Академия альфачей, или Всем лечь на лопатки!

Глава 34. Хвостики и мячики

   Испытание силы воли – не иначе. Или потрясающе изысканная пытка.

Не представляю, сколько еще вытерплю в режиме «лицо-бетон, лицо-кирпич». И это вовсе не от того, что я носом бьюсь об указанные поверхности и предметы. Нет, всего лишь пытаюсь сохранить невозмутимость. И последнюю толику серьезности.

Но как же невыносимо хочется засмеяться. Нет, захохотать. Ладно, посмотрим правде в глаза: ржать на всю громкость, чтобы еще оконные стекла в такт трясло.

А все из-за моего наставника. Личность которого, безусловно, колоритна и достойна обсуждения в отдельном философском трактате.

В аудиторию, где уже ожидал будущий свет моих очей, Эни провел меня весьма виртуозно – по заросшим тропкам и цветущим аллеям, подальше от шумного студенческого населения. Только раз где-то вдалеке мелькнуло несколько парней, но мой сосед тут же дернул меня в сторону, и нас не заметили. А перед уходом из оранжереи он посыпал мне на плечи какую-то голубоватую пыльцу, заверив, что та «неплохо запутывает тех, кто ориентируется на запахи». Что ж, надеюсь, порошочек сумеет на время укрыть меня от местных нюхачей.

Я экипирована в брюки ручной работы и блейзер, малый размер которого все равно оказался мне велик. Под пиджаком ‒ рубашка, края которой пришлось подвязать. Что ж все здесь такие огромные! Подходящей обуви не нашлось, поэтому кроличьи тапки остались при деле. Зато я успела хорошенько причесаться.

И сейчас вся моя компания здесь. Оставить Радика и Маляву в комнате мы не рискнули, так что стул на данный момент исполняет свою основную функцию подо мной, а псинка притворяется безобидным карманным пудельком, тихонечко устроившись на моих руках. Присутствие Дули учусь различать по едва заметному жжению. Так что, судя по ощущениям, смайлик снова укрывается за тканью где-то около моей ключицы.  

Эни стоит за спиной в этакой позе почтительности, ‒ вытянувшись почти по-солдатски. А вот я все силы направляю на то, чтобы не просто не заржать, а хотя бы даже не прыснуть.

Мой наставник ‒ дядечка метр с прискоком. Пожалуй, в полный рост как раз сумеет мне в пупок подышать. Но главное не это. И даже не забавная конструкция его тела, словно состоящая из десятка до предела раздутых мячиков. Он ‒ будто премилая карикатурка силача из какого-нибудь мультфильма с затаенной смысловой нагрузкой. В черной майке с нашивкой пресловутого глаза в плетениях веток прямо на лямке и с несколько длинноватыми руками с вздутыми округлыми мышцами, добавляющими ему сходство с орангутангом. Голова у него – тот же мячик, а лицо гладко выбрито, но вот брови… И это главный элемент и причина моего неистового желания выбить стекла своим хохотом.

На первый взгляд кажется, что некто ошибся и прифотошопил усы намного выше положенного места. Но нет. Черная мохнатость бровей у наставника заканчивается внезапной волосатостью, добирающейся до груди. Это как два пушистых хвостика, прикрепленных к половинам бровей по бокам и ниспадающих роскошной волной. Или те же пышные усы ‒ но на бровях. И глаз-то за ними почти не видно…

Интересно, нас ожидают требования в духе «поднимите мне брови»?

‒ Добрый день, профессор Ярый, ‒ вежливо здоровается Эни.

Бровастый окидывает меня мрачным взглядом и грузно наклоняется вбок, упираясь левой ладонью в согнутое колено. Он тоже сидит на стуле, закинув ногу на ногу ‒ в полнейшей мужицкой манере.

‒ И что это за бредятина? ‒ интересуется он, не утруждая себя ответом на приветствие парня, и тычет в меня вздутым пальцем. ‒ Выглядит слишком хилым даже для беты. Да и смахивает больше на самку.

‒ Это не бета. И она ‒ девушка. ‒ Эни запредельно тактичен. От его ангельских интонаций даже саму совесть потянет исповедаться. ‒ Разве ректор Тунгусский не сообщил вам подробностей?

‒ Он сказал, что поручает мне взять под опеку сотого студента. ‒ Ярый переводит угрюмый взгляд на Маляву. ‒ Но не уточнил, что это девка.

Ну, спасибо, Мишаня, удружил. Сюрприз устроил.

А наставник у меня ‒ чудо. Прямо ванильная плюшка.

Отвечаю улыбкой на его угрюмость. Это продолжение моей тактики «паиньки».

‒ Она ‒ сотый? ‒ Ярый морщится и корчит рожу еще раз, когда Эни подтверждает его опасения кивком. ‒ Значит, пробралась через магию условий, подготовленную для беты. Как?

‒ Не знаю, ‒ кротко откликаюсь я.

‒ Не знаешь?

Судя по мордашке моей ванильной плюшки, я ‒ наивысшее разочарование всей его просветленной жизни.

‒ Выйди. ‒ Ярый указывает Эни на дверь.

Оглядываюсь через плечо как раз в тот момент, когда Эни наклоняется ко мне. Мы неловко соприкасаемся носами, и он чуть передвигается, чтобы шепнуть мне в ухо: «Он ведет предмет ‒ искусство духа, стратегии и боя». 

Напоследок парень ободряюще сжимает мое плечо и покидает аудиторию. Мы остаемся наедине с Ярым.

Тишина угнетает. Да и от взгляда «наставника» лучше не становится.

«Запакуйся в коробочку и бандеролькнись в сторону Африки», ‒ просят, нет, требуют эти черненькие горошинки глаз, которые смутно просматриваются под роскошной волосатостью бровей.