Абсурдная ситуация

Глава первая. Тонна неприятностей

— Шейг – ад, а не планета, — выругалась я, приземляя транспортник на песчаное плато, чисто номинально огороженное верёвочным разделителем с бумажными треугольниками флажков. — Инфраструктуры нет, ресурсодобывающих компаний нет, сельского хозяйства и того нет! — выговаривала я по громкой связи, особо не заботясь, знает ли бывший капитан пиратов об особенностях планеты или даже не догадывается.

Наверняка знает, но собеседник из него хуже реактора – тот хоть периодически постукивал в такт, имитируя заинтересованность под свинцовым куполом. Этот лишь смотрит печально и молчит.

 —Терраформацию проводить смысла не было, постоянные песчаные бури засыпали бы слой грунта за пару дней, поэтому климат за бортом разнообразием не побалует, стабильно градусов…

Монолог прервал ощутимый толчок под брюхом корабля:  

— «Стыковка с поверхностью», — опередил пару нецензурных синтезатор и заткнулся, помигивая жёлтыми лампочками панели.

Я отпустила штурвал и выключила громкую связь.

Глаза слипались, пустой желудок голодно урчал, а от нестиранного комбеза несло немытым телом. За последние четыре дня я почти не спала, проведя их в кресле пилота. В туалет и то ходила урывками. Что делал эти несколько дней пират – понятие не имею. О жёсткой экономии пищи и воды он был оповещён и даже придерживался вынужденной диеты судя по серой коже и осунувшемуся лицу – отслеживала, когда неразговорчивый тип носил мне скудный паёк два раза в день. Остальное времяпрепровождение было на его усмотрение, и я очень надеялась, входя в гостиный отсек, не застать его разобранным до обшивки корабля.

Но это молчаливое наказание всё же смогло меня удивить.

— Неплохо, — оценила я четырёхдневные усилия мужика по приведению в порядок гостиного и шести жилых модулей, разнесённых в вдребезги усилиями его, между прочим, подельников во время грабежа.

Мужчина равнодушно кивнул на мою похвалу и ожидающе посмотрел на меня, мол, чего прикажет ваша душенька дальше? Моя душенька приказала выбрать одну из незаселённых кают и шустро (читай «экономно») принять душ, но перед этим уточнила:

— Твоё бандформирование всё вынесло, или оставило мне хотя бы нижнее бельё?

Бывший капитан пиратского корабля пристыженно опустил веки, аки барышня, пряча наглые чёрные зенки за пушистыми ресницами. Честное слово, если до завтра не придумаю что с ним делать, продам в бордель – будет богатых дамочек развлекать. Такая узкоглазая брутальная экзотика – вся в бусах и костяных серьгах – должна прийтись по душе тамошней публике.  

— Квантовая дыра с тобой, — отмахнулась я от него. — Стиральная капсула в каюте есть. Только учти, она синергетическая и к тому же старая – вымывает треть цвета. Все новые вещи на корабле стираются вручную, чтобы ещё пару стирок казаться новыми, но сейчас это не наш вариант, сам понимаешь почему, — и с этими словами ушла в каюту приводить себя в порядок.

Всегда считала душ идеальным местом для планирования. Водичка тёплая льётся, мыло душистое пениться, мочалка массажная по телу скользит – блаженство! И мысли за таким занятием лишь самые благостные, самые миролюбивые. Увы, не в этот раз.

Намыливая длинные светлые волосы, я аккуратно провела кончиками пальцев по ощутимому бугру шрама на затылке в небольшом ореоле состриженных волос. Удар рукояти бластера — неприятно, но не смертельно. До сих пор недоумеваю, как получилось, что из пиратского абордажа и трёхнедельного заточения я вышла с настолько незначительным ущербом? А ведь прощалась с жизнью, когда, быстро догнав старый транспортник, пиратский крейсер пристыковался, развернув шлюз. Консоль доступа взломали в пару секунд, огневое сопротивление подавили без единого выстрела, попросту кинув газовую шашку. Пока мы с навигатором откашливались, нас уже взяли в кольцо шестеро громил в бронированных скафандрах. Дальше удар и три недели в запертой каюте с прозрачной грави—стеной и маячившим за ней мужиком в бусах.

«Абсурд же! Как есть абсурд!» — недоумевала я, агрессивно намываясь мочалкой.

В стенку капсулы постучались. Деликатно так, аж до холодных мурашек на копчике.

Деревенея от страха, я повесила мочалку и провела ладонью по запотевшему стеклу. За ней, щуря наглые узкие зенки в две чёрные полосочки, стоял двухметровый амбал с костяными бусинами в длинных косах.

Вздрогнула: вспомнилось, как этот же тип также маячил за прозрачным пластиком душевой капсулы, но уже на другом корабле. Стоял и нервировал. Всё казалось, что сейчас жуткому мужику надоесть просто пялиться и он «присоединится», а от такого мочалкой не отмахаешся.

Не присоединился. Ни разу. И слава гипердвигателю, живой бы я после такого вряд ли ушла, уж слишком неподходящей для здоровяка комплекции.

Внутренне трепеща, приоткрыв капсулу, выглянула наружу:

— И? – старательно имитируя грозность, свела тёмные брови.

Мужик показал полотенце и мой вычищенный комбез в руках, после положил их на пустую полку отсека. Сверху легла какая—то светлая тряпка с пуговицами и алый лоскут.  Я недоумённо проследила за их появлением, но заметила рядом со стопкой ключ—брелок от рабского ошейника.

На лбу выступил холодный пот. Он его заметил (не мог не заметить!), а значит сейчас попросту снимет кандалы и в лучшем случае уйдёт – мы на планете, а не в космосе где выход лишь в вакуум, в худшем – свернёт мне шею и тоже уйдёт. И если против «уйдёт» возражений не было — пусть катится, я плохо представляю наше существование на одном корабле – то относительно «свернёт шею» выступаю категорически против!  

Я замерла, вцепившись в створку капсулы напряжёнными пальцами. Бывший капитан пиратского корабля протянул руку к ключу, взял его в ладонь (я словно превратилась к напряжённый нерв) и равнодушно опустил на стопку сверху.

— Домкрат мне в зад, — ошалело выругалась, когда дверь каюты за спиной мужика с тихим шипением закрылась. — Хрен поймёшь этого придурка!