Аграт

Аграт

            Королю Форнеусу не спалось. Он переделал за день все дела, которые запланировал, заслушал все доклады и принял участия во всех заседаниях – словом, сделал всё для того, чтобы с наступлением позднего часа лечь в постель и уснуть крепким и легким сном.

            Но сон не шел.

            Король Форнеус вспомнил, должен ли он был сделать что-то еще, но память услужливо сообщила, что нет. тогда он повернулся на другой бок и предпринял новую попытку ко сну.

            Сон не шел.

            Форнеус вздохнул, перевернулся на спину и принялся усиленно думать – хочется ли ему еще чего-нибудь. Обычно для отхода ко сну ему хватало переделки всего запланированного, затем стакан теплой ивовой воды с медом и кусочка свежего белого хлеба.

            Форнеус вызвал зевающего слугу и повелел принести все это. Стакан был испит, кусочек хлеба съеден, а сон шел мимо. Это не входило в планы самого короля, привыкшего к упорядоченности жизни. Он покрутился еще с четверть часа, а затем снова вызвал слугу и велел привести к нему Аграт.

            Аграт была его нянькой, а еще ведьмой. Правда, сама она себя называла «целительницей домашнего кроя», но придворные дамы, во главе с добродетельной королевой знали лучше и вернее на ее счет и все сходились во мнении: ведьма!

            А как иначе объяснить то, что король, даже достигнув уже трона, вошедший в совершеннолетие, пусть и оставался еще очень юн, все еще держался этой не меняющейся с годами женщины? Как объяснить то, что в болезни, приходящие редко, но все-таки приходящие, он неизменно звал ее, а не придворных целителей? В чем может причина того, что король проводил каждый день не меньше часа не в компании советников или придворных повес, или с женой, а прогуливался с Агратой? Он мог не найти время, чтобы принять маркиза Ронове, но для этой няньки всегда находил минутку!

            Она ни в чем не нуждалась, держалась тенью и жила в самой маленькой комнатке замка. Годами носила те же украшения и не меняла (хотя явно имела возможность) своих одеяний до тех пор, пока они не изнашивались до такого состояния, что невозможно было их зашить. Седовласая, статная, сухопарая с пронзительно зелеными глазами и тихим голосом…

-Ведьма! – убежденно говорила королева, - ведьма и змея!

            И все с ней соглашались. А как не согласиться? Все было слишком странно – Аграт держалась с королем при всех почтительно, но все-таки вольно. Только Форнеус же знал, что Аграт может даже говорить наперекор и дерзить ему.

            Но она не могла не прийти даже в самый поздний час к тому, кого воспитала как своего сына и тому, кто нес на себе бремя отца для всего народа.

***

            Аграт прибыла быстро – собираться ей было недолго, несмотря на значительный уже возраст. Она была бледна и встревожена (ночные визиты к королю были для нее редкостью, мальчик вырос, и не нуждался больше в ее обществе, ему не снились кошмары), но вслух Аграт не выказала тревоги, лишь ворчливо спросила:

-Зачем разбудил старушку?

-Аграт, - Форнеус сел на раскидистой постели и указал на маленькое кресло рядом с постелью, - мне не спится.

-И ты решил разбудить других? – уточнила Аграт, усаживаясь с трудом на кресло. Ей было неудобно на нем сидеть теперь – когда-то, когда кипела в ней еще молодость, когда отец Форнеуса был еще ребенком, за которым она ходила, это кресло было ей удобным, но сейчас она все чаще замечала, как отекают в нем ноги, как тяжело в нем сидеть прямо, не опираться на спинку.

            Она вообще многое за собой замечала. Ей тяжело было смириться со своей старостью – все целительские снадобья уже много лет отодвигали ее бессилие, и подступающую пустоту лет, но все-таки! – они были лишь снадобьями, а не лекарствами. Да и нет исцеления от старости. Отодвигать ее было все труднее и труднее, и если не мог король Форнеус отпустить Аграт на покой, то, значит, ей самой следовало попросить о нем у него.

            Но Аграт откладывала этот разговор раз за разом, боясь потерять окончательно потерять все то, что у нее когда-то было, чему она отдала всю жизнь и чего не должно было остаться. Это участь всех кормилиц и нянек – воспитывать чужое дитя, привязываться и истекать кровавой болью души, когда проходит срок детства (как быстро он проходит!).

            Аграт всегда служила королевской семье. Отец Форнеуса – сам привязанный к няньке, не смог ее отпустить и когда у него самого родился сын, даже не стал искать кого-то, кроме нее. А когда король скончался, Форнеус (король умер - да здравствует король) взял Аграт в первые ряды, где шли члены семьи в шествие за гробом.

            Позже, конечно, был скандал, но Форнеус верил, что сделал все правильно.

-Аграт, я не могу спать! – пожаловался король, вернее, все еще мальчик в ее глазах.

            Аграт вздохнула:

-Что тебя тревожит?

-Я не знаю. Я сделал все, что планировал себе сделать. Я съел кусочек хлеба и выпил ивовой воды с медом, но сон не идет ко мне! – Форнеус взглянул на Аграт с надеждой, - поговори со мной!

-Хорошо, - сдалась нянька, - о чем хочешь поговорить?

            Форнеус задумался. Он любил, когда Аграт рассказывает ему сказки – казалось, она знает их великое множество, но солидно ли королю слушать сказки? Истории же она не знала, политикой не интересовалась, и вопрос поставил его в тупик.

-Расскажи мне про отца, - нашелся, наконец, Форнеус и с облегчением скользнул под одеяло, прикрыв глаза.

            Король помнил своего отца в вечных делах, в золотистых мантиях, в серебряных камзолах, в окружении почтения и сострадания, в милосердстве и добродетели, в силе и на высоте. Он был образцом воли и духа, знаменитый правитель, вошедший в историю своего королевства, любимый народом, почитаемый им.

            Форнеус помнил дни траура и непритворный плач жителей, которые стекались по улицам к похоронной процессии. Четко помнил, как какая-то женщина протягивала руки к священному ложу и рыдала, умоляя небеса вернуть жизнь королю.