Алиса. Роковая ошибка

Пролог

2000 год

Ранним утром с платформы Павелецкого вокзала тронулся скорый поезд Москва-Волгоград. Несмотря на май, по утрам было все еще довольно прохладно и Алиса, успев продрогнуть на перроне, устроилась в теплом купе спального вагона. Купить билет в плацкартный вагон не получилось. Кассирша сказала, что дешевые билеты надо бронировать заранее.

Конечно, кто бы спорил. Но разве могла Алиса знать месяц или два назад, что придется вот так, в спешке, в панике, уезжать из Москвы? Она ерзала на месте, оглядываясь на дверь, и никак не могла унять дрожь во всем теле. И только когда поезд тронулся, Алиса наконец успокоилась и со вздохом облегчения откинулась на мягкую спинку кушетки.

На следующей остановке в купе вошла полная пожилая женщина с аккуратной старомодной прической и, вежливо улыбнувшись Алисе, села напротив. Алиса в ответ холодно кивнула, слегка растянув губы в улыбке. Женщина надела круглые в толстой оправе очки и, достав из сумки потрепанную толстую книгу, углубилась в чтение.

Алиса почти не спала прошлой ночью: на жесткой лавке вокзала, когда вокруг снуют люди, а внутри твердым комком сидит липкий страх, не очень-то выспишься, и теперь, под мерный стук колес, ее потянуло в сон.

"А вдруг они меня найдут? Вдруг все-таки не поленятся поехать за мной в Николаевск?" Алиса вздрогнула. Тревожные мысли мешали заснуть. Капельки холодного пота выступили на лбу. Пытаясь справиться со страхом, она повертелась с боку на бок и наконец провалилась в тяжелый сон.

Ее разбудило навязчивое шуршание, запах еды ударил в нос. Открыв глаза, она поморщилась от головной боли и посмотрела в окно. Слабые солнечные лучи едва проглядывали сквозь тяжелые тучи. Интересно, который час? Алиса, подавив зевок, перевела взгляд на столик. Он был заполнен пакетами и свертками. Ее соседка хлопотала над ними, разворачивая фольгу и раскрывая пакетики. На пластиковых тарелках вскоре появилась жареная курочка, сыр, вареные яйца, нарезанный толстыми ломтями хлеб.

— Проснулись? — дружелюбно обратилась она к Алисе. — Давайте обедать! Прошу к столу.

Алиса посмотрела на изящные наручные часики — все, что осталось от прежней жизни. Было уже два часа дня, но есть совершенно не хотелось. Впрочем, и обижать вежливую соседку тоже. Благодарно улыбнувшись женщине, она придвинулась к столику и взяла куриное крылышко.

— А вы до конечной? — спросила попутчица, с интересом посмотрев на Алису.

— Нет, до Николаевска, — ответила Алиса, вяло пережевывая курицу.

— Я тоже в Николаевск еду. Знаете, я ведь по профессии эколог. А под Николаевском есть уникальное природное место — Желанное озеро. Недалеко от него, в лесу, растут редкие растения. Например, безвременник веселый или…

— Я знаю про озеро, — недовольно перебила ее Алиса. — Родилась в этом городе.

— Правда? — широко улыбнулась женщина. — Я ведь тоже! Значит, мы с вами землячки. В Москве я уже лет сорок живу, а в Николаевске брат родной остался. Вот и родню заодно проведаю, и ценные экземпляры растений соберу. Эх! Давненько не была я в родных краях...

Алиса понимающе кивнула. Поев, она тщательно протерла руки салфеткой и засмотрелась в окно. И она давненько не была в родном городе... Конечно, в Москве она прожила не сорок лет, а всего-то пять, но за эти годы ни разу дома не появлялась. Точнее, один раз пришлось ненадолго приехать…. Она поморщилась от досады, вспоминая тот неудачный приезд домой, отвернулась от окна и напоролась на заинтересованный любопытный взгляд соседки.

— Благодарю вас, очень вкусно, — спохватилась Алиса, виновато улыбнувшись. Добрая женщина. Накормила. А то пришлось бы ехать впроголодь — последние деньги Алиса потратила на билет. Соседка довольно заулыбалась.

— А вы в Москве учитесь или работаете?

— Училась, — неохотно ответила Алиса. Рассказывать кому-либо, а тем более незнакомому человеку про свалившиеся на нее беды не хотелось. — Я выйду в коридор, пожалуй, проветрюсь. Душно что-то здесь.

Женщина кивнула с плохо скрываемым разочарованием. Алиса прошла в коридор и, вцепившись в поручни, встала у окна. Вдали замелькали покосившиеся штакетники, а за ними старенькие домики какой-то деревни. Серые хмурые тучи окончательно заволокли небо. Заморосил мелкий дождь.

Зачем только соседка напомнила про Желанное озеро... Перед мысленным взором пронеслись картины прошлого: как они всем классом в день выпускного поехали на это озеро, и там был Алешка, а она совершенно этого не ожидала… И как они потом, сидя на берегу вдвоем, любовались полной луной до первых проблесков рассвета… От этих воспоминаний кольнуло в груди.

Долгое время она старалась не думать ни о чем, связанным с Алешкой, стереть из памяти время, проведенное с ним в родном Николаевске. И то, как некрасиво она с ним поступила… Это у нее отлично получалось: игнорировать, забывать и врать себе. И вот теперь она вынуждена вернуться в Николаевск и запросто может встретить его. Конечно, искать встречи намеренно она не будет, но можно встретиться случайно где угодно. Николаевск — это ведь не Москва.

«Каким Алексей стал? Изменился или нет? Наверняка женился. Интересно, какая у него жена?..» Алиса, спохватившись, одернула себя. Нечего думать про его жену. Может, и нет никакой жены.

Только бы не встретить его... Она не хотела, чтобы он знал о ее приезде. Что она, словно побитая собака, приползла в родной городок зализывать раны. Она боялась увидеть осуждение или того хуже насмешку в его серо-голубых глазах. Алиса подняла взгляд на угрюмое небо и в отчаянии загадала, чтобы эта встреча не произошла никогда. Все-таки город их хоть и не Москва, но тоже не маленький, есть шанс и не пересечься.

Расстроенная, она вернулась в купе. Прохлада коридора не остудила ее беспокойно мятущиеся мысли. Соседка, оторвавшись от чтения, снова приветливо улыбнулась. До вечера женщина несколько раз порывалась завести разговор, но, слава богу, в душу не лезла — то о погоде говорила, то о политике. Алису поначалу немного раздражала говорливость соседки, и она отвечала неохотно и односложно, но потом заметила, что женщина особо и не ждала от нее ответных реплик — той просто хотелось выговориться. Алиса, откинувшись на подушку, молча слушала ее болтовню — она убаюкивала и прогоняла прочь грустные мысли. Ближе к ночи женщина, видимо, устала, и замолчав, погрузилась в чтение.