Алмаз

Глава 1.

Яркое утреннее солнце уже вошло в свои права, разбудив припортовой южный город, взявший свое начало с небольшого рыбного причала. Южные чайки на своих ослепительно-белых крыльях кружились над портом, выискивая себе легкую добычу в виде протухшей или случайно вывалившейся из деревянных ящиков, рыбы. Грузчики, одетые в грубые тканевые рубашки разной степени потертости и чистоты, уже были заняты повседневными делами: некоторые разгружали и сгружали товары на корабли, другие были заняты сортировкой грузов, были и те, кто неторопливо бродил от корабля к кораблю, лениво предлагая свои услуги.

Недалеко от порта начинались жилые районы, состоящие из небольших, плотно прилегающих друг к другу глинобитных построек-бараков без окон. Улочки между ними были не очень широкие – на два-три человека. Да и протяженность таких районов была небольшой – Великий князь постепенно переселял бедняков на окраины города, а существующие отгородил от центральной дороги плотной стеной в полтора человеческих роста, чтобы не смущать гостей непотребным видом обитателей таких районов.

Чуть дальше расположились торговые улицы – здесь можно было найти всё. Без преувеличений. Например, зайдя в лавку Файхана, можно было потеряться в бесконечных лавках с разноцветными и причудливыми приправами. А у Раджаба тканями закупалась сама Великая княгиня, которая каждый день носила по несколько нарядов, каждый из которых отличался от предыдущего цветом и тканью.

Но сердцем города был Базар. Каждый, кто хоть раз приезжал в Анбад обязательно чтил своим долгом попасть на Базар, даже если не собирался ничего покупать. Вот уж где можно было найти настоящее сокровище – будь то причудливой восточной сладостью или породистым скакуном. Базар открывался на три месяца в самый торговый и самый жаркий период года – Левер. Именно в Левер из-за моря прибывало множество торговых кораблей, которые даже и в порт не помещались все – растягивались по побережью, стараясь не мешать друг-другу.

В другое время года на месте Базара была обычная круглая площадь, которую окружали высокие и не очень постройки – трактиры, названные на западный манер, чайные или ночлежки.

Сейчас в сердце города царило оживление – торговцы уже разложили свои товары и люди пёстрой толпой сновали между рядами, переговариваясь между собой и громко споря с торговцами о цене. Из-за всей этой суматохи никто не замечал маленькую фигурку девочки, сидящей на крыше одной из ночлежек.

Теплый, чуть солоноватый ветер ласково трепал темные кудри девочки. Она болтала ногами, а когда ей надоело разглядывать толпу, зажмурила глаза и подняла лицо к солнцу, счастливо улыбалась, несмотря на то что в животе очень сильно сосало: со вчерашнего дня ей так и не удалось перекусить.

- Альмас! – на крышу забрался темноволосый, нескладный мальчишка в такой же видавшей виды одежде, какая была надета на девочку.

Девочка обернулась на звуки голоса, чуть прищурила темные, почти черные глаза. Хорошее настроение при появлении еще одного человека её покинуло:

- Чего тебе, Саад?

- Ну вот так сразу и чего. Я, между прочим, сегодня все утро в порту пробыл. Высматривал корабли. – мальчик обиженно насупился.

- И чего наглядел? – девочку его обида никак не тронула.

- Чего, да чего… Ты другие слова знаешь?

- Знаю. Например вот – предатели. Мы вместе выполняли заказ, я даже могу сказать, кто вытащил его – я. Я продумала, я изучила, разузнала, организовала. А что сделали вы? Стояли, караулили стражу? Ну ладно, допустим, что это тоже важно, но возникает большой вопрос – почему мастеру вы сказали, что выполнили его сами?

Мальчишка погрустнел и носком босой ноги начал шаркать крышу.

- Альмас, ну прости. Я не знаю, что на меня нашло. Просто хоть один раз захотелось, чтобы похвалили нас. Вот и ляпнул, не подумав.

Девочка отвернулась от собеседника и вздохнула. Такие как они сами по себе. Потерявшие родителей, ненужные родственникам и миру. Бывает, конечно, кто-то из торговок на рынке проникнется и даст оставшиеся булочки, сладости или другую пищу, но в основном все заняты своими семьями и своими проблемами. Обычно их просто не замечают, считают грязью под ногами. Их запросто могут оттолкнуть, обозвать, избить.... Такие дети вырастают в отбросы общества – воров, убийц – делают то, что привыкли делать с детства. Есть, конечно, исключения, но их очень мало. Если князь не заботился о них, зачем им жалеть тех, кто каждый день своей жизни ел досыта, спал в безопасном месте и не думал о том, как и где найти еду или вещи.

- Уйди, Саад. И остальным передай, что я сама по себе. Думаешь, я не знаю, что вы уже не первый раз так поступаете? Думаешь, мне не сообщали, что вы про меня говорите? – на глаза девочки наворачивались слезы обиды.

- Альмас… Ты же понимаешь, что сама по себе ты не выживешь? Ты можешь обижаться на нас сколько хочешь, ты можешь сама достать себе еду, но как только тебя позовет Гильдия, ты сразу приползешь к нам. И тогда уже мы подумаем, какие слова для тебя будут интересны. – Саад неожиданно для Альмас разозлился.

- Я сказала уйди! Прочь! И не подходи больше ко мне. Никогда!

Мальчик лишь зло сверкнул взглядом, резко развернулся и направился обратно к лестнице, ничего не ответив, а девочка, обхватила руками коленки и разрыдалась.

Немного успокоившись, девочка вытерла рукавом грязной, потрепанной рубахи слезы и встала. Шмыгая носом, она еще раз оглядела Базар и приметила место, в котором было большое скопление людей. Ей нужно достать еды или денег, тут уж как повезет. Обычно ребята из её компании не заходили на Базар без особой нужды для того, чтобы что-нибудь украсть – шанс быть пойманным очень велик, так как среди рядов ходил караул, да и торговцы уже давно научились подмечать охотников за чужим добром и могли позвать стражу. Но сегодня у Альмас просто не было другого выхода – подработки не случилось, гильдия молчит, а последний кусок хлеба девочка отдала ребятам помладше.