Алиса в Замужикалье

10 Глава. 4 часть

Была у нас одна девочка в детдоме. Всю библиотеку перечитала. Всё про любовь вздыхала. Очкастая такая, рыхлая, вечно не накрашенная. Видела я ее после выпуска. Иду по нашему Волчедуйску, перед поездкой в Москву прощаюсь с местными достопримечательностями: лужами на главной площади, в которых бульдозер поместится, да алконавтами у магазов.

А она книжечками торгует с лотка. Сидит такая вся, курточка  на ней убогая, двоюродным братом Доширака на коленке сшитая, сапоги потертые, очки, как у Крупской из фильмов про революцию. И из кулечка булочку по кусочку тянет. А рядом пирожками торгуют. А у нее булочка с собой, значит, и на пирожок с бациллами даже не заработала. Но зато личиком в книжку уткнулась. А на обложке знойный мужик с кубиками на торсе грудастую тетку облапил. А моя бывшая однокашница кубики только бульонные и видела. Но все равно на бледной мордахе написано громадными буквами, что весь наш реальный мир для нее существует. Ей бумажного рая за глаза хватает.

А я и не дочка олигарха и не мышь серая. Мне о будущем думать надо. Считать и выгадывать. Для меня любовь выражается в восьми нулях на банковском счету. Я вот рыбца золотого Демидова как увидела – так и влюбилась без памяти в его кошелек. Аж ночью он мне снился, весь из натуральной змеиной кожи и с бриллиантовой монограммой.  У кого-то влажные фантазии, а у меня сухие и шуршащие. Как вижу американского президента на зеленом фоне, так у меня пустой кошелек просто дыбом становится и калькулятор на телефоне так твердеет, что хоть дрова им руби!

И как так меня накрыло? Смотрю на этого мужика и в первый раз в жизни не считаю караты на часах. И кончик моего носа хищно не двигается, как у мыши, пытаясь распознать запах парфюма. Ну это чтобы мысленно прикинуть, сколько он стоит и где куплен. И чертовы бабочки порхают в животе. Кто придумал эту чушь? Почему в животе? В трусах они у меня. В трусах! Там все сухопутные войска враз стали влажнопутными. Там проснулся мой главный козырь, который я берегла для рыбца. И, кажется, этот козырь сейчас самостоятельно отправится искать приключения на нашу общую голову! Хоть сообщение ему посылай: "Привет, грабли, это опять я!"

Вдох-выдох. Алиса, держись! Пришла беда, откуда не ждали! Сколько я за двадцать лет своей жизни манипулировала этой частью тела у золотых рыбцов! И тут она пытается манипулировать мной – расквадрат ее гипотенузу!  Что происходит, ушатай меня, Китай? И тут я вдруг ясно поняла, почему меня так накрыло. Азар смотрел мне в глаза. В первый раз в жизни! А я к такому не привыкла. Хотя глаза у меня красивые. Большие и голубые. Я даже айлайнером никогда их не подвожу, потому что они тогда вообще на пол-лица становятся, как у коровы на лугу. Просто тенями мазну и тушью активно – это да. Тушь я люблю. И все равно мужики на мои глаза внимания не обращали, зато сразу быстро ощупывали жадными глазками стратегически важные места: кардашьян, ноги, грудь. И высчитывали, куда им приземлиться! И с какого космодрома их ракета взлетать будет.

Я себя иногда чувствовала чёртовым Байконуром! Потому что у мужиков при взгляде на меня в организме шел такой процесс, точно как по телеку, когда  космический корабль  взлетает. Взгляд на мою попу – отпала первая ступень. На ноги – вторая. С третьей ступенью обычно отпадал мужской мозг. Фейверк – и пошёл его космический корабль вертикально подниматься в небо. Да с такой сверхкосмической скоростью, что они, мужики, ножку на ножку клали, или салфетку на колени, или телефон, чтобы свою любовь к космонавтике хоть чем-то прикрыть. А Азар все время смотрит в мне в глаза, словно у меня все другие части тела невидимые. И мягко так улыбается одними уголками губ. Мона Лиза ты моя ненаглядная!

Я так задумалась, что даже не заметила, что девушки уже не танцуют, а что-то высматривают в траве.

– Пойдем, Алиса! – Азар осторожно увлек меня к ним.

Мы с ним опустились на колени.

– Видишь это? – он отыскал в траве серебристый стебелек, украшенный кроваво-алым, как рубин, цветком, похожим на крошечное сердце.

– Какая красота! Никогда такого не видела. Что это, Азар?

– Это трава называется "драконий морок", – он бережно погладил красное сердечко. –  Она цветет один раз  в год, в праздник богини Макоши. И найти ее может только невинная девушка или тот мужчина, в которого  она влюблена.  Но только если эта девушка с ним рядом стоит. И от ее сердца жар исходит, пламя любовное, от которого цветочки-сердечки из-под земли выглядывают. Отдашь  эту траву  Доле. Она тебе все расскажет и поможет сварить зелье.

Он хлопнул в ладоши и девушки со всей полянки потянулись к нему, отдавая охапки травы.

– Возьми, Алиса! – он протянул мне букет.

– Смешно, – улыбнулась я, протягивая руку. – Целый букет сердечек и всё для меня одной. А мне бы и одного сердца хватило.

– Я даже знаю, какое сердце тебе нужно. Оно уже твоё! – он вдруг обнял меня и поцеловал в губы.

Поцеловал очень нежно, но крепко. Я задохнулась, земля поплыла под ногами. Его губы были мягкими, горячими, манящими и при этом требовательными. Они вмиг выкачали из меня весь воздух и не давали вздохнуть, как в открытом космосе. Но я бы в нем плыла и плыла долгие годы, дрейфуя от звезды к звезде, дотрагиваясь руками до метеоритов. И не нужен мне воздух. Мне нужен только его космос! Я обхватила его широкие плечи двумя руками, и… проснулась в собственной кровати.