Алхимичка XхІ века. Хранительница Вечности

Глава 1

-Все глупцы упрямы, а все упрямцы глупы
© Грасиан-и-Моралес
Налитые свинцом тучи лениво ползли по небу, то и дело грозясь пролиться ливнем на незадачливых прохожих. Впрочем, эти самые прохожие не спешили выходить на улицу, в худшем случае отсиживаясь под козырьками домов или каких-либо общественных заведений. Некоторые цветы в преддверии дождя стеснительно сжались в бутоны. Мелкий дождик заморосил по каменным плитам, которые устилали двор школы. Падая на землю, дождь рассыпался звоном капель. По-осеннему мрачная погода не имела ничего общего с концом мая!
Я же стояла на крыльце школы, не решаясь выйти из-под козырька и ощутить на себе все «прелести» майской грозы. Дождь усиливался. Мученически вздохнув, я поплелась назад в школу — стоять дальше на крыльце не было никакого смысла.
Осмотрела пустующие коридоры школы. Быстрые люди — не такие, как я — уже давно разбежались по домам, а у оставшихся еще идут уроки. Для полноты картины только перекати-поля не хватает. Глянув на дождь за окном, я раздосадовано вздохнула и пошла туда, куда ноги потянули меня сами собой, не особо задумываясь о направлении. Будем надеяться, что в стену я так не врежусь.
Пока шла и раздумывала над плохой погодой, горемычной собой, жестокой судьбой и костерила весь мир в общем, не заметила, как оказалась перед входом в подвальное помещение. Обычно эта дверь заперта, но сейчас она была услужливо распахнута.
Сначала я хотела развернуться и пойти гулять дальше, даже уже успела отойти от двери на несколько шагов, но… чем это место, собственно говоря, хуже других?.. Придя к выводу, что ничем, я пожала плечами и уверенно переступила порог.
Меня тут же поглотил подвальный сумрак. Пахло сыростью и крысами. Сыростью веяло от бетонных и наспех поштукатуренных стен, крысы же прятались за стоящими в дальних углах метлами и швабрами. Я двинулась дальше по коридору. Спереди была лестница. Я это прекрасно знала, но тем не менее, промахнулась со ступенькой и с громким визгом кубарем покатилась вниз.
Скатилась я на такой же бетонный пол. Поднялась и потерла ушибленный копчик — сколько я там ступенек насчитала? Двенадцать? Превосходно!
Звук захлопывающийся двери я услышала сквозь ругательства и удивленно замолкла. «Наверное, ветер» — подумала я, нашаривая дрожащей рукой выключатель. Ветер, да. В школе. Ветер в школе. А так — ничего особенного. Я зажмурилась, привыкая к свету. Наверное, зря я сюда полезла...
Развернулась назад. Ступеньки почему-то казались неестественно высокими. И для какого великана их строили? Я, конечно, понимаю, что не очень высокая, но не настолько же! Подошла к двери, подергала за ручку. Не открывается. Попыталась толкнуть. Бесполезно. Что за чертовщина?!
Происходящее приобретало окрас дешевого ужастика, мне же было не до смеха — клаустрофобия коварно подкралась из-за угла и нагло ударила в спину. А, наверное, это другие ученики так шутят! — сообразила я. А значит им только того и надо, чтобы я подергалась. Нет уж, не дождетесь! В знак протеста я упрямо села на пол.
На полу мне не понравилось — холодно и сыро, да еще и на одной прямой с крысами. Пойду лучше по подвалу поброжу.
На этот раз спуск по ступенькам прошел успешно, и я с уверенностью пошла дальше, но обломалась — впереди был спортзал, вход в который всегда, за вычетом уроков, был закрыт решеткой. И этот раз не стал исключением. Горестно вздохнув, я свернула в другой коридор.
В этом коридоре когда-то был вход в кабинет химии. Возможно кабинет находился в подвале для того, чтобы ученики, нахимичив что-то не то, не взорвали школу, а может просто не хватало мест на других этажах (ну да, тогда не хватало, а сейчас вдруг резко неожиданно стало хватать, ведь потом-то кабинет вынесли на один этаж выше). К химии я относилась не очень хорошо. Нет, учительница была хорошая, да и сам предмет вроде неплохой… Но мне почему-то не нравилось. И из-за этого оценки по химии у меня всегда были неважные.
Но это всё к делу не относится, ведь я обнаружила, что дверь давно заброшенного химического кабинета была открыта. Сейчас мне больше всего хотелось разорваться пополам — одна половина меня умирала от интереса и рвалась посмотреть, что же там; зато вторая шептала, что туда лучше идти не надо и что вообще нужно срочно покинуть подвал. После недолгих раздумий я пришла к выводу, что лучше сейчас быстренько укротить любопытство, чем потом всю жизнь жалеть о несделанном.
Любопытство сгубило кошку — и меня сгубит. По крайней мере, пока я зачем-то на цыпочках кралась к кабинету, моя вторая половина утверждала именно это.
К моему удивлению, кабинет совсем не выглядел опустевшим: никакой гари на стенах, никаких разваленных до самого основания парт, ни покосившейся доски. Единственное, что меня смущало, так это то, что ножки деревянных стульев были погрызены. Ну и крысы — даже дерево погрызли. Да что скрывать, судя по всему, они и металлические ножки пытались грызть. Веников в кабинете не было — видимо, эти самые крысы уже до них добрались. Ну да ладно, не подметать сюда пришла.
На столе стояли различные колбы и пробирки. Странно, что их не забрали в кабинет на первом этаже. Что ж…
Я прошлась вдоль стола, осматривая принадлежности. Поискала мел (ну какой нормальный ребенок не порисует на доске, когда есть возможность?), но он не нашелся. Тоже крысы? … Посидела на стульчике. Открыла шкаф, но завизжала и отскочила — видимо, это и был крысиный дом. Крысы сидели там, смотря на меня большими красными немигающими глазами и скалили зубы… Нет, на самом деле они быстро спрятались за кучу еще более-менее целых книг. Но дела это не меняло и я, стоя как можно дальше от шкафа, одним только мизинцем закрыла дверцу.
Всё! Хватит с меня приключений — решила я и выбежала из кабинета. Не вернусь сюда больше!
Схватив портфель, который весил не меньше тонны, и который был оставлен мною возле входа в кабинет, я выбежала из коридора и бросилась вверх по лестнице. Дернула дверь — та со скрипом открылась. К сожалению, я зацепилась за ручку рукой (ну это же я, даже не удивляйтесь), и дверь, открывшись, утянула меня за собой и стукнула головой о стену. Вот мне и урок — нечего так резко дергать дверь.
Ахая и охая, я выбежала из подвала и захлопнула за собой дверь. Выглянула в окно: дождь еще шел. В принципе, не удивительно — я пробыла в подвале не более пятнадцати минут, за это время гроза и не могла прекратиться. И тем не менее — желая оказаться подальше от злополучного подвала, я выбежала на крыльцо.
По лужам клубились большие пузыри. Где-то стукнула молния — секунды через две после этого до меня докатился глухой раскат грома. Я знала — если на лужах пузырьки, дождь будет идти еще долго. Это плохо. Кроме того, что мне было скучно, я проголодалась. И что мне теперь делать?
Словно в ответ на мой вопрос скрипнула входная дверь. Понимая, что, стоя на крыльце, я скоро замерзну, я вернулась в школу.
Непонятно как, но уже через минуту я снова стояла перед входом в подвал. Треклятый подвал! Нет, всё, не вернусь туда больше! Не нравится мне там…
Ну вот объясните мне и моей логике — как?! Как я опять оказалась в подвале?! Я же не хотела идти! И что меня сюда тянет? …
Не знаю, тянет или нет, но как я очутилась в кабинете химии — я тоже не помню. Зато, оказавшись там, я поняла, что медленно, но верно закипаю. Разве что пар из ушей не валит. И я не поверила своим глазам, когда увидела на столе мел. Откуда, как?! Я же точно помню, что его там не было!
Решив, что терять мне нечего, я пожала плечами и начала рисовать что-то на доске.
Н-да… Я, конечно, всегда знала, что рисую неважно, но чтобы НАСТОЛЬКО… Солнышко больше напоминало паука, чем самого себя, дерево, с кустиком под ним, было похоже на перевернутую улитку, цветы так вообще пятна какие-то. Ужас! Думая, что хуже уже не будет, я нарисовала посередине замок. О, как я ошибалась! Замок у меня почему-то был похож на какого-то сдохшего кролика, валяющегося на травке к верху лапками. Теперь я понимаю, почему учительница по рисованию делала такое странное выражение лица, когда проверяла мои работы. Смех сквозь слёзы.
Хихикнув, я сделала решающий штрих — начала рисовать вход в замок. И вот оно — то, что у меня вышло лучше всего! И всё равно, что ворота больше смахивают на зарешеченное окошко в тюремных камерах…
С твёрдым решением вернуться сюда при первой же возможности, я осмотрела кабинет в поисках портфеля. Эй, что за шутки? Где он?! Я не поняла! Наверное, он под во-о-он той партой… Как нет? Этого не может быть!
После долгих поисков я присела на стульчик, чтобы отдохнуть… и почувствовала, что он у меня за спиной. Он всё время был со мной… Господи, вот и за что мне это?!
Тихо ругаясь под нос, я покинула подвал. Но, как оказалось, зря — мне там понравилось, а дождь еще не закончился. Интересно, а что, если он будет лить до завтрашнего утра? …
Отогнав от себя такие мысли, я опять вернулась в подвал. Крысы, судя по всему, ко мне уже привыкли и не стали прятаться в свой угол, продолжая поедать, безусловно, очень вкусный веник. Я только фыркнула и поплелась в облюбованный мною кабинет химии.
Но, зайдя в кабинет, я оторопела: мое художество куда-то исчезло. Нет, не то чтобы я была против, но просто интересно, куда оно делось?
Я осмотрелась, почему-то ожидая, что сейчас художество выйдет из угла и пристыженно вернется на доску. Угу, вышло, как же! Мела, кстати, не было… Ну еще бы — я же его полностью истратила. Последний огрызок размером чуть меньше ногтя на мизинце утащили крысы. Я не протестовала.
На столе лежал еще кусок мела. Здорово, если он будет появляться тут каждый раз после моего ухода, то скоро здесь будет лежать обильная кучка. Чисто интереса ради я вышла из кабинета, покрутилась и вернулась. Безуспешно — на столе по-прежнему лежал только один кусок. Ничего не понимаю!
Ничего-не-понимающая я пришла к выводу, что можно еще порисовать. На этот раз решила потренироваться в рисовании двери — негоже восьмиклассницам (почти девятиклассницам, должна заметить) не уметь рисовать двери.
Нарисовала я огромные дверищи на всю доску. Двухстворчатые, с чугунной обивкой. Обивка вышла не очень. Впрочем, как и ручки. Зато в целом… В общем, сойдет!
На этот раз я не истратила весь мел — от него осталась примерно половина, а потому я положила остаток на стол — если крысы не утащат, останется на следующий раз. На столе лежал кусочек бумаги. Я его заметила давно, но раньше как-то не удосужилась прочитать. Сейчас же, кладя мел на место, я отряхнула руки и взяла бумажку. Надпись на ней гласила:
«Pupil alchemist. Aperire ianuam adsistit!».
Чего?! И как это понимать?! И вообще, что это за язык? Английский? Французский?! Позже я узнала — латынь. Но тогда я даже представить не могла, что это за язык, а потому смысл оставался мне непонятен. Впрочем, если бы я даже тогда знала, что это — латынь, суть сего сообщения всё равно осталась бы для меня за черной занавесью. Встряхнув головой, я бросила бумажку на место и подошла к столу с колбами, пробирками и баночками, глядя на них с охотничьим азартом.
И тут мою голову посетила очень «умная» мысль — буду играть в химика! Или химичку? А, всё равно. Так-с, что тут за баночки?
В химии мой опыт был маленьким — очень ограниченное знание программы седьмого класса. То есть, таблица Менделеева и пара-тройка общеизвестных опытов. Не густо, но для метода «научного тыка» сойдет. Итак, что у нас тут имеется? …
Я взяла первую попавшуюся баночку. Посмотрела на этикетку. Самое странное, что она была абсолютно новенькая, будто бы её только что наклеили. На этикетке всё тем же языком значилось:
«Tincturam hyacinth-faenum.»
Вот учили меня: если не знаешь, что за жидкость, не трогай! Следовать этому прекрасному совету я, конечно, не буду…
Я взяла пробирку и налила туда чуть-чуть жидкости, которая оказалась синего цвета. После этого я сразу закрыла баночку и отставила её в сторону. В моём распоряжении оставалось еще две баночки.
«Decoctum lilushes»
«Ardebit-flos»
Так-так-так… Первая жидкость была лилового цвета, а во второй баночке был какой-то оранжевый порошок. Я без зазрения совести перемешала всё это и получила вязкую жидкость, по концепции напоминавшую кисель. «Кисель» был нежно-розового, почти прозрачного, цвета. Тут на меня что-то нашло и я, развернувшись спиной к доске, злорадно захихикала. По моему представлению, так смеются злодеи, когда захватывают мир. Но мир я не захватывала, и потому мой смех больше напоминал хрюканье сумасшедшей свиньи.
Вот уж точно свиньи — только я, как истинная свинья, могла споткнуться на ровном месте. Протяжно завыв первую букву алфавита, я, аки мельница, начала махать руками, стараясь удержать равновесие. Ничего не вышло и я, не замолкая, упала как раз на мой рисунок. Жидкость разлилась на доску.
Я, ругаясь и проклиная непутевую себя, встала, по-прежнему не поворачиваясь лицом к доске. А стоило бы! Но, когда я почувствовала, что меня кто-то тянет к доске, было уже поздно.
Обернувшись, я поняла, что схожу с ума. Синие воронки не открываются в школьных кабинетах в обычной доске! И вообще, я туда не хочу!
Решив, что я не сдамся без боя, я клещом вцепилась руками за парту, предварительно проверив, что со мной мой однотонный (по весу) портфель. Авось он будет слишком тяжелым и меня не утащит? Я же еще и за парту держусь…
Тащить начало вместе с партой. Поразил меня даже не тот факт, что тут открылась воронка, а то, что тянуло только меня — парты, столы и другие предметы остались неподвижными. За исключением тех, что ко мне прикасались.
Портал засосал мои ботинки. Как же я теперь, без ботинок-то? Но ботинками воронка не ограничилась и потихоньку затягивала меня. Нет, я туда не хочу! Не хо…