Амина

Глава 3

Алексис Подован
***

"А ты растешь как инквизитор, - похвалил я себя, - красавец, запугал одну несмышленую ведьмочку."

И тут же опять отругал, что беспокоюсь о ее чувствах. Это же ведьма, отродие, побочная ветвь силы. Но почему же тогда вдруг стало неловко и маятно в ее обществе? Хотелось обнять, утешить. Все в ней - и грустные карие глаза, и худое тельце - кричало об одиночестве и тоске. Уж лучше бы она была такой же нахальной и развязной, как ее эти три подружки. С такими алгоритм действий отработан годами: игнор и сарказм. 

А может это их новая разработка? Девочка решила взять жалостью, чтобы потом всю жизнь получать средства на дитя и уж точно один инквизитор вступится за нее на любом суде. 

От этой мысли полегчало. И совесть наконец-то заткнулась. Но вот мысли о том, что может и стоило поддаться, поиграть в ее игру, посмотреть, что будет дальше не ушли. Хотелось увидеть до чего она дойдет. Ведь уже один раз девочка соврала про капли святой воды. 

Уж что-что, а ложь я слышу отчетливо. Это и есть мой дар. Дар богов. 
И пусть святоши и кричат на каждом углу о единственном боге-спасителе, но уж Инквизиция тем и отличается от них, что не отрицает правду. Правду о множестве богов. И о том, что эти боги давно забросили созданный ими мир, одарив силой не каждого, а избранных. Но сила иссякает, каждый год рождается все меньше инквизиторов,и что радует,ведьм тоже.
Поэтому-то и стала развиваться наука с отходом от магии. 

За мыслями не заметил, что брожу по пустому полигону. Так и знал, что нельзя оставлять этих сосунков одних. Загребли их ведьмы, до утра теперь даже искать не стоит. Не найдешь. 
Зарычав от досады, покинул ненужное никому поле и уехал в Управление отчитываться Главному о провале миссии. Хотя...одна же осталась ни с чем. Уже хорошо. Какая-то мысль скользнула в голове и пропала под натиском раздумий как получше преподнести новость о своем промахе Главному инквизитору государства. 

Но когда почти доехал до места, проскользнувшая мысль пришла опять. Амина. Она же осталась там одна. 
Робкая, чистая. Как же я мог забыть о подснежниках? Только у созданий чистых душой под ногами прорастают цветы. Так у детей бывает при пробуждении силы. 

Развернул самоходную карету и помчал обратно. А про курсантов может и не узнает никто. Выдал же им новые защитные артефакты. Сам на досуге собирал. Пусть развлекутся и проучат этих вертихвосток. Заодно и эксперимент проведу на эффективность. 

Вернувшись, сразу увидел ее. Она скрючилась в позу эмбриона на траве и, подложив руку в перчатке, спала. Ее ротик с пухлыми слегка потресканными губами маняще приоткрылся, выпуская учащенное дыхание. Но еще во сне она плакала. Щемящее чувство жалости и нежности поселилось внутри, казалось, навечно. Хотелось взять на руки и никогда в жизни не отпускать.Только если для того, чтобы раздеть и утешить, заставить забыть обо всем, кроме моих рук и губ. 

Но тут Амина распахнула глаза, уставилась ими прямо на меня и томно с хрипотцой прошептала протягивая руку: 
- Я не ведьма и не монахиня. Заберите меня отсюда. Пожалуйста.

И вот эти слова и то, как она это сказала, остудили, доказали, что все это фарс и расчет. Ведьма просто пытается охмурить и одурачить. Конечно, я не услышал лжи в ее словах. Она действительно хочет ко мне. Многие хотели за десять лет службы. И ни одна еще не получила того, что хотела. 
Гнев огненной волной очистил разум и угомонил желание. Ну что ж, ведьма, поиграем.
***
Амина Рейвиз
***
Только произнеся роковую фразу до конца, поняла кому и что сказала. Одним рывком поднялась и отвернулась. Оказывается, я уснула пока ждала хоть кого-нибудь. А еще и плакать во сне умудрилась. Но я хорошо помню от чего.
Опять снился тот роковой день, когда я почувствовала прилив тепла в руках и додумалась погреть этим теплом упавший с розы лепесток. А вырастила целый куст. Как же я была собой горда вначале. А гордость - грех. За него я безропотно отрабатывала, вырывая этот проклятый, колючий куст. 
Но в чем моя вина, почему не достойна оставаться в приюте, не понимаю до сих пор. И искаженные ужасом и омерзением лица монахинь не забуду никогда. Это раз за разом и снится мне почти каждую ночь. И как оказалось, и днем тоже нет спасения от кошмаров.

Но сейчас, по-моему, я сотворила еще большую беду. Попросилась к инквизиторам, спросонья ища защиту хоть у кого-нибудь. Но командор Алексис так ласково смотрел на меня, когда я проснулась. Дура! Может он вообще думал как ловчее святой водой разбудить, полюбоваться на ожоги. Это же инквизитор!

- Забудьте о моих словах, прошу вас, - стараясь, чтобы голос не дрожал, попросила я.

В ответ мне иронически улыбнулись и удивленно приподняли бровь. 

- Понимаете, я мало сплю, переживаю. Всё сейчас для меня впервые. И видимо во сне я приняла вас за кого-то другого, - совладав с эмоциями первых минут, я стала тараторить, лишь бы высказаться до того, как меня перебьют. 

Но перебивать никто и не собирался. Зато первоначальный гнев после просьбы забрать и глухая ирония сменились на лице инквизитора вежливой полуулыбкой.

- Голодна? Позволь, я отвезу тебя в ресторацию отобедать? - вдруг предложил командор, почему-то перейдя на ты.

- Нет, спасибо большое! Но можно ли как-то связаться с распорядителем? Очень хочется вернуться в гостиницу, - решив не заострять внимания на неуважении, ответила я. 
Действительно, кто я такая чтобы ко мне обращались уважительно? Сирота и недоучка. Хотя глухое недовольство и несогласие заворочилось беспокойной кошкой в душе. С моими сестрами он бы так себя не вел.

Командор предложил подвезти самому. Даже честью поклялся не причинять вреда, когда я в ступоре не отвечала. Его настроение менялось каждую минуту. Я серьезно опасалась ехать с ним. Но добраться до гостиницы с ванной и мягкой кроватью хотелось сильнее. Да и в столовой обед должны были оставить. 

Ехали в гнетущем молчании. За рычагами кареты инквизитор был особенно серьезен. Я даже дышать боялась, не то, чтобы начать разговор или спросить почему все так рано разошлись и почему именно он, командор, вернулся. 

- Даже не знаю как вас отблагодарить, - с облегчением выдала я, когда карета остановилась около заднего входа в гостиницу.

- Уверены? - опять перейдя на светский тон и чему-то улыбаясь, спросил инквизитор, открывая дверь и помогая выйти.

Я непонимающе глянула на него, стоящего очень и очень близко, практически прижавшись ко мне. Зажмурившись, зачем-то чмокнула его в щеку. В шоке от своего поступка, быстрым шагом, почти бегом направилась к двери. 

- Амина, подожди! - окликнул меня командор, когда я уже почти зашла. В его голосе слышалась решимость и что-то еще, похожее на досаду.

С безумно колотящимся сердцем, обернулась и уткнулась прямо в золотую пуговицу инквизитора. 

"Насколько он меня выше? Когда так быстро подошёл?" 

Додумать не успела. Алексис резко прижал меня прямо к шершавой стене гостиницы и стремительно накрыл мои губы своими. От неожиданности я сначала оторопела. Потом дала себе секунду запомнить каково это - целоваться в первый раз, да еще и со взрослым и наверняка опытным мужчиной. Секунда вылилась во вторую и третью, и наверное в целую минуту, или даже в несколько. Поймала себя на том, что пытаюсь не просто стоять истуканом и млеть, но и отвечать. "Как самая заправская ведьма", - возникла мысль и тут же пропала. Голова закружилась, тугой горячий комок сворачивался внизу живота. 

Наконец инквизитор сжалился, оторвался от моих распухших губ и прошептал: 
- Я согласен. На сегодня я твой, Ами. Я хочу тебя сейчас. И плевать что будет потом.