Aeternum bellum (бесконечная война). Апокалипсис

Часть 3 Апокалипсис. Главы 1-3

ГЛАВА 1

Почти три года прошло с того момента, как супруги Виттельсбахи взяли в свои руки управление политическими организациями магического сообщества и привели их к миру. Ничто не предвещало опасности: ярко светило солнце, звенели птицы, рождались и росли дети. Но вскоре Виттельсбах начал видеть сны. Сначала они приходили изредка, были неясными и сумбурными, как обычные кошмары, затем всё чаще, становясь ярче и реалистичнее. И, наконец, всё стало происходить, словно наяву.

Чародею чудилось, что он идёт по собственному дому, понимая, что здесь не всё ладно. Странная, глухая тишина стояла вокруг. Дойдя до комнаты Теодориха, маг остановился.

Перед ним колыхалась густая завеса тьмы, из-за которой взывали знакомые голоса: отца, Гизелы, Карла. Преодолев мистический страх, маг раздвинул руками плотную, осязаемую пелену и шагнул через порог.

Внутри стоял непроглядный мрак, наполненный жуткими шорохами и прикосновениями. Невозможно было определить, где верх и низ, право и лево, здесь не существовало памяти, времени, пространства – чёрная дыра. Внезапно в первозданной темноте зазвучало загадочное слово «мавэт», произносимое потусторонним голосом .

Вибрация усилилась, и вселенная, в которой находится Виттельсбах, наполнилась криками боли. Он почувствовал, как маленькие пальцы с острыми когтями скрутили его плоть, разрывая тело на кусочки. Мужчина завопил от муки, пытаясь освободиться, и… подскочил на кровати, обливаясь потом.

Испуганная Сана трясла мужа, окликая по имени.

– Конрад, что случилось? Ты метался и кричал, а я не могла тебя добудиться.

Находившийся под впечатлением кошмара маг заговорил. Голос его звучал слабо.

– Грядёт что-то неведомое и страшное. Я вижу эту тьму каждую ночь, а сегодня вошёл в неё. Там боль и зубовный скрежет, квинтэссенция зла. Большая опасность грозит всем нам – магам и людям, тёмным и светлым, живым и мёртвым…

Сана, по-женски зажав рот ладонью, в ужасе смотрела на пророчествующего Виттельсбаха. Её давно не оставляла тревога, интуиция подсказывала волшебнице, что в мире что-то происходит. Но чего им следовало ожидать, она не знала. Не ведал этого и Герье, ранее дремавший под спудом её души, а теперь проснувшийся и дрожавший от страха и возбуждения.

Уважая личность мужа, дученс никогда не позволяла себе заглядывать в голову Конрада, но сейчас осторожно, чтобы не потревожить, запустила мысленные щупальца в его мозг. Увиденное насторожило волшебницу. Да, то был не просто повторяющийся страшный сон, он предрекал нежелательные перемены. Но какие?

Размышляя, Сана уснула. Конрад бодрствовал чуть дольше. Не зная о небольшой экскурсии, совершённой в его разум, он сожалел, что рассказал о видении, напугав жену. Душевная сила её была велика, но чародей всё же старался оберегать женщину от лишних волнений, считая, что обязан, как и положено мужчине, принимать удары жизни на себя.

Вскоре он тоже ушёл в царство грёз. Остаток ночи прошёл спокойно.

Разбудил родителей Теодорих. Просунув голову в приоткрытую дверь, он громким, страшным шёпотом позвал:

– Папа!

Подскочили оба.

– Ой! – испуганно сказал  юноша и растворился в воздухе.

Сонные супруги озадаченно посмотрели друг на друга и расхохотались.

– Тео, как мальчишка, – заливалась Сана.

– Да он и есть мальчишка, – вторил ей Конрад.

– Ну, хватит обзываться, – обиженно сказал молодой волшебник, материализуясь в кресле напротив. – Я мужчина.

Маг с улыбкой смотрел на повзрослевшего сына. Теодорих вытянулся, раздался в плечах и, хотя ещё не дорос до приёмного отца, давно перегнал родного. Резкие и волевые черты юноши мало напоминали расплывчатое лицо Хорста. Но яркие голубые глаза до сей поры с детской наивностью смотрели на мир. Теодорих был шаловлив и нередко вёл себя, как дитя. Однако у него хватило взрослости, чтобы в своё время достойно принять изменения в жизни отца и женщину по имени Сандриана, да и позже, сталкиваясь с серьёзными проблемами, молодой чародей поступал, как умудрённый опытом человек.

– Скажи мне, мужчина, – улыбаясь, вопросил отец, – зачем ты поднял нас в такую рань?

– Здесь Георг, – ответил юноша, – и, по-моему, он горит желанием что-то рассказать.

– Георгий?

Сана сбросила одеяло и, не обращая внимания на обоих Виттельсбахов, начала одеваться. Теодорих смущённо отвернулся.

– Выйди! – потребовала она.

Молодой человек фыркнул и пропал. Умывшись холодной водой, чтобы проснуться, маги вошли в гостиную.

– Мама!