Агрессивные

Часть вторая

Тим ехал по дороге, погрузившись в собственные воспоминания, стараясь спастись от размышлений о происходящем вокруг. Серое зимнее море за краем обрыва было совершенно не похоже на море их первой встречи. С неба срывались крупные снежинки и неслись белым пунктиром в лобовое стекло, сливаясь впереди в сплошную белую пелену. Уютно гудел вентилятор автомобильной печки, согревая Тима до самых кончиков пальцев.

Дорога запетляла перед деревенькой среди низкорослого лесочка на обочине. Несколько небольших домиков запускали по ветру сливающийся со снежной пеленой дымок. После произошедшего Тиму такая картинка казалась нереальной. Мирный уют сонной зимней деревеньки. Магазинчик с утоптанной площадкой перед ним являлся центральным местом этого поселения. Здание с облупившейся штукатуркой и пятнами «косметического» ремонта зачастую подменяло собой все официальные инстанции. Тим знал продавщицу по имени. Тоська, крупная женщина в возрасте около сорока, исполняла роль централизованного средства массовой информации. Он был уверен, что все интересующие его сведения он получит от Тоськи в самый короткий срок. Но на дверях магазинчика висел огромный амбарный замок. Если бы не старый дед на лавочке около входа, Тим встревожился бы не на шутку. Он вышел из автобуса, поежился от проникающего под свитер холода и бодро спросил у деда, с любопытством разглядывающего его:

– Дедуль, здравствуйте. Не подскажете, Тося где?

– А кто ее знает? – крякнул дед, кашлянув в кулак. – И тебе не хворать. Вот сижу, жду. Уже и к Толяну ходил, она зачастую опаздывает, когда с ним в постели кувыркается. Шельмец видать соврал, что уехала в город за продуктами. Часа три сижу, уехала еще вчера. Где ее окаянную носит?

Дед продолжал откровенничать, излагая последние сельские новости. Тим не слушал. Исчезновение продавщицы было первой тревожной весточкой для него. А дед все потрясал замызганной авоськой, делясь своим возмущением с Тимом:

– …Да вот и телефон перестал работать, надо бы съездить за ремонтниками, но Васька пьет, с Мишаней Тоська уехала…

Тим кивнул деду, скомканно попрощался и уселся обратно в микроавтобус, содрогаясь от пронизывающего ветра. Надежда на проводной телефон испарилась вместе с исчезнувшей Тоськой. Снегопад усиливался. Белая пелена из крупных снежных хлопьев скрывала дорогу. Скоро придется тяжело на крутых подъемах.

Еще одно подтверждение творящегося вокруг кошмара предстало перед ним, когда он выехал на трассу. Параллельная ветка железной дороги открыла взгляду крушение пассажирского поезда. Смятые, опрокинутые вагоны уже припорошил тонким слоем снег. Белые хлопья сыпались и в проемы выбитых вагонных окон. По железнодорожной насыпи были разбросаны вещи и багаж пассажиров. Снег на застывших в неестественных позах человеческих телах не таял.

Тим поехал медленнее в надежде увидеть выживших. Он продвигался вдоль состава с хвоста поезда. Задние вагоны были смяты в лепешку следующим товарным составом, цистерны которого опрокинулись и полыхали позади, за перекрестком. Ближе к локомотиву состав съехал на насыпь, вагоны завалились на бок.

Тим смог внимательнее всматриваться в последствия крушения, когда немного привык к виду трупов. Хотя сделать это было чрезвычайно сложно. Каждое растерзанное тело на крупном щебне откоса впивалось в сознание тонкой иглой боли. Тим точно знал, что теперь его будут мучить ночные кошмары. Наконец на свежевыпавшем слое снега он увидел следы. Это означало, что человек прошел здесь совсем недавно. Тим остановил автобус и вышел. Глаз зафиксировал угловым зрением быстрое движение за перевернутым вагоном.

Тим направился к вагону. Под ногами зашуршал гравий. Тим сделал пару шагов и вслушался. Ни звука. Будто трагедия уничтожила и все звуки разом.

– Есть кто живой? – громко спросил он, испугавшись хриплости собственного голоса.

С насыпи скатился камень. Зрение и слух Тима напряглись, вдали он услышал гул пламени, в котором полыхали обломки цистерн товарного вагона. Вблизи же стояла гнетущая тишина. Тим уже решил, что ему все почудилось из-за напряжения и усиливающегося снегопада. Для успокоения он решил обойти вокруг покореженный вагон. Из-под металлической подвески торчала посиневшая человеческая рука. Тим передернул плечами и отвернулся, но его ожидало еще более ужасающее зрелище…

Около блестящих стальных рельсов лежали два трупа с размозженными головами. Снег быстро таял на вытекающем из черепов густом кровавом месиве. Их убили совсем недавно. Возможно, только что.

Тим присел и поспешно оглянулся вокруг, выискивая следы убийцы. Ровная цепочка следов мужской обуви большого размера вела к вагонному окну. Снег около него был истоптан: вероятнее всего, кто-то пролез внутрь. Тим поискал глазами предмет, что мог бы послужить ему оружием. Ухватив крупный камень из насыпи, он осторожно двинулся в сторону вагона.

Инстинкт самосохранения вовсю сигнализировал уйти, не нарываясь на неприятности, а необъяснимое желание увидеть сотворившего это зло требовало двигаться вперед. Тим легким движением взвешивал булыжник на ладони, держа его на изготовке для удара. Теперь он чувствовал себя взведенной пружиной спускового механизма. Он ведь сможет убить?..

Из темного проема вырвалось что-то яркое, бесформенное, с рычанием, мало похожим на звуки, издаваемые человеком. Тим уклонился от просвистевшей над его головой тяжелой монтировки и вгляделся в нападавшего. Им оказалась женщина лет пятидесяти, которая двигалась противоестественно для ее возраста – быстро и ловко, как хищник. Ее короткие всклокоченные волосы, окрашенные в цвет «баклажан», и безумные глаза, покрасневшие от мелких кровоизлияний сосудов, придавали ей совершенно животный вид. Она скалила зубы и утробно рычала, словно взбесившийся зверь.

– Что за хрень? – проговорил Тим, примеряя булыжник для точного удара на случай броска, к которому она готовилась, упираясь поудобнее ногами в металлическую обшивку вагона.