Алиса

Алиса

АЛИСА

Повинуясь движениям художника, наконечник шариковой ручки аккуратно выводил незамысловатые фигуры на белом листе бумаги. Уже ровно как час вокруг этого действа неспешно сновали незнакомые, но приветливые люди. Покружив недолго рядом и потеряв всякий интерес к происходящему, в общей своей массе они, конечно, не задерживались. И так же неожиданно, как появлялись, исчезали, плавно растворяясь размытыми тенями в длинных зеркальных окнах напротив.

И поверьте, сложно было не раствориться. Ведь каждый, кто хотя бы раз всматривался вдаль сквозь линзы этой стеклянной панорамы, никогда бы уже не рискнул поспорить, что его начинало туда отчаянно тянуть! Перед взором наблюдателя открывался прекрасный вид, увлекая в лабиринт бетонных джунглей, где вопреки всем запретам мерно гудел и бурлил человеческий улей, откуда появлялись и куда уплывали те самые тени незнакомых, но приветливых людей.

Между тем были здесь и очень даже знакомые тени... Я бы сказал, даже чересчур знакомые. Поэтому над листом, исчерканным зарисовками, помимо моей собственной нависали еще две. И нет бы просто нависали, молча и спокойно наблюдая. Но они находили для себя рождающиеся под моей рукой рисунки бесконечно смешными и то и дело взрывали пространство заразительным смехом. «Пандемия же, — подумалось мне, — а эти черти как у себя дома! Сергей, будто прочитав мысли, придвинулся еще ближе и, тыча пальцем в рисунок, опять остро пошутил. Снова оба прыснули, а мне стало совсем неуютно. Ощутив жар дыхания друзей, я поежился…
 
— Ну ты, старик, и напридумывал! — похлопал меня по плечу Серега.
— Ага, — поддержал его Толстый и мягко двинул в другое плечо. — Да отцепитесь вы, — дружелюбно прикрикнул я на обоих и, не отрывая взгляд от листа, продолжил рисовать.
Сегодня был важный день. По крайней мере, для меня. Если точнее, это был день презентации моих теперь уже известных на весь мир персонажей. Знаете, как, например, Бивис и Батхед или как Пинки и Брейн.

Хотя, если совсем откровенно, мои рисунки, конечно, сложно назвать полноценными персонажами. Скорее это карикатурные зарисовки с дурацкими названиями, которые лучше бы вам и не слышать. Сказать по секрету? Ну разве что на ухо… Услышали? Вот и ладненько. Согласен, ужасный юмор! Но такова уж природа современного человека. Да-да, именно так! Венец творения не нашел ничего лучшего, чем привязывать себя именно к дурному, вместо того чтоб черпать мудрое, вселенское, вечное. Вот и прижилось, как, впрочем, и вся остальная насущная чепуха без стеснения приживается в наших умах.

А началось все вообще случайно. Можно сказать, с мимолетной шутки. Просто удачный каламбур слов, выдернутых из экспромта, незапланированной тарабарщины, — и созрел нехитрый план. «Инстаграм» на пару с «Тик Ток» только тем и живут, что, впитывая грязный юмор, как губка, приманивают за счет этого все новых и новых жертв в своих липкие сети. Немного работы с профилем, притопнули тут, похлопали там — и результат не заставил себя долго ждать. Сначала зарисовки, потом комиксы, а теперь вот новый этап восхождения — ажиотаж поклонников, страсть охочих посмотреть на импровизацию автора в режиме реального времени да заполучить по возможности пару его каракуль в свое ведение.

В общем, все бы и здорово, вот только, как всегда, не очень вовремя! Если б еще не эта дурацкая пандемия, которая уже как год вальяжно расхаживает по планете, продолжая кошмарить да бармалеить несчастное человечество, было бы совсем прекрасно.

С другой стороны, поначалу было страшно, жутко, невыносимо. Но знаете, человек — он ведь тварь такая, хуже таракана, ко всему привыкает, к любым невзгодам адаптируется. Оттого и свыкается с любыми страстями со временем. Тем более, что не говорите, но нельзя трястись да бояться вечно. В один прекрасный момент вся эта суета, одним словом, просто надоела. Нет, я, конечно, и теперь не хочу сказать, что спешу испытывать судьбу, направо и налево бросаясь в самые жаркие очаги инфекции. Но иногда все зависит не только от тебя, понимаете? В результате вынужден взаимодействовать с себе подобными, вот как, например, это случилось сегодня. А ведь, помните, еще совсем недавно каждый из нас спокойно шагал плечом к плечу по одной улице со схожими себе по образу и подобию? И это было абсолютной нормой, в отличие от наших дней. Ну и ладно, справились как-то за год, справимся и потом.

Продолжая размышлять над тем, что я здесь все-таки делаю, и о том, насколько это с моей стороны так или иначе неосмотрительно, только сейчас я  заметил, что друзья давно перестали ржать и как-то незаметно растворились в толпе за моей спиной. Презентация проходила в просторном читальном зале торгового центра, и стихийная толпа, несмотря на все запреты, связанные с пандемией, не позволяла никому задерживаться надолго. Грубо говоря, так как основная часть запланированных мероприятий была уже позади, а впереди оставалась лишь неофициальная, я и сам был теперь на быстром старте. Вот только год карантина не прошел даром, и домой из людного места да в сопровождении друзей, раз уж мы все равно сюда выбрались, как-то совсем не торопилось.

— Простите, — громко раздалось за моей спиной. От неожиданности я вздрогнул, и рука, сделав размашистый, бесконтрольный росчерк, ушла в пляс, оставляя за собой ломаную линию, похожую на график пульса. Я обернулся! — Вы же тот самый автор... Ну комиксов, — услышал я приятный, бархатный голос.

Передо мной стояла симпатичная, стройная девушка со строгими чертами лица, огромными миндалевидными глазами, выразительной улыбкой и слегка вздернутым носиком на светлом лице. Несмотря на аристократичную осанку и ухоженность, свойственную зрелым женщинам, она, совсем еще как девчонка, нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, роняя почему-то смущенные взгляды.

— Привет, — наконец нашелся я и мягко улыбнулся в ответ. — Да, выходит, тот самый, — взгляды наши крепко зацепились друг за друга, и от ее робости не осталось и следа... «Однако, — подумал я, — теперь красотка смотрела так, что, казалось, видит меня насквозь и заглядывает прямо в душу».
— А я на Вас подписана, но Вы не подумайте, что раз юмор дурацкий, то и я сама полная ду... Ой, — осеклась она, понимая, что сболтнула лишнего, и, зайдясь краской, растеряно потянулась к отрисованным листам, добавляя запоздалое: — А можно посмотреть?
— Конечно, можно, — искренне рассмеялся я в ответ. — А юмор и в самом деле дурацкий, Вы не стесняйтесь, называйте вещи своими именами.