Академия элитных магов

Глава пятая, или Соседка по комнате

– Ты? – удивленно выдохнула рыжеволосая, с которой мне пришлось столкнуться в коридоре перед тестированием. 

– И снова привет, – прошлась взглядом по комнате. Отметила и наличие большого сундука у свободной кровати, и накинутую на стул шерстяную накидку, и расставленные на прикроватной тумбе баночки. Ух, угораздило же меня с соседкой по комнате… 

– Что ты тут делаешь? – в глазах девушки читалось непонимание всего происходящего. Даром, что аристократка, но мозгов... Неужели непонятно, что комнату ей придется делить со мной?

– Полагаю, что я тут живу, – прошлась к своей кровати и присела на край. Бросила на девушку взгляд. Надо придумать что-то, что поможет нам подружиться или хотя бы мирно сосуществовать. 

– Ты? Тут? – эхом переспросила новоявленная соседка по комнате. – Это невозможно. Наверняка ты где-то ошиблась. 

– Я нигде не ошиблась, – старалась держать себя в руках, но пальцы уже сцепились в кулаки. Что там ректор сказал? Не проявлять слабости. Что же, попробуем. – Это комната номер тридцать восемь, мне сказали сюда. 

– Но ты ведь простолюдинка! – свистящим шепотом произнесла девушка. Да ладно?! А то я не в курсе, спасибо, что напомнила. 

– Мое имя Клэр Тибор, – представилась. Даже руку протянула для закрепления знакомства, но соседка лишь поморщилась и отвернулась. 

– Меня зовут Кристин. Я дочь графа де Форт. Теперь ты понимаешь, что тебе придется съехать? 

– Нет, не понимаю, – ответила. И правда не понимала.  

– Аристократов не селят в одной комнате с простолюдинами, – голос Кристин чуть ли не дрожал. То ли от злости, то ли от нежелания делить со мной покои. И что она психует-то? Места на всех хватит. 

– Почему? – с любопытством поинтересовалась я, закидывая ноги на кровать. – Думаешь, что мы не моемся? 

– Это… это неправильно! – она говорила совершенно искренне. – Неправильно, что какая-то простолюдинка, которая про академию-то ничего не знает, будет жить со мной! 

О Боги, она всего лишь графиня, а пафоса столько, будто не сегодня-завтра станет королевой. А то, как она брезгливо дергает носиком при взгляде на меня… Ух, такое соседство обещает быть интересным! Оч-ч-чень интересным. 

– Думаю, что мастер Ансельм обязательно рассмотрит твой запрос, – вежливо ответила я, даже улыбнулась. – Наведайся к нему. 

– Так вот, в чем дело, – девушка опасно сощурилась, меня в тот же миг буквально обдало ледяной волной ее эмоций. – Вот, почему он выделил тебя среди других. 

– Почему? – я вновь не поняла, к чему она клонит. 

– Я это так не оставлю! – выплюнула она напоследок и широким шагом, в котором буквально читалось ее недовольство, вышла из комнаты. 

Да не оставляй, кто тебе мешает-то? Я буду только за, если мне в соседки достанется кто-то с более адекватным характером. К тому же, мне совершенно не важно, будет это аристократка или простолюдинка.  

Дверь хлопнула с таким грохотом, что я даже смешка сдержать не сумела. Детский сад. Когда ты уже несколько лет работаешь на тяжелой работе в женском коллективе, когда встаешь ни свет, ни заря, чтобы подготовить все к пробуждению остальных, когда постоянно имеешь дело с самыми разными клиентами – в том числе графьями! – подобные проявления эмоций кажутся детским садом. Ну не нравлюсь я тебе, ну скажи почему, мы все обсудим и попытаемся мирно сосуществовать, не претендуя на территорию друг-друга. Зачем так позориться-то? 

Соскочила с постели и села за стол. Библиотечные книги несколькими стопками лежали тут же, мастер Ансельм не обманул. Вытащив один лист пергамента и достав перо, уже заряженное чернилами, начала писать письмо. 

“Здравствуйте, тетушка Марго! 

Со мной все хорошо… Как вы и говорили, меня и правда приняли в академию святого Клотильда. Я постараюсь не подвести вас и оправдать ваши ожидания. 

С благодарностью, 

Клэр” 

Письмо даже по моим скромным представлениям было сухим, безжизненным и вообще… глупым? Но я не знала, что могу еще написать. Чувствовала, как меня разрывает от мыслей и эмоций, но изложить их на бумаге или, не дай бог, поведать вслух… У меня всегда были проблемы с этим. Проще закрыться и пережить все внутри себя, чем с кем-то поделиться. Когда мне сообщили, что родителей не стало, ко мне даже приходил храмовник, чтобы провести беседу. Пытался разузнать о моих эмоциях, но я просто молчала. Внутри все разрывалось от горя, но произнести вслух хоть что-то… не получалось. 

Одернула себя от этих мыслей. Каждый раз, когда я вспоминала о своем незавидном статусе сироты, становилось грустно. Хотелось забраться под одеялко и заниматься саможалением. Вот только эту роскошь я себе позволить никак не могла.