Алый след

Ночь вторая. Принцесса

Ночь вторая. Принцесса

1. Сестры

Габриель Вешран, известная также как Старшая принцесса дома Ольдкейм, лежала в огромной ванной, вырезанной из цельной глыбы розового мрамора и наполненной горячей водой с ароматной пеной. Ноги она, скрестив, закинула на бортик. Это была рослая, крепкая, смуглая девятнадцатилетняя шатенка с глазами коньячного цвета. Нос у нее был прямой и, пожалуй, длинноватый, губы матового кораллового оттенка, неполные, хорошо очерченные, подбородок узкий, шея высокая и чувственная, уши тонкие и заостренные. Грудь, покачивающая в воде, была развитой, но бедра были узкими, как у юноши, и длинноватыми. В целом Габриель мало походила на идеал своего времени, если говорить о канонах красоты, принятых при дворе и запечатленных на полотнах. Но мужчинам она нравилась.

Габриель родилась и выросла в королевском замке Ольдкейм. У нее было два старших брата, младшая сестра и еще один младший брат – если считать законнорожденных. Все они были детьми одной матери, королевы Ольдкейма, покинувшей этот мир вскоре после рождения последнего сына. Были ли все ее дети, не очень-то похожие друг на друга, детьми одного отца, никто не знал, да и не хотел знать. О таких вещах вообще было не принято говорить. Королевскую семью прежде всего объединяли интересы государства, а не родственные связи.

Когда Габриель задавали вопрос, часто ли она вспоминает свою мать, она говорила, что часто, а иногда и плакала. Но это было не совсем правдой. Несмотря на то, что Габриель было тогда семь лет, образ королевы в ее памяти был расплывчатый и не похожий на портреты во дворце. Габриель помнила ее запах – особый запах женщины, подарившей ей этот мир. Но каким человеком она была, Габриель не знала, и даже воображение не могло дорисовать ее характер. Достоверно о матери она знала только одно: она умерла от скуки. Так сказала одна из ее фрейлин другой на похоронах. Габриель случайно услышала это и запомнила на всю жизнь.

К своим годам силами воспитателей Габриель  усвоила некоторый набор знаний, умений и навыков, казавшихся ей забавными, но почти бесполезными. Она читала, писала и бегло говорила на нескольких языках, умела и любила танцевать, худо-бедно музицировала и ужасно рукодельничала. При этом Габриель любила медицину, стереометрию и географию, неплохо разбиралась в политике и экономике – и ничего из этих областей ей не было бы доступно, если бы  она не оказалась в окружении братьев, которых этому обучали. Габриель бывала с ними всюду, где бывали они; ее гувернантки старались всячески воспрепятствовать такому обильному общению, но они не преуспели. Ничем хорошим для старшей принцессы это, разумеется, не закончилось. Игры и совместное обучение наукам постепенно перешли в непристойные для девушки увлечения, как то лошади и стрельба из мушкетов. Ради справедливости стоит сказать, что стрелять без промаха Габриель умела только по облакам, а лошадь оценивала настолько, насколько симпатичной ей казалась ее морда. Жеребцы обычно нравились ей гораздо больше.

Подстрекаемая дурными примерами сверстников и сверстниц из своего окружения, Габриель рано ворвалась в высший свет со всеми его порочными радостями и спасительными пороками и рано потеряла девственность. Почти четыре года ее жизни состояли из приемов, балов, прогулок, романтических авантюр, дурачеств и розыгрышей, мимолетных романов и дурных снов. Непохожая на других девушек и женщин и обладающая завидным положением, принцесса пользовалась популярностью и чувствовала себя привлекательнее остальных. Она не задумывалась о своей репутации, прекрасно понимая, что выйдет замуж в любом случае – отец и братья позаботятся об этом, когда сочтут нужным. Она вообще ни о чем не задумывалась. Ей было некогда: полутеатральная, полуживотная придворная круговерть, которую она считала настоящей живой жизнью, ни на мгновение не преставала манить ее.

Как Габриель не приобрела какую-нибудь дурную болезнь и не забеременела, одному Богу известно. Но он же не скажет.

Опомнилась Габриель только тогда, когда рядом с ней, словно первый весенний бутон на розовом кусте, робко приоткрыла свои лепестки ее сестра – Младшая принцесса Ольдкейма Кетрин. Из всей семьи к ней Габриель была привязана, пожалуй, сильнее всего, но до этого ее жизнь слово протекала в другой плоскости. И вот теперь Кетрин шагнула в ее, Габриель, мир.

Появившаяся на свет на три года позже сестры, Кетрин росла очень красивым ребенком. Но красота ребенка – это прежде всего невинное детское обаяние. Подросшая Кетрин, не потеряв этого обаяния, приобрела удивительную юношескую прелесть. Она уступала старшей сестре в росте, и женская природа ее фигуры была выражена гораздо отчетливее. У Кетрин были немного пухлые руки с ямочками на локтях, пышная грудь, тонкая талия, полные бедра. Личико у нее было округлое, с чистым лбом, крупными мягкими губами и чуть вздернутым носиком. Глаза у Кетрин были серо-голубого цвета, и этот цвет как нельзя лучше оттеняли ее черные ресницы с золотистыми кончиками и платиновые локоны. Кетрин хорошо пела, аккомпанируя себе, а также рукодельничала и рисовала. Младшая принцесса Ольдкейма была не просто красавицей, она была чудом. Это признавали все.

В придворное общество Кетрин вошла немного несмело, но быстро освоилась в нем, и всем довольно скоро стало понятно, что младшая принцесса тоже всегда знает, чего хочет, и умеет добиваться этого. Ее поведение было похоже на поведение старшей сестры, и Габриель это забавляло… до тех пор, пока она не стала физически, почти кожей ощущать, что ей не место рядом с Кетрин. Что ей вообще не место во дворце.