Ад на ладони

ІІІ. Хозяйка

Вновь пробудили меня к жизни тычки под ребра. С трудом разлепив веки, я возмущенно воззрилась на брата, нависшего надо мной.
- Вставай, сплюха, хватит дрыхнуть! Мы не откажемся от завтрака!
- Ну так возьми и приготовь! - недобро посмотрев снизу вверх, буркнула я.
 Брат со смешком отошел, зная, что никуда мне не деться, а я, вспомнив вчерашнее, рывком села.

 Осколки разбитого зеркала никуда не делись. Кукла безмятежно лежала на стуле. Никаких доказательств, что явление призрака не было очередным кошмаром. Глубокий вдох-выдох...
- Эеей...- мысленно прошептала я. - Ты здесь?
 Тишина. Вот глупость же приснилась! Я с облегчением потянулась - пара-тройка позвонков звучно хрустнули - и принялась быстро расчесывать волосы пальцами. Собрав кое-как низкий "конский хвост", я натянула шорты и, взглянув на куклу последний раз, спустилась вниз.

 Плита на кухне не работала, так что пришлось довольствоваться консервами и крекерами. Через полчаса мы вновь приступили к работе. Время от времени я вспоминала о ночном происшествии, совсем не страшном при свете дня, и вновь над собой посмеивалась. Но с приближением вечера этот смех становился несколько истеричным - мне совершенно не хотелось провести здесь еще одну ночь, поэтому я постоянно торопила брата с отцом.

 На закате приехала владелица. Бледная, скорее тощая, нежели просто худая женщина лет сорока пяти; пальцы - косточки, туго обтянутые пергаментной кожей, безупречный маникюр - нервно комкали незаженную сигарету. Глаза перескакивают с дома на нас, и обратно. Мне это совсем не понравилось.

- ...здесь мы обновили панели обшивки, но потом их все равно лучше заменить... - отец подробно рассказывал о проделанной работе, но хозяйка, по-моему, почти не слушала.

 У подножия лестницы она помедлила. Отец, приняв ее долгий взгляд за опасения перед подъемом, поспешил заверить, что ступени прослужат еще долго.
Она, будто очнувшись, повернулась и невпопад спросила:
- А что чердак?
- О, мы спустили всю мебель и один наш знакомый вывез ее, теперь чердак можно использовать как мансарду!
- Правда?.. Отлично...

 Хозяйка как будто повеселела и наконец стала неспешно подниматься. Повинуясь порыву, я догнала ее и как можно более ненавязчиво поинтересовалась:
- Вы жили тут в детстве?
 Она снова остановилась, замерев с поднятой ногой, потом все же опустила ее на ступеньку.
- Ну, не совсем. Здесь жила моя бабушка, а я... иногда гостила у нее...

 Ее взгляд начал блуждать вокруг, но я готова была поклясться, что она ничего не замечает.
- Это ваше родовое гнездо? Очень красивый дом, мне было бы жаль с ним расставаться...- обычно я не достаю малознакомых людей, но ее странное поведение, да плюс мои ночные галлюцинации, способствовали тому, чтобы я дотошно выспрашивала в надежде... узнать что?
- Да нет, раньше здесь жило несколько семейств, а до этого, до революции, он принадлежал богатому помещику. Ну, знаете, как оно было...- женщина замялась.

 Это я вполне поняла. Дом отобрали у того, кто действительно имел на него права, заселили угодными режиму людьми, а в пору повсеместного хаоса некие предприимчивые личности успели обзавестись недвижимостью, с коей теперь так жаждала расстаться их наследница.

 Женщина, будто страшась растерять решимость, быстрым шагом прошла по коридору, поднялась по ступеням, распахнула дверь на чердак и застыла на пороге. Я стояла, глядя на нее снизу вверх и гадая, что же она хотела - или боялась - там увидеть. Подняться следом я не рискнула - двоим на лестнице не разминуться.

 Через минуту она обернулась и улыбка, как мне показалось, облегчения, расцвела на ее губах, разом омолодив лет на десять.
- Очень хорошо, так светло и просторно...
- Угу,- только и смогла выдавить я.

 Улыбка чуть потускнела - видимо, ее смутила моя растерянность. Она спустилась, прошла мимо и теперь уже более внимательно стала осматривать комнаты.
- Ох, знаете, какая у детей фантазия... Когда я совершала какой-то проступок, бабка в наказание отправляла меня на чердак, подумать, так сказать, о своем поведении. Я бы охотно думала, но, поверьте, я до дрожи боялась там находиться...

 Было очевидно, что ей неловко, и она сама дивилась своей откровенности, но испытываемое ею облегчение слишком сильное, и нет сил удержать язык за зубами. Даже походка ее стала легче, она открывала дверь за дверью, в некоторые входила, в других - лишь стояла на пороге.

- Может это покажется странным, но я не была здесь много лет, даже не могла заставить себя заняться его продажей, но тепе...

Мы как раз вошли в комнату, где вчера ночевали. Она была пуста, я убрала все следы нашего пребывания, вот только поток закатного зарева, щедро льющийся в окно, заставил сиять алым несколько крупинок стекла, застрявших меж половиц.

 Я проследила за взглядом умолкнувшей на полуслове хозяйки и, упершись в куклу на подоконнике, вспомнила, что оставила ее там в надежде невзначай забыть.
 Ну, почти удалось.

 Ужас, абсолютно явственный, читался в широко раскрытых глазах, и лишь звон ключей, выпавших из ослабевших пальцев, привел женщину в чувство.
- Откуда... Это шутка? - голос едва слышен. - Вы же... все вывезли...

 Я растерялась. Позади нас стояли брат и отец, они недоуменно смотрели на меня, молчаливо спрашивая в чем дело. Я свела брови и поджала губы - знак помалкивать - и брат меня понял. Они тихонько отошли.

- Эта вещь... Как она здесь...- сглотнув и нервно переведя дыхание, хозяйка закончила: - ...оказалась?

 Я уже открыла рот, чтобы объяснить - в конце-то концов, что здесь плохого? - как вдруг... Видимо, она тоже это почувствовала, ибо ее требовательный, испуганный взгляд вновь обратился к окну.