Алая Ведьма

Алая Ведьма

— Сколько знакомы, а ты не перестаешь удивлять, — раздался чей-то бодрый голос над больной головой Карсена. Он приоткрыл глаза и увидел стройную и красивую, но уже заметно состарившуюся — лет сорок, не меньше — женщину, с длинными темными волосами по пояс, одетую в ярко-красную блузку, черный корсет, обтягивающие кожаные штаны и сапожки из кожи химер на высоком каблучке.

— В этот раз ты одета почти прилично, — пробормотал Карсен, со стоном закрывая глаза: из окна лился слишком яркий свет.

— Сказал вечно пьяный мужик, — хмыкнула женщина и прошлась по комнате, громко цокая каблучками и рассматривая обстановку. Особенно ее заинтересовал комод, подоконник и отдернутые занавески.

— Признавайся, ты женился?

— Забытые Боги, ты издеваешься? — Карсен встал, его шатало из стороны в сторону, но он собрал волю в кулак и начал одеваться. Получалось плохо: почему-то рука все время где-то застревала. С пару минут полюбовавшись этим представлением, женщина все же пришла ему на помощь, отняв пододеяльник и вручив штаны с рубашкой.

— Как говорят инспекторы в Управлении, колись, милый друг, кто та бесстрашная и чокнутая, что стала твоей избранницей?

— Рэнис, сделай милость, заткнись, — с отчаянием попросил Карсен, практически на ощупь находя под кроватью полупустую бутылку. Только оторвавшись от нее, он почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы возмутиться:

— Почему чокнутой?

Алая Ведьма, или Рэнис (хотя даже это имя не было ее настоящим, лишь одним из множества пустышек, за которыми она, как истинная ведьма, прятала свою суть), не обратила на него внимания: она стояла напротив единственного в комнате зеркала и прихорашивалась. При более близком знакомстве можно было заметить, что женщине даже больше сорока — у глаз и на руках уже было множество морщинок, веки одрябли, кожа на шеи уже не была такой гладкой, — но выглядела она еще очень моложаво. Соблазнительно улыбнувшись своему отражению — сколько мужчин пало жертвой этой улыбки — и поправив жесткие пластины корсета, отчего ее немаленькая грудь призывно качнулась в глубоком вырезе алой рубашки, она обернулась к Карсену и насмешливо ответила:

— Потому что только абсолютно безумная женщина согласится жить с тобой под одной крышей. Так кто эта удивительная незнакомка?

— С чего ты взяла, что она есть?

— Карсен, я знаю тебя тысячу лет, скорее Повелитель Глубин откажется завоевывать наш мир, чем ты уберешься в комнате. — Взгляд ее выразительно прошелся по чистому комоду, горшку с цветком на подоконнике и белые (белые!) постиранные занавески. — Только не говори мне, что это та молоденькая девица, что копошится у тебя в лаборатории.

— Ей только пятнадцать! Я никогда не трогал детей! — рявкнул взбешенный маг.

— О, вот сейчас ты особенно стал похож на отца, — с ноткой ностальгии произнесла Рэнси.

— Просил же не напоминать.

— Хорошего мужчину грех не вспомнить... Твоей матери повезло, хотя она никогда не умела выбирать мужчин...

— Рэнси, уймись, ты тогда не могла жить — даже ты не настолько старая.

— Хам, — припечатал Алая Ведьма, вновь обращаясь к зеркалу, которое исправно показывало ей весьма красивую опытную женщину.

— Мужчины, с которыми ты спишь, знают, что ты дряхлая карга?

— А женщины, с которыми спишь ты, знают, что ты разбитое бревно?

— Маги живут дольше ведьм, — парировал Карсен, роясь в комоде в поисках запасов выпивки. — А ты свое уже отжила.

Рэнси расправила ворот рубашки и перебрала браслеты на руках — их хватило бы, чтобы купить дом в Старом Квартал, — подарки многочисленных поклонников.

— Еще сотню лет разменяю. А ты? — Она резко обернулась и впилась взглядом в шатающегося мага. — После Проклятой окраины ты сдал, Карсен. Я ведьма, я чую падаль. Ты меня не переживешь.

— И все же кое-что важное я успею сделать.

Он бросил наконец свое бесполезное занятие — кто-то явно перепрятал его бутылки — и просто упал на кровать: силы у великого мага закончились. Глядя на это, Рэнси лишь недоверчиво хмыкнула, но все же прошлась по комнате и, усевшись на единственный оставшийся в живых после ночной гулянки стул, поинтересовалась:

— И что же это?

Но Карсен молчал, лишь морщился от головной боли и тихо стонал. Рэнси слишком часто видела его таким, чтобы проявить сочувствие, однако даже она заметила, что маг выглядит уставшим. Она была одним из немногих близких ему людей и знала, что битва с проклятой сущностью у восточных ворот Рестании обошлась Карсену дорогой ценой, слишком дорогой: она сломила его, как смертельная болезнь, подтачивала его силы, выпивала все соки, чтобы однажды оставить лишь безжизненную оболочку. И сейчас, глядя на тусклые седые волосы, на пожелтевшую в морщинах кожу, на темные круги под усталыми глазами, Рэнси все больше убеждалась в том, что ее другу осталось совсем немного. А ведь когда-то, в молодости, они шутили, что ведьме мага не пережить, но Рэнси постарается. Постаралась.

— К нам проник демон, я почти уверен.

— Сам видел? — за иронией она скрыла тревогу: негоже почтенной ведьме вести себя, словно глупая чувствительная девчонка.

— Догадался, — пробормотал Карсен и все же нашел в себе силы подняться и даже открыть глаза. — В тумане неспокойно.

— Кхм.

— Их что-то беспокоит, я вижу! — рявкнул Карсен, тут же выведенный из себя. Да, годы его не изменили: как был вспыльчивым идиотом, так и остался.

— И что ты будешь делать? — поинтересовалась Рэнси. Честно говоря, ее всегда завораживали безумные идеи друга-любовника: хоть Карсен и не был колдуном или ведьмой, но фантазия у него была богатая, и импровизировать он обожал. В молодости она часто устраивала дуэли со всеми волшебниками, что попадались у нее на пути — в мастерстве боя и изворотливости Алой Ведьме не было равных, — но только Карсен смог ее победить.

— Создам заклинание, позволяющее видеть истинную суть других. Даже высших демонов. — В глазах мага, как и раньше, зажглось пламя азарта — единственное живое, оставшееся в нем.