Академия Militas Dei. 1-й курс

Пролог

Сентябрь 1996 года 

   Две яркие фары чёрной лады седан освещали путь в кромешной темноте. Водитель гнал на всех парах, ибо так приказала хозяйка, сидящая на заднем сиденье. Брюнетка, одетая в чёрное короткое платье и пиджак с накладными плечами, смотрела в зеркальце пудреницы, поправляя пальчиками большую золотую клипсу в ухе. Затем её, чуть подмоченный слюной, мизинец направился к карему глазу, чтобы убрать следы потёкшей туши. Закончила же женщина тем, что слегка пригладила свою пышную шевелюру. Наведя марафет, брюнетка удостоверилась, что краше неё в этом мире точно нет. Это неудивительно, ведь она выглядит лет на тридцать в свои двести шестьдесят шесть лет. 

   Водитель решил разбавить шум двигателя музыкой. Когда мужчина включил магнитолу, на весь салон зазвучала песня “Ладошки”, да и то ненадолго. Когда проиграла первая часть припева, хозяйка моментально воспроизвела на своём лице недовольную гримасу, едва сдерживаясь от того, чтобы не открыть перед шофёром свою истинную оболочку.  

- Выключи. - прошипела она.  

- Простите, Дарья Николаевна. - испуганно протараторил водитель, выключив магнитолу. 

   Чуть под расслабившись, Дарья откинулась в спинке кресла, повернув голову к окну. Чёрным по чёрному. От такой темноты так и хотелось уйти в воспоминание. Дарья вспомнила белоснежный зал в Троецком имении, себя в красном платье в стиле рококо, и своего молодого на вид кавалера, одетого в камзол того же цвета. Вместе с ним она кружилась в танце, весело хохоча. В те далёкие времена она не могла подумать, что кто-то заставит её полюбить танцы. Также Дарья бережно хранила в своей памяти те страстные ночи, когда она кричала от удовольствия его имя: Христиан. И никогда не забывала его голос, словно вводящий в гипноз, который часто повторял: “Ты всё получишь, если будешь преданна мне как собачка.” Да, в те годы ей было очень хорошо. 

   Вскоре мотор машины заглох, когда водитель приехал к ярким огням фонарей, освещавшие большой котлован, из которого доносились русско-таджикская речь. Выйдя из машины, водитель открыл заднюю дверь для своей хозяйки. Стоило Дарье ступить на землю, как её тут же встретил представительный лысый мужчина в деловом костюме.  

- Дарья Николаевна, наконец-то, это случилось! - радостно воскликнул он. 

   Вся в предвкушении, Дарья, ведомая за руку мужчиной, подошла, цокая каблуками, к краю котлована. С помощью строительного крана, рабочие подняли большой кусок кристалла, который светился тёплым жёлтым светом. Дарья, не теряя времени, направилась к нему, а лысый мужчина последовал за ней. Подойдя к кристаллу, женщина стала его тщательно разглядывать. Она без труда смогла разглядеть мужское лицо, которое можно было бы назвать человеческим, если бы не одно “но”. Зона вокруг глаз была полностью костяной и покрыта мелкими трещинами, а сами глаза представляли из себя одну однородную жёлтую пелену. Дарья снова вспомнила, как, когда-то давно, она кружилась с этим мужчиной в танце. 

- Это он? - спросил лысый мужчины.  

- Да, Альберт Степанович. - подтвердила Дарья, проведя рукой по кристаллу, - О, мой царь! Скоро ты снова будешь среди нас. 

   Затем Дарья и Альберт спешно направились к чёрному фургону. Войдя в салон, мужчина, которого буквально трясло от восторга, открыл кейс, в котором лежал старинный фолиант в костяном переплёте. Взяв его в руки, Дарья почувствовала всю тяжесть знаний, которая в себе таила эта вещь. Женщина начала рассматривать страницы из пергамента, которые были исписаны латынью и средневековыми рисунками. Дарья остановила своё внимание на рисунке человека с жёлтыми глазами, держащий в руках флакон с чёрной жидкостью, а рядом с ним была целая пирамида из таких флаконов, на вершине которой стоял его сородич с костяными крыльями.  

- Дарья Николаевна, вы же понимаете, что такое количество у нас получится собрать только через декаду, а, возможно, даже через две. - предупредил Альберт.  

- Альберт Степанович, я вас умоляю, что такое два десятилетия для таких как мы. Главное, что все ингредиенты у нас на месте. - улыбнулась женщина, - И знаете... Мне жутко захотелось есть.  

- Я вас понял. - открыв дверь фургона, Альберт обратился к охраннику, - Эй, ты! Позови кого-нибудь. 

   Через минуту в фургон зашёл один из рабочих. Не понимая, зачем его позвали, он смотрел то на Альберта, то на Дарью.  

- Всё ваше. - с позволительным жестом руки сказал Альберт.  

   После того, как женщина поблагодарила соратника, её лицо перевоплотилось в истинную форму. Такая же костяная поверхность с мелкими трещинами, но только через них исходил голубой свет, и такие же яркие жёлтые глаза без зрачков и радужной оболочки. Рабочий не успел даже крикнуть, как Дарья, повалив его на пол, прислонила свои губы к его лбу. Женщина начала выкачивать разум из несчастного. Альберту же нравилось наблюдать, как очередная “пища” с каждой секундой теряла в своём выражением лица то, что называют осознанностью и интеллектом. Когда Дарья наелась, она, вернув себе человеческий облик, взглянула на свой ужин. Опустошённый бедолага с высунутым языком и чёрным синяком на лбу болезненно стонал. Альберт тут же поспешил засунуть ему в рот свой платок, в качестве кляпа.  

- Не волнуйтесь, я потом уберу. - сказал мужчина. 

   В этот момент зазвонил переносной телефон. Мужчина тут же взял трубку. Через каких-то пару секунд на его лице отразилась паника, которую он неудачно попытался скрыть от женщин. Заинтересовавшись разговором, Дарья без объяснений грубо выхватила у соратника трубку.  

- Это Салтыкова. Что у вас там случилось? - когда же Дарье всё объяснили, её лицо в порыве злости приняло истинную сущность, - Украли? Да как вы такое могли допустить?