесконечных замерах и перекачке антигидрогена из носовых цистерн в кормовые, а как в случае с мои собутыльником, непрерывной протирке драгоценным шилом золотых клемм на ЗАСе.

      - Не бывал в Пандоре?

      Слегка осоловелый взгляд собеседника с трудом сфокусировался на моей переносице.

      - Нет... Не помню... Не знаю...

      - Ну так слушай. Эта небольшая планета земного типа находится на самой границе туманности Тенебрис. А историю я лично слышал от одного из прямых участников, с трудом унесшего ноги от мирового пожара...

      Исследования мозга в Пандоре настолько давно пребывали на широкой ноге, что заслуженно занимали подобающее им место далеко за краем галактических наук. Поэтому неудивительно, что теоретическую возможность выполнить мозг живого человека съемным, первыми разработали именно там. Крионика с продвинутой электроникой вкупе с отличными наработками в клонировании позволили быстро поставить на конвейерное производство казалось бы безумную идею. Сама операция по изоляции живого органа в индивидуальной капсуле оказалась не сложнее удаления аппендикса. И по прошествии совсем небольшого времени каждый житель планеты смог стать обладателем безмозглых клонов с интерфейсом для подключения защитного контейнера с живым мозгом внутри. Процесс переключения при этом упростили дальше некуда - необходим был лишь один помощник, который вынимал церебральную капсулу из одного тела и вставлял ее в другое. И с этим запросто справлялся даже пустой клон.

      В Пандоре наступил золотой век - фактически каждый житель планеты стал бессмертным, а значит и полностью независимым. Защитный корпус церебральной капсулы выполнялся из крепчайшего пищевого металла, и случайно повредить ее стало практически невозможно. А расчетное время внетелесного, автономного функционирования мозга достигло тысячу лет. Развитые промышленные мощности по клонированию быстро удовлетворяли любые пожелания жителей планеты - сменки штамповались непрерывно и в модификациях, способных угодить самым избалованным вкусам. Пандорианцы, не мучимые более страхом смерти, начали экспериментировать с телами - приобретали одновременно женские, и мужские, совсем юные и искусственно состаренные. Вскоре все личные гаражи оказались буквально забиты разнообразными клонами: здесь можно было легко выбрать на вечеринку Хэллоуина изрядно дряхлую либо молодую плоть; худого юношу или безразмерную женщину бальзаковского возраста; спортсмена-тяжелоатлета или заморыша очкарика, не видящего дальше носа. Правда эксперименты со сменой тел по пять раз на дню большинству пандорианцев быстро надоели и сами собою сошли на нет. Тогда-то и появилась новая забава - чтобы сменка бесполезно не простаивала по гаражам в безмозглом ожидании, из своих "гаремов" начали формировать футбольные команды. И тут уже сама жизнь продиктовала необходимость функционально подтянуть первоначально присутствующий в клонах лишь продолговатый мозг до уровня четыре плюс плюс. Для спортивных соревнований этого хватало с изрядным запасом. Огромную популярность приобрел футбол, где вместо мячей использовались мозги хозяев. Проигравшая команда поступала в переработку, а церебральная капсула соперника использовалась победителем вместо ночного горшка...



Отредактировано: 07.01.2021