Академия темных. Дыхание проклятого

Глава 4. Мое чужое тело

Мне не лучше и не хуже.

Мне — никак.

Э. М. Ремарк «Триумфальная арка»

Распростертый внизу город неумолимо превращался в одно лишь воспоминание. Слишком коротким выдалось мое знакомство с Олондом. Слишком коротким.

Не могла больше смотреть на безжалостное уничтожение целого города и села на деревянное крыльцо небольшого домика. Вокруг густая трава по пояс. Здесь давно никто не жил.

Витор стоял у края обрыва и изредка шевелился. Он – непостижимая загадка, тайна, покрытая мраком. Снаружи – холодный, расчетливый темный. Внутри... никому неизвестно, что у него внутри. Кажется, даже ему самому.

Внутри колыхнулось желание подойти, обнять и попытаться убедить что он не виноват, что спасение всех тех людей было нам не по силам... Но от этих мыслей стало тошно. Не от навязываемого Хранителем Рода желания обнять, а от того, что мы ничего не могли сделать.

Может мы могли, но ничего не сделали. Кто знает? Останься мы там, получилось бы нам спасти хоть кого-то? Остались бы мы живы? Терзаться сомнениями о сделанном выборе тяжело, корить себя за несделанное бессмысленная трата моральных сил.

Как бы там ни было, лица горожан долго будут преследовать в кошмарных снах. В этом я уверена.

— Ничего не проходит бесследно, - тихо произнесла я. – Гром сполна получит все, что заслужил.

Витор поднялся на крыльцо.

— Меня тешит мысль о его мучительной смерти.

Он отворил скрипучую дверь и скрылся в темноте дома.

Прозвучало жутковато, но, если быть откровенной, меня эта мысль тоже радует. Пускай неправильно вершить самосуд, навешивать ярлыки «виновен» и «невиновен», я не изменю свое мнение. Гром должен на собственной шкуре ощутить всю боль, все страдания, которые он принес людям. Он надолго запомнит тот день, когда решил стать наравне с Богами и возвел себя в ранг неприкасаемого.

Тусклый блеклый свет прорвался из темноты дверного проема.

Дом из одной единственной комнаты, где теперь горел старый, но хорошо сложенный камин. Витор в обшарпанном кресле напротив крутил в руках карманные часы с длинной цепочкой.

Впервые видела Витора таким... живым. Видела как борется с гневом, направленным на Грома, на его людей. Не будь меня с ним, он бы уже наверняка пытался открутить тому голову.

Поставила рядом с креслом стул, спинку которого составляла одна кем-то погрызенная перекладина.

Столько произошло за один день, что не укладывается в голове. Уйма вопросов и ответить на них я не в состоянии.

— Почему мы смогли попасть в Олонд?

— В стенах Академии содержится светлая магия, благодаря лорду Эльтерилу. В городе блокировали порталы с темной энергией.

Витор достал из пространственного кармана два бокала и бутылку с содержимым, по виду напоминающим виски.

 — Допустим, с приходом в Олонд все более-менее ясно. Людям блокировали магию, а мы с тобой могли ей пользоваться. Почему?

— Магистр Айнех, – Витор сделал небольшой глоток неизвестного  напитка.

— Что магистр?

Я потеряла связующую нить.

— Он поставил на нас кратковременную защиту на непредвиденный случай. Чутье его не подвело, - криво усмехнулся Витор. – Ты могла не заметить, но когда мы стояли у площади, наши магические способности стали сводиться к нулю. Я не просто наблюдал за событиями, я в это время открывал портал и если бы не магистр Нострейн, мы бы остались в том проулке.

— Погоди-погоди... Хочешь сказать, открыть портал помогла старуха Нострейн? Но как? Им же блокировали магию.

Окончательно запуталась, тоже отхлебнула жидкость из бокала и тут же закашлялась. Горло обожгло, словно перец чили зажевала.

— Такому магу, каким была магистр Нострейн, полностью перекрыть магию сил не хватит, - в голосе Витора проскользнуло презрение к жалким пешкам Грома.

Стало понятно, что означал тот кивок головой. Она давала понять что мы можем уходить.

— Она ведь могла спастись сама, - пробормотала я. – Почему же она этого не сделала?

Витор пожал плечами. Конечно, это останется загадкой.

— Она знала свои возможности лучше нас всех, возможно, не была уверена в положительном исходе и берегла энергию для особого случая.

Без жертв не бывает победы... Жуткая истина, как и «выживает сильнейший». Каждый достоин жизни. Кто-то больше, кто-то меньше, кого-то хочешь убить, кому-то продлить жизнь, но никому это неподвластно кроме Богов, а они предпочитают нас не слушать. Или же заняты устройством нового мира и до этого им нет никакого дела.

— Как думаешь, зачем Грому все это? Столько смертей?

Витор повернулся, подался вперед, опираясь локтями о подлокотник.