Агнес и лес

Глава 1

Глава 1

Я люблю непогоду с её тревожащей неясностью. Мурашки пробегают по коже, заставляют трепетать от предвкушения неизвестности. Бормотание ветра доносится до меня и убаюкивает, убаюкивает…

Читатель, меня преследует один и тот же сон. Рассказать?

Сквозь серый туман виднелся лес. Он был полон деревьев, упрямо стремящихся ввысь, изощрённо пригнувшихся, надломленных непогодой. Некоторые и вовсе сделались пнями, в чьих иссохшихся корнях всё ещё жила память о былом. Призрачные силуэты тех деревьев наполняли пространство, стоило лишь вглядеться повнимательней, до слёз, покуда стволы не начинали раздваиваться.

Деревья знали всё. Древний лес существовал с начала времён. Из тёмных глубин мира он вытягивался к небу. Менялись растения и создания, населявшие его, но суть его оставалась прежней. Здесь тёмное начало соседствовало со светлым, неизменно сохраняя равновесие. Червь точил дерево и исчезал в земле, хищник терзал лань и растил своё потомство. И небо, вечное небо проступало сквозь высокие кроны деревьев, и проскальзывающий сквозь стволы деревьев свет обнажал сцены жизни и смерти.

Сила леса заключалась в старом дубе, который стоял на поляне, что была в самом центре. Пространство подле дуба было свободно, будто все деревья расступались в почтении перед древним великаном. Никто из жителей притулившегося подле леса селения не мог бы поклясться, что знает точно, сколько лет он стоит на этой земле. Поговаривали, что лет ему столько, что он помнит создававшийся юный мир, и что подле него разворачивались великие события и склоняли головы славные герои.

Древний лес существовал во всей естественности и очерёдности, прислушиваясь к силе времени. Однако и она только меняла его, не в силах уничтожить вовсе. Здесь бушевали пожары и буреломы, огромные многоликие существа ушедших времен показывались мгновениями и вновь скрывались в недрах. Лес был способен укрыть, утаить, сделать невидимым то, чему ныне не было названия.

Времена сменяли друг друга, и ветер порой доносил отзвуки необыкновенного. Лес вслушивался, чутко их улавливал, склоняя кроны своих деревьев в такт услышанному. Деревья соприкасались ветвями, перешептывались, а тайны проникали в соки, что питали лес. Он лишь неопытному взгляду виделся скопищем деревьев и живых существ, которые готовы были пасть по воле чужаков. Но те, кто знакомился с ним ближе, исподволь начинали улавливать неведомое, чуять настроение, предвидеть надвигающуюся опасность…

Этим вечером лес был полон ею, и маленькая фигурка, что мелькала в сумраке, всем существом ощущала угрозу.

Агнес пробиралась через поваленные деревья. Останки их порой преграждали путь. Ночь ещё не наступила, но сумерки, затянутые плотным туманом, пугали. Промозглый влажный воздух проникал в лёгкие, дыхание сбивалось от хрипов, сдавленная грудь протестовала. Приходилось идти на ощупь по знакомой тропе. Вязанка хвороста за спиной, кувшин молока, буханка хлеба отгоняли страхи. Ноша напоминала ей о том, почему она держит путь в то время, когда ночь уже готова захватить её, напоминала о доме. В ноше ощущалась жизнь, которая упрямо вела через призрачно видневшиеся стволы деревьев.

На бледном лице Агнес тревога сменялась сосредоточенным покоем, глаза следили за тропой, выискивая знакомые силуэты. Грубое домотканное платье, довольно изношенное, привычно согревало, подол юбки тонул во влажной траве, бил по ногам, обутым в стоптанные ботинки.

С лёгким поскрипыванием ствол одного из деревьев разверзся, и оттуда вгляделась в темноту голова. Припухшие глаза выискивали жертву, крылья широкого мясистого носа втягивали воздух и трепетали.

Девочка поёжилась, когда внезапный поток холодного ветра настиг её и проник внутрь сквозь слой ветхой одежды. Спустя мгновение всё стихло, ветра, как ни бывало, и маленькая фигурка, выждав, продолжила свой путь.

Птица пролетела над головой, и звук её крыльев прорезал тишину. Раздалось хриплое карканье вороны. Агнес вздрогнула, замерла, но руки по-прежнему крепко держали ношу. Переводя дыхание, она взглянула вверх, туда, где смыкались верхушки деревьев. Привстав на цыпочки, вся вытянулась, так, что голова закружилась, и хоровод деревьев поплыл в невиданном танце. И она с ними в такт, так, что ноги едва касались поверхности земли.

Странным был этот танец, невиданным, и, если бы довелось забредшему в такую пору человеку взглянуть на эту картину, он бы ни за что не поверил в происходящее. А протерев глаза как следует да приглядевшись получше, перекрестился бы не раз и поспешил покинуть и странное место, и странное это дитя, что резвилось в темноте наравне с сучьями, что норовили изменить свой облик. Да что толку ведать о лесных тайнах случайно вступившему под эти своды человеку! Он и забыл бы наутро о ночном происшествии…

Мрак сковывал лес. Тёмные тени наступали. Они издревле царили здесь, но предупреждали об осторожности тех, кто умел распознавать знаки.

Агнес была из числа избранных. Учуяв опасность, она остановилась, затихла, судорожно вдохнула, набрала в грудь воздуха и, почти не глядя, не разбирая дороги, кинулась к дому. Она бежала, натыкаясь на кусты, оставляя на них обрывки одежды.

Шёпот настигал её, тихий, настойчивый: «Стой, девочка, стой! Тсс, все ложатся спать. И тебе пора уснуть. Мы поможем тебе. Спать пора…».

Задыхаясь, она выбежала из леса, промчалась к дому, который стоял недалеко. Сейчас, окруженный тенями деревьев, он был словно частью леса, неотделимым от него, исполненным тишины и тайной жизни.