Акай Рантан: 11:11:11

Акай Рантан: 11:11:11

Пролог

Раз в год врата Преисподней приоткрываются, чтобы впустить заблудшие, потерянные души. На мгновение грань между миром мёртвых и миром живых становится тоньше нитей паука. А потому появление брешей становится неизбежностью. Мёртвые, отвергающие собственную смерть и жаждущие вернуться к жизни, устремляются к разрывам. Лишь Смерть, что следует за ними по пятам, способна вернуть беглецов назад, забрав с собой живых, оказавшихся ненароком поблизости.

Чтобы не дать мёртвым покинуть Преисподнею, к каждой бреши являлся свой стражник. Дух - собиратель заблудших душ. Охраняя место разрыва, он зачастую сам впадал в уныние. И дабы разогнать скуку сам искал развлечение, ломая реальности, искажая время и пространство. Аномалия-ловушка, соединяющая множество миров, тугим узлом сплеталась на месте разрыва. Собирая потерянные заблудшие души. Она кормила стражника и развлекала его…

1. Уличный фонарь

Впервые это случилось второго ноября пять лет назад. Я обещал прийти на день рождения к подруге, но заигрался в контру и, в общем-то, довольно сильно уже опаздывал. Выбегая из подъезда в начале двенадцатого, я не заметил, как шнурок на левом кеде развязался. Хотя, может, впопыхах забыл его завязать? Так вот, наступаю я на болтающийся шнурок и лечу носом вперёд, обнимать ладонями асфальт.

Пока поднимался да отряхивался, заметил девушку, которая шла в мою сторону, весело беседуя с кем-то по телефону. Присев, чтобы завязать шнурок, я смог лишь краем глаза наблюдать за приближающейся ко мне фигуркой. И тут оно случилось!

Девушка вошла в свет фонаря, тот внезапно покраснел, словно от смущения. Она испуганно подняла голову и замедлила шаг. В следующий миг свет погас. Я ожидал, что девушка вскрикнет и выбежит из темноты. Даже выпрямился, чтобы удобней её поймать, прижать к груди и успокоить. Но нет. Ничего подобного не случилось. Минуту спустя фонарь зажёгся как обычно — белым светом. Девушки не оказалось. Я ошарашенно озирался по сторонам, но никого и ничего странного не увидел.

С тех пор я стал обходить странное место стороной.

Год спустя, стоя на кухне у окна, я разговаривал по телефону. Подруга громко отчитывала меня из динамика. Я снова забыл про её день рождения. И контра в этот раз была не при чём. Не знаю, что дёрнуло меня взглянуть на электронные часы на стене. Цифры показывали одиннадцать часов десять минут. Секунды бешено скакали навстречу одиннадцати минутам. Вот уже достигли пика, и следом на циферблате красовался ровный строй из палочек.

Я повернулся к окну и взгляд сам нашёл тот злополучный фонарь. Несколько секунд он горел красным. Под ним, задрав голову вверх, стоял пожилой мужчина в коротком пальто и клетчатом шарфе. Он испуганно прижимал к груди чёрный чемодан. Свет погас. Я с тревогой вгляделся в темноту. Когда через минуту фонарь включился, мужчина исчез. С высоты своего окна я осмотрел всё вокруг, но его так и не нашёл.

Кухонные часы показали двенадцать минут двенадцатого. Скоро полночь. Пора спать. Только тогда заметил, что телефон в руке издаёт какие-то странные звуки. Моя подруга всё это время не прекращала отчитывать меня, а я… Я выпал из реальности, потрясённый своей догадкой.

С того дня мой вечер превратился в странный ритуал. Держа в руках телефон, я ждал, когда наступит одиннадцать часов одиннадцать минут, принимался вглядываться в загадочный фонарь. На одиннадцатой секунде, его свет начинал мерцать, пока время не переваливало за двенадцать минут.

И вот, наконец-то, фонарь покраснел. Снова на календаре было второе ноября. К счастью, в этот раз под ним никого не оказалось. И новой жертвы не случилось. Промаявшись сомнениями ещё целый год, я решился на эксперимент.

Второго ноября в одиннадцать часов я вышел из подъезда и встал в круг света того самого фонаря. Было страшно. Однако любопытство, выросшее за последний год до неразумных размеров, оказалось намного сильнее чувства самосохранения.

2. 11:11:11

Часы в телефоне показали одиннадцать часов одиннадцать минут. Свет фонаря налился красным. В уме я начал отсчитывать: один, два, три…. На одиннадцатом счёте свет погас, но тут же включился. Я испуганно заозирался.

Место вроде то же самое, но какое-то слишком странное. Вокруг скопилось много людей, которые дёргались и извивались под музыку. А из машины, которая прямо-таки въехала в столб, орала песня:

Happy nation living in a happy nation

Where the people understand

And dream of the perfect man

A situation leading to sweet salvation

For the people for the good

For mankind brotherhood…

Задние фары горели красным. А на крыше машины стояла молодая девушка с ярким макияжем и причёской с начёсом времён девяностых. Она притопывала босыми ногами, не забывая размахивать руками в такт играющей мелодии.

— Сто одиннадцать тысяч сто десятый! Больше радости! Осталось дождаться последнего участника танцевального марафона! Веселей друзья! Хаппи нэйшен!!! Ливинг ин хаппи нэйшен!

Тут я почувствовал, как кто-то дёргает меня за рукав. Оглянулся и обомлел. За мной стояла та самая девушка с телефоном, первая из исчезнувших на моих глазах.

— Не стой, танцуй. Иначе умрёшь, — прошептала она, устало топчась в такт следующей песни. Знакомые «стоп холодильник, стоп кипятильник, иц май лайф» заставили меня улыбнуться.