Агентство "Чудодеи"

1 глава

Последние три месяца я обивал пороги всех возможных работодателей. Собеседования, тесты, пробные дни — все заканчивалось вежливым отказом. Может быть, дело в моих странных глазах? Темные очки в следующий раз нацепить? Слишком уж неоднозначно реагируют люди на гетерохронию. Хотя один раз на собеседовании меня спросили, не подрабатываю ли я моделью для аниме — видимо, разноцветные глаза сейчас в тренде у японских художников.

«Требуется супергерой. Работа 5/2. Сверхурочные. Оплата…» – гласило объявление на заиндевевшем столбе. Ветер лениво перебирал отрывные листочки с номером телефона, а редкие снежинки кружились в свете фонарей, создавая вокруг текста странное мерцающее сияние.

«Супергерой, значит?» — усмехнулся я про себя. — «С моим везением там наверняка требуется опыт работы супергероем не менее трех лет и рекомендации от Бэтмена. А также умение летать, желательно без помощи авиакомпаний».

Я поправил очки на переносице нервным движением. В витрине напротив отразился высокий нескладный мужчина в потертом пальто, и на мгновение показалось, что его силуэт окутывает едва заметное свечение.

— Чего только не придумают, — пробормотал я, и мой голос прозвучал неожиданно низко, словно из глубокого колодца. — Супергерой им нужен, как же. А что делать нам, простым людям, без всяких там особых способностей? Разве что предложить свои услуги по скоростному отращиванию бороды.

Я потер подбородок и тут же отдернул руку — щетина кололась, как иголки ежика, объевшегося кактусов. Пальцы дрогнули, словно действуя по собственной воле, а в кончиках начало покалывать, будто от электричества.

— Начинается, — обреченно вздохнув, я поискал глазами ближайший магазин. Нужно прикупить бритвы про запас. — Интересно, если я когда-нибудь попаду в Книгу рекордов Гиннесса как человек с самой быстрорастущей щетиной, это поможет найти работу?

Не знаю, что так действует на мою бороду — мандарины, глинтвейн, морозный воздух или какая-то неведомая сила, но только весь декабрь бриться приходится по три-четыре раза на день. И так до самого нового года. Может, это такой специфический способ организма намекнуть, что пора податься в Деды Морозы?

Скрип снега под ногами прохожих смешивался с далеким звоном трамвая. Взгляд зацепился за старушку с термосумкой, сидящую на скамейке. От сумки исходило едва уловимое сияние, как от припорошенного снегом фонаря. Термосумка поблескивала странными узорами, которые, казалось, двигались, стоило отвести взгляд.

«Отлично, теперь у меня не только глаза разного цвета и борода-скороход, но и галлюцинации, — подумал я. — Может, стоило все-таки послушать врача и меньше налегать на кофе?»

Уютная такая старушка, чистенькая и кругленькая, словно сошла со страниц детской книги про добрых волшебниц. К ней подскочил какой-то подросток, протянул стольник и получил взамен три пышных печеных пирожка, завернутых в газету. Аромат корицы и ванили растекался в морозном воздухе.

— Вот, голубчик, все как ты любишь, — проворковала старушка, и ее голос звучал как тихий перезвон серебряных колокольчиков. — Один сладкий, с клубникой, и два с капустой.

— Спасибо, Снежана Ивановна! — отозвался парень и умчался вслед за своими друзьями, оставляя на снегу цепочку следов.

Я достал кошелек и пересчитал мелочь. Должно хватить хотя бы на один пирожок. Руки слегка подрагивали, словно кто-то другой пытался перехватить контроль над моими движениями.

— С чем пирожки? — спросил я, и снова этот глубокий, чужой голос.

«Слушай, — мысленно обратился я к басу внутри себя, — а можно как-то потише? У меня от твоего голоса уже мурашки по спине маршируют строевым шагом».

Снежана Ивановна посмотрела на меня так, будто знала все мои секреты:

— А с чем душа просит, милок?

— С луком и яйцом. Есть такие? — не задумываясь ответил я, и замер удивленно. Почему я так сказал? Я же всегда любил с капустой. Похоже, внутренний бас-баритон еще и гурман.

— Для тебя-то? — старушка загадочно улыбнулась. — А как же, как не быть-то.

Она достала пирожок, и мне показалось, что ее руки на мгновение окутало голубоватое сияние. Ловко свернула из газеты кулек и опустила в него румяный, исходящий паром пирожок.

— Держи, родной. Пятнадцать рублей.

— Всего? — не смог я скрыть удивления. Мимо проехал трамвай. Большие белые буквы на красном боку сложились в знакомую надпись: «Требуется супергерой. Работа…»

«Так, либо у меня развивается профессиональная паранойя безработного, либо весь город решил поиграть со мной в квест», — подумал я, помотав головой.

Высыпав мелочь в морщинистую ладонь старушки, побрел вдоль улицы, с наслаждением откусывая пирожок. Он оказался точь-в-точь таким же, как готовила моя бабушка — тот самый вкус из детства, который я давно забыл.

Вдруг из подворотни послышалось тихое поскуливание. Я остановился. В тени дома, прижавшись к стене, сидела худая дворняга с подпалинами на боках. Она смотрела на меня удивительно умными глазами, в которых читалась какая-то совсем не собачья тоска.

«Ну вот, — подумал я, — еще один талант открылся. Теперь я не только быстрорастущую бороду имею, но и бродячих собак к себе притягиваю».

— Эх, бедолага, — вздохнул я, разламывая пирожок пополам, — на, держи.

Собака осторожно приблизилась, деликатно взяла угощение и, что удивительно, сразу отошла в сторону. Села на снег и начала неторопливо есть, после каждого кусочка благодарно взглядывая в мою сторону.

— Ишь ты, какая воспитанная, — пробормотал я.

— И правда, воспитанная, — раздался за спиной голос Снежаны Ивановны. — Это Герда, она тут давно живет.

Я обернулся. Старушка смотрела на меня с какой-то особенной теплотой, а ее глаза, показалось мне, светились тем же голубоватым светом, что и узоры на термосумке.

— Хороший ты человек, Николай, — сказала она тихо. — Последним поделился.

— Да что вы, — смутился я, — обычный.

— Ох, милый, — старушка загадочно улыбнулась, — уж кто-кто, а ты точно не обычный.