Академия Богов. Жертва собственной сказки.

У всего есть начало

Солнце медленно скрывалось за горизонтом, окрашивая небо удивительными красками. Каждая проплывающая тучка, облака были уникальны и своеобразны. Они хранили в себе остатки лучей, отдавая дань солнцу.

Тепло постепенно уходило, разрешая Земле остыть. Время близилось к вечеру. Животные, птицы поспешили покинуть свои душные обители, дабы насладиться долгожданной прохладой. Лес был наполнен умиротворенным шумом.

Волны разбивались об скалы с необычной силой. Одна за другой, они бились, словно в агонии, стремясь к скалам. Шум ударяющейся воды был слышен даже в лесу. Он  эхом раздавался, пытаясь привлечь внимание к берегу. Ведь лишь океан и небо были свидетелями происходящего.

                           ***

Место меж океаном и лесом, священная земля предков наших, пропитанная силой, была запятнана кровью. Алые капли, стекавшие с алтаря  на холодный песок, заключали в себе память жертв.

Жрицы в алых балахонах стояли полукругом со стороны Воды – Океана, и Земли – Леса, символизирующие давние традиции. Свечи, находящиеся возле жриц, горели необычно ярко. Их огоньки не вздрагивали даже от порыва сильного ветра. Они будто понимали своё предназначение, провожать души в загробную жизнь.

Главная жрица стояла на коленях, держа в руках окровавленный кинжал, произносила молитву. Глаза Главной были направлены то к Небу, то к Земле. Женщина явно надеялась увидеть знак свыше, но к её сожалению ничего не происходило, что само собой являлось знаком.

Смочив кинжал в свежей крови, Верховная принялась вычерчивать некие символы на песке, с виду напоминавшие египетские иероглифы.

- Несите! – отдала приказ Верховная, вставая на ноги. Отряхнув песок с балахона, женщина направилась к уже подготовленному алтарю.

- Слушаемся, - хором отозвались прислужницы, и скрылись в лесу.

Через несколько минут к алтарю принесли маленькую девочку. Ребенок смотрел на всех своими гетерохромными глазами, и мило улыбался. Девочке было около года. Темно-каштановые волосы, отросшие практически до плеч, были аккуратно убраны алой лентой.

В её детских глазах не было ни страха, ничего, ни одной эмоции. Лишь загадочный блеск, излучаемый ими, заставлял задуматься и напрячься. Правый глаз девочки был светло карий, цвета янтаря, такой теплый оттенок доставшийся ребенку от матери.  

Левый же глаз категорически отличался. Небесно – голубой, глаз цвета океана, цвета неба. Холодный цвет. У смотрящих на него, возникает острое желание спрятаться, где то в тепле, под тёплым одеялом, вдали от этого холода.

Какое сочетание, глаза Неба и Земли, Света и Тьмы, Тепла и Холода.

Жрицы передали девочку Верховной, и,  поклонившись,  поспешно удалились.  Женщина с омерзением смотрела в глаза девочки, от чего ребенок громко заплакал. Её плач  заставлял тело напрячься, а по коже пробегал холодок. Ветер подхватывал плач ребенка, унося его дальше и дальше. Волны содрогались от каждого всхлипа и крика. А слезы, стекавшие с глаз, превращались в капли дождя.

Верховная быстро среагировав на ситуацию, усадила девочку на алтарь, принимаясь за церемонию.

- О, Великая – Мать. Это дитя грешно, - Главная посмотрела глубоко в небо, пытаясь что-то там разглядеть, - Это дитя грешно. Демоны заполонили её душу, а кровь превратили в яд. Она принесет в наш мир погибель. Мы смиренно просим тебя спасти рабов своих. О, ВЕЛИКАЯ БОГИНЯ, - Верховная сжала крепче кинжал, и приставила его  к горлу малышки, - Прими её в дар, НАША МАТЬ!

- Нет! Мирослава, доченька, - закричала  одна из жриц, подбегая к алтарю.  Взяв девочку на руки, она заплакала. А ребенок, словно чувствуя боль матери, потянулась своими маленькими ручонками к её щекам, освобождая их от слёз. Ведь кто еще кроме детей могут понять и утешить родителей.  Ведь ребенок, словно целебный бальзам для матерей, они чувствуют и радость, и горе, боль утраты, и моменты восторга. Дети – души матерей, их сокровище, их жизнь.  Между ними всегда существует тонкая связь, нить, соединяющая их на Вечность.

- Ирида! – встрепенулась Верховная, - Ты как одна из нас, должна понимать, что « Этому» суждено умереть, - женщина указала на Мирославу.

Но Ирида молчала, всё крепче прижимая к себе девочку. Злость окутывала её, затуманивала  разум. Женщина чувствовала, как сила бурлит в её жилах, заставляя кровь кипеть. Она чувствовала острое, непреодолимое желание взорваться, как вулкан, выпустить всё наружу, испепелить недоброжелателей. Столько различных чувств переполняли Ириду, переманивая её со стороны в сторону. Но, ей было всё равно, ведь единственное чего она хотела, это спасти своё дитя. И для этого она сделает всё, что угодно, даже если ей предстоит лишиться жизни, или лишить кого – нибудь другого.

- Нет! – голос Ириды обрёл силу, - Я никогда и никому не позволю навредить моей дочери. И пусть Небо с Землей содрогнуться, и восстанут против нас, и даже если на то будет воля Богов, - практически шепотом произнесла женщина, - Я всегда… всегда следовала их воле, и что? Я стольким пожертвовала, а  сколького лишилась?

Но не в этот раз, я не могу лишиться её…

В мгновенье и вспышка ярко – красного цвета взмыла в небо. То бушевал огонь, неугасающее пламя, практически полностью заключившее небо в свои жгучие объятья. День и ночь словно перестали существовать, а мир погрузился в алые оковы. Солнце, Луна ничего, пелена закрыла доступ, словно купол пал на лес и берег, никто не знал, что же уготовано тем, кто остался под ним.

- Ирида, - голос Верховной срывался на крик, - Да, как ты смеешь прерывать ритуал? Тем более опустив на нас священный щит. Ты не понимаешь того чего творишь! Подумай хотя бы о тех принесенных в жертву детях? Неужели их смерти были напрасны? Позволь нам исполнить предназначение, Ирида.