Акромалия

Глава 1 «Познавая отчаяние»

Этот день должен был стать особенным. Изабелла Беллини, дочь святейшего графа Беллини, с замиранием сердца ждала этого, сегодня она официально станет взрослой и войдёт в высший свет. Мало кто мог похвастаться подобным, но троюродный дядюшка, князь Эдвиго, приказал устроить по этому случаю грандиозный бал, вот только на сердце девушки была тоска.

Ранним утром, двадцать третьего осеннего дня, Изабелле исполнилось шестнадцать. «Самый лучший возраст», – как говорила её матушка, и девушка верила этим словам, ровно до одного момента.

С раннего детства Изабелла росла окружённая заботой и вниманием, не ведая только одного, что её лицо совсем не такое, каким она его себе представляла. Девочка верила, что её лицо такое же ровное и гладкое, как лицо Магдалины, которая была на двенадцать лет старше. Будучи дочкой кормилицы, Магдалина без труда сблизилась с Изабеллой и даже стала личной служанкой девочки.

Неведенье хранило благородную госпожу вплоть до семи лет.

Во всём замке Альцерро нельзя было найти ни одной поверхности, что позволяла бы взглянуть на себя. Все зеркала были под строжайшим запретом, по крайней мере, так было для Изабеллы и её окружения. В какую бы спальню Изабелла ни зашла, там не было ничего, что могло бы показать ей правду.

Даже столовое серебро и золото, коим пользовались её родители, для неё было под запретом. Вместо изысканных ложек и вилок, ей давали не менее изысканные, но деревянные. Однако Изабелла видела, как странно на неё смотрят некоторые слуги и друзья по играм, поэтому душу потихоньку начало подтачивать подозрение.

Всё же, не на всех в замке распространялся запрет и в покоях матери, было огромное зеркало. А когда жажда правды стала совсем невыносимой, девочка тайком пробралась в Изумрудные покои и дождавшись, когда все уйдут, подошла к зеркалу. Бархатная накидка с золотой бахромой и маленькими кисточками, должна была скрывать истину. Изабелла помнила тот миг когда её мир разрушился. Помнила холод бархата и его тяжесть в руке.

Всего одно мгновение разделило её жизнь на «до» и «после». Из зеркала на неё смотрело самое настоящее чудовище. Массивная нижняя челюсть выпирала вперёд, пухлые губы смотрелись двумя раздувшимися пиявками на белой коже. Длинный нос нависал над верхней губой, из-за чего казалось, будто бы они срослись намертво, а огромные впалые глаза смотрели в разные стороны. Даже лоб, который был высоким и прямым у родителей, указывая на их благородное происхождение и большой ум, на лице Изабеллы напоминал скорее бугристое поле.

Было сложно поверить, что это чудовище и правда может быть ей, но оно повторяло за Изабеллой каждое движение, смотрело туда, куда смотрела девочка. В тот момент, всё стало на свои места, взгляды и шепотки обрели значение и это разбило маленькое сердце.

Но самым отвратительным в этом откровении стало то, что даже в этих ужасающих чертах она узнавала родителей. Однако то, что отличало Беллини от тех же самых слуг, на её лице смотрелось пугающей маской. Будто бы Светлый решил надругаться, одарив самой уродливой внешностью какую только можно выдумать.

«По крайней мере, ты не слабоумна, как твоя сестра. Не стоит печалиться из-за внешности, твой отец позаботится о том, чтобы ты получила самую выгодную партию в Мелиторе», – сухо обронила мать, когда застала Изабеллу в своих покоях плачущей у зеркала.

Лорена Беллини всегда была довольно холодной женщиной, и даже слёзы дочери, не смогли растопить лёд в её сердце. Несколько фраз о долге и влиянии семьи, вот что получила девочка вместо утешения. Вот только Изабелле от этих слов было ничуть не легче.

Теперь она понимала причину всех этих странных взглядов и пренебрежительного цоканья, которому становилась невольным свидетелем. Конечно же, никто не стал бы открыто оскорблять Беллини, но дети зачастую видят куда больше, чем хотели бы.

У девочки были друзья по играм, в основном из таких же влиятельных семей, и если раньше, она принимала их дружбу с радостью, теперь не могла выкинуть из головы, слова матери. Изабелла уже не очаровывалась сладкими речами и натуженными улыбками. Она прекрасно знала, что никто и никогда не полюбит её по-настоящему. Поэтому научилась держать лицо и играть на публику.

Сегодня должен был состояться её первый выход в свет. После этого бала она могла не только вести светскую жизнь, но и принимать в своём доме мужчин. Ранние помолвки были обычным делом в их кругах, но поскольку отец ещё никому не успел пообещать руку Изабеллы, она могла познакомиться с разными кандидатами и возможно, выбрать кого-то из них в мужья.

Изабелла знала, что на балу все будут ей улыбаться, а юноши станут наперебой приглашать на танец, но именно от этого на душе было так печально. Ведь ни один из них не посмотрит на неё с нежностью и любовью, не посмотрит ей в глаза и не увидит за уродством красоту души.

Благодаря слугам ей удавалось быть в курсе всех сплетен. Изабелла прекрасно знала, что о ней говорят за спиной. Все её знакомые считали Изабеллу жуткой уродиной. Но если бы их оскорбления касались только внешности! В своих обсуждениях они называли её толстой жабой, крысой и дырявым денежным мешком.

Эти слова резали по сердцу не хуже ножа. Она и так видела все свои несовершенства, знала о том, что её не будут любить, но эта жестокость была настолько же болезненна, насколько и удивительна. Светлый же учит любви, а этой самой любви вокруг не было.

Она могла закрыться от всего этого, притвориться дурочкой, не замечать пренебрежительных взглядов за ядовитыми улыбками. Однако за этой маской, всё ещё была истекающая кровью душа.

День за днём истязая себя, Изабелла открывала книгу, в которую вписывала все оскорбления, о которых ей доносили слуги, коим она щедро платила за информацию. Это была жестокая пытка, раз за разом переживать эту боль. Но именно благодаря этой боли, ей удавалось держаться. В те моменты, когда хотелось расплакаться от бессилия, Изабелла открывала книгу и перечитывала все слова, что были сказаны за её спиной.