Алмазная Рукавица

Глава вторая

— Я и не знала, что у тебя есть друзья в этом городе.

— Не совсем друзья…

Кейн махнул рукой извозчику, и рядом с нами остановился скромный экипаж. Я забралась внутрь кареты, опершись на вежливо протянутую ко мне руку моего спутника, и устроилась на сиденье. Свиток с одеждой я положила на колени. Кейн назвал кучеру адрес, после чего сел рядом со мной. Едва экипаж тронулся, я спросила: 

— А мы можем доверять этой твоей знакомой?

— Да, у нее нет причин нам вредить.

Казалось, что он хотел еще что-то прибавить к сказанному, но в последнее мгновенье передумал, а я расспрашивать не стала. Любопытство не сильно меня мучило, да и не было ничего удивительного в том, что у Кейна везде были знакомые. Он всегда был в центре внимания; даже в нашу первую встречу он был окружен своими друзьями из свиты принца Тэлля. Все обожали рыжеволосого красавчика, которому удавалось буквально все. Когда человек с легкостью проделывает то, что у других не получается, поневоле проникаешься к нему уважением. Кейн же был самым ловким, самым быстрым, самым искусным фехтовальщиком и самым метким лучником, и прочее, прочее, прочее. Кроме того, его уверенные отточенные манеры и ироничный взгляд радовали сердца многих девушек. И лишь одной из них повезло. Князь попросил меня составить компанию любимчику принца Тэлля во время его визита в Иннэгар, и я восприняла эту просьбу слишком быстро к сердцу. Сперва Кейн откровенно недоумевал всякий раз, когда я неуклюже пыталась его развлечь, но потом смягчился. 

Страшно подумать, какой робкой, наивной и глупой я была в те времена. Я боялась сказать лишнее слово, не так посмотреть, оскорбить кого-то неловким жестом. Прошло не так много времени с того дня, как меня, бедную сироту, удочерила дворянская семья, и мне часто казалось, что я все делаю неправильно. К тому же, рорийцев я боялась, как огня. Но еще больше я боялась разочаровать родителей и князя.

Сейчас я мало понимаю, как так вышло, что мы с Кейном больше времени проводили на тренировочной площадке, а не в саду, библиотеке и прочих более подходящих местах. Человек, которого я должна была развлекать, ясно дал мне понять, что книги, музыка, прогулки, светские разговоры его мало интересуют. А вот если я желаю присоединиться к его  тренировкам или поохотиться, всегда пожалуйста. У меня было смутное подозрение, что он попросту издевается надо мной; в конце концов, я видела, как смеются над Каролиной, которая попросту прилипла к своему возлюбленному из Рории, однако, как я уже сказала, я была наивной и глупой. А еще я любила веселые игры.

Какими далекими те дни кажутся теперь, когда мы оба повзрослели. Я не видела Кейна почти пять лет, и у меня не было ни одной идеи о том, где он был во время войны между нашими странами. В один прекрасный день мы встретились снова. Это произошло на лесной границе, мы с трудом узнали друг друга, и с тех пор всегда находили повод сцепиться. Полагаю, мы оба стали ужасными людьми.

— Мы приехали, — негромко сказал Кейн.

Я отвлеклась от своих мыслей. Карета остановилась перед изящной кованой изгородью, за которой возвышался белый двухэтажный дом. Кейн расплатился с извозчиком, и мы приблизились к парадному входу. На стук дверного молотка показался немолодой дворецкий, который приветствовал нас с легким удивлением, однако впустил внутрь без каких-либо расспросов.

— Я доложу госпоже Марион.

Нас пригласили в залитую солнечным светом гостиную, со стенами кремового цвета и элегантной мебелью. Я чувствовала себя крайне неловко, пока оглядывалась по сторонам. Комната была обставлена без вызывающей роскоши, однако не приходилось сомневаться в том, что хозяйка богата.

— Шэрван, какой сюрприз.

Дама в ярко-розовом платье резво впорхнула в комнату, схватила Кейна за обе руки и быстро поцеловала в губы. Я инстинктивно ретировалась и едва не опрокинула огромную вазу на полу. Хозяйка повернулась и взглянула на меня. Она была уже немолода, но тщательно следила за собой. Лицо было сильно напудрено и нарумянено, голубые глаза подведены, а светлые волосы с седыми прядями аккуратно завиты и уложены.

— Это еще что? — с недовольным видом осведомилась она.

— Моя спутница, — сказал Кейн. — Кэссиди Морриган.

Меня покоробило то, как быстро он ей ответил. Выходит, он доверял ей безоговорочно, раз уж выдал мое настоящее имя после того, как мы пришли к решению оставаться мертвыми и продолжить наше путешествие инкогнито. Марион пристально вгляделась в мое лицо. В ее глазах не было ни капли радушия. Потом она перевела взгляд на Кейна.

— Поговорим наедине, — отрезала она. — Твоей спутнице ванну принять не помешает.

Я с трудом удержалась от смеха. Если она ожидала, что ее пренебрежительный тон, дурные манеры и намерение лишить меня их приятного общества вызовут протест с моей стороны, я ее разочаровала. Мысли о ванне были намного желаннее, нежели необходимость наблюдать как воркуют Кейн и его знакомая. О, водопровод, воистину самое грандиозное изобретение человечества, ничто с тобою не сравнится. 

Я безропотно пошла за слугой, которого вызвала Марион, в скромную гостевую комнату, где наконец смогла сбросить испорченную одежду, хорошенько вымыться и облачиться в чистую рубашку. Голод уже притупился, а усталость и волнения минувших дней сделали свое дело. Я юркнула под одеяло и уснула, едва моя голова коснулась подушки. Пару раз я слышала, как Кейн заходил ко мне, но не отозвалась на его оклик. Когда я проснулась, за окном уже царила ночь. Голова моя немного кружилась, и я мысленно посетовала на то, что Марион не распорядилась оставить для меня какой-нибудь еды в комнате. Впрочем, думаю, никто не расстроится, если я проберусь на кухню: там я наверняка смогу найти немного хлеба и молока, чтобы утолить голод.

Я спускалась по лестнице на цыпочках, чтобы никого не разбудить. В доме было темно, но лунный свет, льющийся в окна, помогал мне не споткнуться. Когда я оказалась на первом этаже, увидела полоску света из приоткрытой двери в гостиную. Оттуда доносились негромкие голоса. Я решила, что стоит оповестить хозяйку о том, что я совершаю набег на ее припасы, раз уж она все равно не спит. Однако, едва я приблизилась к двери, резкая фраза, брошенная Марион, пригвоздила меня к полу.