Алистер. Сказка без идеалов

Алистер. Сказка без идеалов

Copywright (c) Полина Котлярова
Авторские права защищены. Публикация на других платформах без разрешения автора запрещена.

...

Посвящается моей подруге Саше, которая понимает меня так же, как Джоанна Алистера, моей сестре Вите и подруге Софии, которые рисуют такие же волшебные рисунки, и любимому старшему брату, который сердцем чувствует мои мысли. Ты дорог мне так же сильно, как Алистеру рисунки Джоанны.

…

Юный Алистер мечтает стать астрономом. У него есть гениальный дар, но нет главной силы, без которой не может существовать как наука, так и вся жизнь…
Что же это?  Каким образом можно открыть эту силу в себе? Возможно, именно ее скрывают звезды? 
Отправляйтесь вместе с друзьями Алистером и Джоанной в полет по галактике, чтобы найти ответы на эти вопросы и почувствовать красоту космоса, поднявшись высоко над собой.
Приятного путешествия!
 

1

На маленьком темном чердаке пахло бумагой, чернилами и копотью умственного труда. В крыше находилось всего одно малюсенькое окошко, на мутном стекле которого зияло лишь одно ясное, словно капля воды, протертое круглое пространство, куда, словно заинтересованный зритель, созерцающий оперу через бинокль, вглядывались потертыми обьективами старенькая видеокамера и ветхий телескоп. Окошко это, если и обладало способностью распахиваться, вряд ли ею пользовалось, предпочитая скрывать историю обитателя в своей густой, словно кисель, в который смешались все парящие за ним запахи, душе.

Любой, окажись случайно в этом крохотном, скрипящем от пола до потолка, темном помещении ни за что не открыл бы окна. Новое действие впустило бы резвый городской ветер (а около верхних этажей он особенно непослушный), и помещение скрылось бы за туманом из бумаг, записей и газетно-журнальных вырезок, в котором легко заблудиться.

Это и случилось с Алистером. Каждое утро, пока дедушка еще спал, юноша тихонько вылезал в окно, и ухватившись за неизвестный, но крепкий металлический выступ, оказывался на любимом чердаке. Походы всегда сопровождались обещаниями «ненадолго» или «к завтраку как раз буду внизу, дедушка и не заметит». Подобные фразы исчезали, словно знамена, упавшие в море, едва Алистер оказывался в царстве своей науки, в потрясающем обществе астрономических книг, звездных графиков и таблиц, замысловатых расчетов и карт.

Звездная граница не отпускала его. В нее никто не верил, кроме этого юного чудака в старом халате цвета космической дали, с торчащими во все стороны медово-пшеничными волосами, худыми, похожими на линии кривых созвездий от постоянного держания телескопа руками и ясно-голубыми, цвета лунного свечения, глазами, окруженными частым созвездием темных и светлых родинок. Юный ученый сердцем чувствовал приближение рассвета, вскакивал с постели и тихой кометой бежал к любимому чердаку, откуда во всей красе, словно континент с вершины горы, расстилалась резкая Граница Звездного Света и Тени. Спать Алистер ложился после ежевечернего произведения своих расчетов и сравнения их с каталогами звезд древних и современных ученых и поиска Границы на картах. Только убедившись, что его собственной теории еще нигде нет, он пролезал в свое (иногда и в соседнее, нежилое) окно.

Каждый раз, погружаясь в сон после долгой работы, он, не смея открывать отяжелевших век, слышал, как Звездная Граница говорит с ним, как рассказывает ему о течении галактики, доверяет тайны своих созвездий и спрашивает, какой он видит ее.  После отрадных и дорогих своих минут размышления он, чувствуя, как Космическая даль омывает уставшие и напряженные веки своим светом, медленно засыпал.

Сейчас Алистер, прижавшись глазом к холодной линзе телескопа и бездыханно замерев, разглядывал царственный выход Границы.

Полуденный свет играл, как на струнах, на стенах домов. В тот день солнце светило особенно ярко, и дома казались окутанными колючей оранжевой шалью.
На одном из строений шаль и свет были другими. Здание стояло буквой «Г», а такие редко строили... На одну из стен бросалась жесткая тень, сквозь которую светили... самые настоящие звезды.
Но почему светили? Они и сейчас светят. Иначе откуда берет столько яркой энергии солнце? Разгадка в свете звезд, скрывающихся за Границей Тени.

За Звездной тенью.
За Звездной границей...

Подобные случаи бывают и в земном мире: кто-то отдает весь свой свет, до последнего лучика и искорки, более важному, значимому и дорогому человеку. Последний начинает сиять, окутывая своим светом весь мир, или возлагает лучи к ногам собственных стремлений. Что играет более значимую роль? Вряд ли существует универсальный и однозначный ответ.

- Алистер! – Раздался отзвучавший, но твердый и бодрый голос из окна снизу. - Живо спускайся и бегом завтракать! Я не позволю тебе третий день питаться космической пылью и Бог знает чем еще! Ты третий день оттуда не спускаешься, имей совесть и прекращай свое сидение взаперти! Или ты совсем переехать решил к своим книгам и телескопу? – Дальше голос дедушки стих, и слов было не разобрать. Он пошел кипятить молоко, а это занятие требовало от мужчины всей его сосредоточенности.

- У нас еще много времени, - улыбнувшись, прошептал юноша Звездной Границе, и его голос летящим гудком прокатился комнате, - ему еще предстоит убирать сбежавшее молоко.

Дедушка очень любил внука.
Будучи юношей, он тоже мечтал стать астрономом. Но жизнь накатила на него, как торнадо и отбросила совсем в другом направлении, и телескоп в шершавом кожаном чемодане, книги, карты и таблицы унесло далеко за пределы пути. Выбросить их он то ли забыл, то ли не мог расстаться и надеялся, что эти вещи пригодятся такому же юному ученому, неотступному от своей мечты. Как комета, вопреки всем потокам воздуха летящая к сердцу планеты.
Его мечты не были ошибкой. Внутренний дом Алистера стал вмещать только телескоп, книги и телескопный чемоданчик, на котором юноша иногда отдыхал (а то и вовсе засыпал от переутомления. Мальчик начал рассматривать небо через дедушкин телескоп, едва научившись держать предметы в своих легкий, маленьких ручках. В том возрасте наш звездочет еще не производил расчетов, поэтому рассматривал небо всегда, в том числе и в яркую солнечную погоду, не раз обжигая лучами глаза).