Альтернатива жизни

Альтернатива жизни

Пошёл третий час того, как Инна сидела в приёмной депутата, ожидая приглашения. Но входили-выходили люди, а секретарь так вообще стыдливо отводила взгляд от надеющихся глаз Инны, и все вместе они делали вид, что в упор не видят сидящей на крайнем стуле молодой женщины с двухлетним малышом на руках.

Это бы ранило, если Инну ещё что-то могло ранить. Но она знала, чего ждёт. Илюшка, уморившись играть, дремал, привалившись к её плечу, и она старалась его не тревожить. Лишь время от времени заглядывала в лицо, чтобы убедиться, что он дышит. Собственно, она чувствовала его дыхание и грудью, просто видеть, убеждаться каждый раз своими глазами, что он жив, доставляло ей невероятную радость.

Руки чуть онемели от его веса, и ей приходилось также взглядом проверять, что она не выронила из бесчувственных пальцев кипу бумаг: направлений, анализов, диагнозов. Впрочем, диагноз там был только один, расписанный больше чем на трёх страницах, он легко умещался в двух словах - рак мозга.

Болезнь, которая никого не щадит и не выбирает, и ей совершенно наплевать, кто стал её очередной жертвой. Если было иначе, разве она бы выбрала сынишку Инны?

Наверно, она снова задремала, иначе как могла пропустить окончание рабочего дня?

- Простите? - Тряся за плечо, к ней обращалась секретарша.

Инна встрепенулась, ощущая тяжесть в голове. В приёмной стояла одуряющая духота, которая к вечеру только усилилась.

- Да? Пора?

- Простите! Но Вадим Сергеевич уехал, и уже не вернётся, чтобы вас принять, так что ...может... пойдёте домой?

- Но он же… вы же... обещали! - на едином выдохе прошептала Инна, пытаясь подняться. Сбив с лысой головы сына кепку, едва не уронила его самого, и осела обратно. - Вы же обещали!

- Простите, но его вызвали неожиданно, и он уехал! Так что... вам лучше пойти домой, мы вам позвоним!

Инна опустила голову. Увидела упавшую кепку, наклонилась подобрать и рассыпала бумаги. Придавленный Илюшка захныкал. Женщина тут же распрямилась. А секретарша, снова пряча глаза, кинулась ей помогать. Собрав всё, она молча сунула их в пакет, что лежал на стуле рядом с Инной.

- Вам вызвать такси?

- Нет, - помотала головой молодая женщина, расправляя слинг, укладывая сына. В свои два года из-за болезни Илья не ходил. И она пришла сюда для того, чтобы просить помощи для его лечения. Но, её опять проигнорировали. То есть, нет. Прошлые разы ей очень подробно рассказали, как много людей в городе и области нуждаются в дорогостоящем лечении, деликатно намекая, что у тех людей есть шанс, которого нет у её смертельно больного сына. Никто не говорил это вслух. Но за всеми отказами, сожалениями Инна слышала это слишком чётко. Говорят, что мать верит в спасение ребёнка до последнего, и она верила, несмотря на то что «слышала». Лишь порой хотелось орать в голос, чтобы докричаться до всех неверящих. Но она давила это желание в горле. Не имело смысла.

- Я приду завтра!

- Завтра суббота, мы не работаем.

- Хорошо, я приду в понедельник. Вы запишите меня?

Инна даже не спрашивала, она настаивала. Но жёсткость женщины секретаршу не смутила, и она с неожиданным облегчением кивнула:

- Да, конечно, это отличная идея!

Выйдя из-за здания, Инна остановилась. В какой-то момент потерявшись, куда ей идти и что делать. С утра единственной мыслью было увидеться с депутатом, но, потратив целый день, она забылась. Лишь заурчавший желудок напомнил ей, она ничего не ела. Кормила Илюшку кашами из заготовленных бутылок, а сама пила лишь воду. Теперь хотелось есть. Несильно, но ощутимо.

- Они отказали вам?

Обернувшись на голос, Инна увидела рядом на ступеньках мужчину. Взъерошенного, в помятом пиджаке, с широкими меловыми кругами, как бывает у забывчивых профессоров сующих руки в карманы вместе с кусочком мела. А ещё он походил на соседа Инны по площадке. Гениального мастера ремонтника бытовой техники. Который за работой совершенно забывал о своём внешнем виде, а, судя по запаху, и мыться тоже.

Она могла бы пойти прочь, но мужчина ожидал её ответа.

- Вы о чём?

- Я вижу таких почти каждый день... Приходят попросить о помощи, а уходят опустошённые отказом...

- Мне не отказали, - прервала «профессора» Инна. - Я приду в понедельник!

- И они снова откажутся с вами встретиться! А вы ведь... хотите спасти сына? - Инна напрягалась и отступила. И от странного человека и от его неприятных слов. Он заметил её панику. - Пожалуйста, не пугайтесь! Вот, вот моя визитка. Если вы, правда, хотите спасти сына, приходите! Я сейчас работаю над универсальным лекарством... Оно ещё только на стадии разработки...

- Мой сын не подопытная крыса!

- Я и не говорил этого, я лишь хочу помочь!

Дальше Инна слушать его не стала. Развернувшись, кинулась по ступенькам вниз.

Бежала до остановки, разбудив бегом сынишку. И тот поддержал её панику истеричным плачем. И им обоим пришлось успокаиваться сидя на скамейке под недовольно-жалеющими взглядами бабулек-торговок. Инна знала такие взгляды. На неё смотрела так всегда, когда Илюшка заходился в плаче. Осуждая и обвиняя, что она отвратительная мать, и не может успокоить собственного ребёнка.

Но к чёрту их осуждение!

Она почти не помнила, как добралась домой. В пустую малосемейку. Оставленную ей мужем. Он уйшёл год назад, как только узнал о диагнозе сына. Решил, что не может положить жизнь на смертельно больного ребёнка. И тем более жена, родившая ему такого сына, ему вроде как тоже больше не требовалась.

Он ушёл. А она осталась с Илюшкой, и надеждой на его выздоровление. Любой ценой. Но о том, насколько высока эта цена, Инна старалась не думать.

Вот и сейчас, выбросила из головы всё ненужное, занявшись привычными делами. Раздела сына, искупала, покормила, уложила в кроватку. Убрала пакет с документами в секретер. Уже собралась идти на кухню, чтобы, наконец, поесть самой, и остановилась, увидев на ковре белый прямоугольничек. Оброненная визитка. «Профессор, д.м.н., доктор естественных наук - Жданов Владимир Георгиевич». И всё. Ни телефона, ни название института или ещё чего такого. И лишь на обратной стороне адрес, написанный от руки.