Академия Сорелли

Бестиарий

В Академии сегодня было весьма и весьма неспокойно. Преподаватели метались из угла в угол, стараясь подготовить все к приходу новых учеников. Продолжительные каникулы закончились, адепты уже должны были вот-вот прибыть. Никто и не думал переживать по поводу старшекурсников: они уже были достаточно хорошо обучены, чтобы позаботиться о себе самим. Они прекрасно знают где расположены их корпуса, самостоятельно смогут выбрать и обустроить свои комнаты, более того—разберутся с расписанием занятий и даже подготовятся к Осеннему Балу, который знаменовал торжественное начало нового учебного года в стенах Академии Сорелли. 
Однако, стоило позаботиться о более нерадивых учениках. Конечно речь шла о первокурсниках. Каждый год Ковен и Совет пристально следили, чтобы в Академию попадали все способные ученики. Уже на протяжении многих веков Совет лично следит за тем, чтобы из всех уголков девяти империй прибывали дети, имеющие хотя бы небольшие задатки. Раньше, еще до Огненной войны, такой чести удостаивались лишь дети самых знатных семейств. У них дар передавался из поколения в поколение. Их родители всегда занимали не последнее положение в Совете, а то и в самом Великом Ковене. А сами они, наследники и наследницы лучших Домов всех империй, уже с раннего детства были подготовлены к тому, что, однажды, заменят своих влиятельных родителей.
Но все изменилось, когда народ Империи Фаоштум развязал войну. Глава империи, великий Аон дер Кашэрем, решил стать единоличным правителем девяти империй, и уничтожить своих братьев по духу. Тогда он отправил своих послов под предлогом экономических переговоров. Восемь дипломатических, как всем тогда казалось, делегаций отправились во дворцы остальных императоров. Пятерых их них все же удалось убить. Именно за этим «послов» отправил Аон дер Кашэрем. Но семьи, что потеряли своих мужей, отцов, братьев, сыновей в лицах Великих Императоров пятерых королевств, не собирались забывать то, как их предала Империя  Фаоштум, и решили, что будут мстить. И даже те земли, где были лишь совершены неудачные покушения не остались в стороне, они поклялись смыть кровью фаоштумцев тот позор, которым покрыл их  Император Аон и его придворный Дом. 
Так началась Огненная Война. Та самая Война, о которой с такой болью пишут в старинным манускриптах, летописях и грамотах. Та самая, жестокая, поистине кровопролитная, и унесшая множество жизней, Война. Та самая Война, которая длилась более века. И та самая Война, которая так сильно изменила устройство мира. 
Когда Фаоштум был почти стерт с лица земли, император Тонеро призвал своих собратьев остановиться. Потом еще почти век тянулись переговоры. Сотни договоров было подписано тогдашними правителями, тысячи правил было записано и закреплено подписями и печатями с каплей крови каждого императора. Именно император Тонеро создал Великий Ковен, а его сын, впоследствии, создал Совет. Именно Тонеро разделил земли девяти империй на десять. Десятая Империя. Да, она до сих пор носит название Десятой Империи и не имеет императора. На земле Десятой Империи расположились Совет и Великий Ковен, на земле Десятой Империи находится сейчас Академия Сорелли. А сама Десятая Империя – независимая территория, взявшая по небольшому кусочку от каждой из девяти империй и являющаяся пограничной территорией для всех. 
После того, как Огненная Война закончилась, мир недосчитался огромного количества Знатных домой и еще большего количества одаренных. Тогда Великий Ковен сообщил всем империям, что теперь каждый, у кого совет отыщет хотя бы задатки дара, имеет право учиться в Академии. И с тех самых пор Совет отправляет гонцов в самые дальние уголки империй, в самые глухие деревеньки, и даже в окрестности Мертвых Скал, чтобы отыскать юные дарования,  и помочь им открыться. 

В этом году стать куратором первокурсников посчастливилось немолодому, даже для его народа, господину Иврасивье дер Акко.  Он стоял напротив каменной арки, пышно украшенной редчайшими цветами, и медленным, уверенным взглядом изучал появившуюся перед ним девушку. 
  – Прошу вас, леди, не стойте столбом, за вами прибудут остальные. Я не хочу, чтобы вас подмяли, — господин дер Акко мягко улыбнулся. Девушке на секунду показалось, что эта улыбка не соответствует его мощному, угрюмому образу. Куратор, заметив сомнение в глазах молодой особы, вежливо протянул руку, девушка, приняв ее, мельком заглянула в его глаза, увидела там загоревшиеся смешинки и позволила себе расслабиться, мягко улыбнуться и облегченно выдохнуть. Иврасивье дер Акко поставил девушку по правую руку от себя и впился взглядом в арку, ожидая, когда же она наконец вспыхнет былыми искрами, и откроет его взору нового ученика, или ученицу. Адепты не заставили себя ждать. И вот у арки уже стоят две стройные, невероятно похожие друг на друга студентки. Судя по их красоте и ауре— нимфы. Они быстро присели в книксене. Старый маг прикрыл веки в знак приветствия и немного склонил голову, указывая на стоявшую рядом с ним девушку. Нимфы плавной походкой стали рядом с их будущей однокурсницей. Далее адепты вереницей выходили из арок выстраиваясь радом с господином Иврасивье. Парни, как это принято, слева, а девушки—справа. Маг с легкой улыбкой рассматривал ауры новоприбывших учеников. Вот один за одним прошли банши – покровители ночи, которых многие новички могли спутать с вампирами, за их неестественную худобу, бледность, и остроту черт лица. И только опытные маги знали – у вампиров не было задатков к стихийной магии, они были отменными некромантами, тогда как банши – прекрасные повелители Воздуха. Их магия всегда чистая, могущественная и идущая от сердца. За ними уверенной походкой начали шествовать фэйри. Сперва показались Зеленые Дамы, так уж у них было заведено – устоявшийся испокон веков матриархат ставил девушек в особенное положение. Летящие плащи нежных цветов прекрасно стелились воздушным шлейфом и напоминали облака, шелковые одежды мягко обрамляли их зеленую кожу, а зеленые волосы неизменно убраны в сложные прически, в которые вплетены атласные ленты разных цветов. Каждый цвет – символ того или иного знатного Дома. А вот и мужская половина фэйри – такие же суровые, как у леди, лица, умный взгляд, и нескрываемое восхищение Зелеными Дамами. Молодые люди нехотя выпустили их из виду, чтобы стать в свой строй, а девушки, высоко вздернув подбородок, гордо прошествовали на свою сторону. 
Арка тут же загорается ослепительным белоснежным сиянием, но маг не отводит взгляда. Улыбка его становится все шире – он уже знает кто прибудет следующим и хочет лично увидеть, какое впечатление на однокурсников произведут эти адепты.  По рядам прошлись неуверенные шепотки, однако портал уже погас и острые взгляды юнцов устремились на трех, необычайно красивых девушек, и одного высокого широкоплечего, и, резко отличающегося от девушек, парня. Все три будущие магини были кареглазыми, с длинными, стелящимися по земле, огненно- рыжими волосами разных оттенков. Их кожа была бледной, но не такой безжизненной, как, например, у банши или вампира, а словно светилась изнутри. А вот парень поразительно отличался от девушек, словно они были не из одного народа вовсе. Глаза темно-фиолетовые, удивительно живые и бездонные. Кожа темная, но не такая смуглая, как обычно бывает у коренных жителей империи Фаоштома. Единственное, что общего, собравшиеся адепты нашли у новоприбывших, так это – длинна волос. У парня они были такие же длинные, как у девушек, только черные, словно уголь. Пока студенты чуть не разинув рот рассматривали новичков, девушки присели в неглубоком реверансе, а парен снисходительно поклонился, и дождавшись кивка от хитро улыбающегося мага, разошлись в свои стороны. Далее из арки прибыли вампиры и вампирши, оборотни и, соответственно, оборотницы, среди которых Иврасивье дер Акко выделил лишь одного Чарана, отличавшегося золотой радужкой глаз и такой же золотой аурой. Маг грустно вздохнул и проводил взглядом ставшего в строй парня-перевертыша. Чараны стали так редки после Огненной Войны. За оборотнями показались Драконы, истинные фаоштомцы. Смуглая их кожа и пронзительный взгляд заставляли переминаться адептов с ноги на ногу.  Маг прищурился: чистейшая аура Огня. Впрочем, что неудивительно, а вот то, что они спрятали крылья и когти, не показывая и без того нервничающим ученикам своего истинного обличия, вызывало уважение. Маг благосклонно улыбнулся, слегка опустив голову. Многие ученики на первых порах начнут задавать преподавателям вопросы о фаоштомцах, так бывало каждый год, особенно много вопросов было от студиозов с окраин, у которых не было личных учителей, которые дали бы ответ на тревожащий их вопрос: чем же фаоштомцы отличаются от обычных перевертышей.  В любом случае на уроках этот вопрос будет затрагиваться не раз, и несведущим ученикам объяснят, почему Драконы, Ногицуне и Кицуне – не оборотни, а отдельные расы. А пока из арки грациозно выплыли прекрасные эльфы.  Маг напрягся, почувствовав запах родной магии, и рассмотрев ауру молодых ребят – чистейшая Земля. И, к сожалению, единственная их сила, так как эльфы были не способны познать вкус другой магии, природа наделила их первозданной Землей, лучшей, и никогда не принадлежащей какой- либо другой расе в такой чистом виде. Да, стихийниками им никогда не быть, но за много веков эльфы смирились с этим и даже стали гордиться, причем очень и очень сильно гордиться, такой яркой и развитой магией. Радом с прекрасными эльфийками стояло три молодых человека. Маг удивленно распахнул глаза. Арка не могла пропустить сюда человека без магии, значит у парней были силы. Иврасивье присмотрелся к их ауре: все трое – стихийники, коих мало. Довольно крепкая Вода и неслабая Земля были у взъерошенного блондина с глазами глубокого синего цвета. Радом с ним, справа и чуть поодаль – шатен с зелеными глазами, по ширине плеч мог бы соревноваться даже с оборотнями, а по росту не уступает вампирам. Аура светиться, просто искрит Воздухом, есть неплохие задатки к Воде, и, даже, проскальзывает намек на силы в ментальной магии. А совсем в стороне стоит мышастый, но невысокий парень, с волосами цвета спелой пшеницы. Он поднял голову, привычным движением поправил пару выбившихся прядок, выпрямился, и устремил взгляд прямо на куратора. Глаза его были цвета меда, а аура просто кричала способностями к некромантии, менталистике и довольно крепкому огню. Старый эльф действительно удивился столь редкому сочетанию, однако в лице не изменился. Его больше волновал вопрос, почему эти сорванцы оказались здесь сейчас, вместе с эльфами? Рядом с ним громко хмыкнула первоприбывшая девушка. Маг скосил на нее глаза, затем вернул взгляд на парней. Увидел их дорогие, расшитые драгоценными камнями одежды, сильно нахмурился, и понял, что у него на курсе все-таки буду ученики, способные доставить проблемы. Опоздать на Переход, а затем так бестактно заявиться во двор Академии, да еще и смотрят вон как, с вызовом, словно так и говорят: «Нам за это ничего не будет!» Иврасивье дер Акко устало покосился на эльфиек, которые смотрщили свои носики в показательно отвращении, и стоящими за их спинами эльфов, которые недоуменно переводили взгляды с парней на куратора и обратно в немом вопросе. Маг уже несколько мгновений назад понял, что эти вот балбесы (а иначе их не назовешь), должны были попасть в арку Перехода вместе с девушкой, что попала на территорию Академии первой, и которая сейчас стоит, победно сложив руки на груди и удовлетворенно улыбается, гордо вздернув подбородок. Видимо, молодые адепты вчера отмечали свое поступление в Академию Чародейства слишком долго, чтобы сегодня успеть к арке вовремя. Куратор первого курса мгновенно похолодел, повторил жест стоявшей рядом с ним магини, сложив руки на груди, величественным голосом произнес:
— Молодые люди, не желаете ли мне, и всем здесь присутствующим, объяснить  каким образом вы здесь оказались!?—Стоящие неподалеку эльфы вздрогнули от могучего голоса сородича и покосились на юных магов, которые успели выстроиться в ровную шеренгу.