Альпийское золото

Глава 7

Мы собирались в дикой спешке. Все пожитки, которыми я успела разжиться за короткое время пребывания на Улле, уместились в небольшую сумку. Одежду я решила не брать — а смысл? Ведь всё равно дома я её носить не смогу. А если мне понадобиться вернуться сюда — у Вовки она будет в намного лучшей сохранности, да и тащить не придётся. Причём, кто знает, каким коленкором я здесь окажусь в следующий раз?

Вовка провожал нас до машины. Крепко обнял меня на прощанье, нажелал кучу всякой сентиментальной ерунды и заявил, что обязательно ждёт меня в гости после Нового Года — чтобы я прислала ему весточку заранее, и он порвётся в тряпочку, но освободит недельку только для меня: повезёт по дальним уголкам Уллы, покажет все местные чудеса. На Ненаша посмотрел строго и велел беречь меня, как зеницу ока. Нен учтиво поклонился и обещал, что будет.

И мы — в сопровождении моих неизменных кащеев — отбыли.

Не прошло и пары часов, как мы уже ехали между белых коробок подмосковного склада. Надо же, я успела забыть какая тёмная и слякотная Москва зимой. И что солнце в конце декабря поднимается над горизонтом всего на пару часов. И увидеть его можно только если очень повезёт и не будет туч. Потому что даже в минус двадцать московское небо умудряется быть фирменного серого цвета.

— Подарки уже ждут дома, — переговорив с кем-то по телефону сообщил Нен. — Можем выехать сегодня же. Если хочешь немного прийти в себя — выдвинемся завтра утром. Я рекомендую второй вариант: слишком резкая смена климата и воздуха — большой стресс для организма.

— Ладно, — согласно кивнула я. — Тем более мне всё равно нужно нормально собраться.

На том и порешили.

Ненаш отправился к себе, и я осталась одна.

Я знала, что внизу у подъезда дежурит машина с парочкой кащеев. И что где-то в тенях также скрываются люди Кайле. А за тонким бетонным потолком — даже звать не нужно — Нен.

Но сейчас и здесь я была совершенно одна. Я ходила по квартире и трогала свои вещи. Переставляла чашки. Рассматривала корешки книг на полке. Все вещи здесь стали какими-то чужими, словно отдалились. Даже запах казался незнакомым. Вовка прав, нет смысла держаться за эту квартиру и стоит съехать к нему. Точнее, перевезти вещи и расторгнуть контракт с хозяйкой. Похоже, здесь я буду теперь редким гостем. После «забега» на Редрамоне во мне словно что-то надломилось и вещи разом утратили свою ценность. Словно кто-то открыл мне глаза на то, что по-настоящему важно. Понятное дело, что я тысячу раз читала, что материальные ценности — дело десятое, на тот свет не заберёшь и всё такое. Но когда это прочувствовал сам — совсем не то, что читать чужие сентенции. Правда, я ещё не поняла — такой взгляд на мир у меня теперь навсегда или через какое-то время пройдёт?

Я неторопливо посмотрела подготовленные людьми Кайле подарки для родителей и сестры, перебрала бельё и майки и принялась распаковывать сумку, привезённую с Уллы. Она мне нравилась, и я решила, что буду пользоваться ею, как обычной земной сумкой: по цвету и дизайну она походила на военные рюкзаки, только перекидывалась через плечо, как у почтальона. Если будут спрашивать, где достала такую штуку (было видно, что вещь добротная и материал хороший), скажу, что у китайцев через интернет.

С самого дна сумки достала деревянную коробочку, в которой Кайле передал мне ключи от миров. Она была сделана на манер наших обычных картонных упаковок, только из тонких белых дощечек. Понятное дело, что это во мне говорили гены хомяка: зачем она мне? Но выбросить красивую упаковку рука не поднималась. Пусть будет на память.

Следующий шаг — сбор шампуней и мыла из гостиниц всех миров. Хорошо хоть подставки под пивные бокалы не собираю.

Странно, мне коробочка запомнилась легче. Я сняла крышку. Внутри на обивке из белой шелковистой ткани там, где раньше был браслет, лежала полупрозрачная пластинка с перламутровым отливом. Формой она напоминала рыбью чешуйку, и размером была немного больше пятирублёвой монеты. Раньше её здесь точно не было. Я видела описания таких штук в учебниках: они назывались мемораре и использовались в основном для ведения личных записей. Их плюс то, что мемораре — практически единственный носитель, на который можно записать (и потом считать) эмоции и чувства. Минус — чтобы в записи не попадал никакой «мусор» и ассоциации второго порядка, необходимо уметь концентрироваться. Очень хорошо концентрироваться. И кроме этого мемораре передают ощущения, а не сами знания, то есть, с ним легко попасть в ловушку, что тебе кажется, что ты знаешь, как что-то делать, но на самом деле — нет. Потому что у тебя есть только воспоминания о знаниях, ощущение, что ты знаешь, а самого знания — нет. Поэтому мемораре особого распространения не имели и являлись скорее игрушкой для любителей прожить чужие чувства, если драйва в своей жизни не хватает. Вот только откуда данный экземпляр у меня? Коробочка почти всё время была со мной. Не мог же Вовка тайно подложить его, когда доставал ключи? Да вряд ли: все были слишком увлечены красным шнурком с бусинами. Да и зачем ему?

Я покрутила таинственную штуковину в руках. Непонятно.

Ну что же, самый простой вариант узнать что-либо о предыдущем владельце — посмотреть, что записано на пластинке. Чтобы пользоваться мемораре, нужно уметь освобождать голову от посторонних мыслей, но этот навык я освоила ещё когда тренировалась пользоваться каттером. Я приложила пластинку к виску и закрыла глаза сосредотачиваясь.

Я понимала, что я — Марина. Человек. Я нахожусь сейчас в Москве, в панельном доме, в квартире.

Но в то же время я была существом из мемораре. Странным с какой стороны ни посмотри. То есть существо себя странным не считало. Оно вообще о себе никак не думало, просто я пыталась оценить его базируясь на своём опыте.