Амина

Глава 4

- Что? Что вы сейчас сказали? - вспыхнула Амина, - Я не собираюсь тащить вас в постель, командор Алексис, и никого другого тоже! - сама не зная как, но сумела оттолкнуть мужчину и проскользнуть в дверь гостиницы. И только закрыв дверь своего уже номера, села прямо на пол и разрыдалась. 

Каким-то шестым чувством, не иначе как ведьминским или пробуждающимся женским чутьем она поняла, что инквизитор решил, что и его хотели соблазнить. Как другие, как все сестры по силе, которым выпадал такой шанс. 

А она не хотела, до ужаса не хотела, чтобы командор думал о ней так же, как о них.

Некоторое время погодя, когда слезы иссякли, но не высохли, рванулась в номер Руфины. Но тут же сама себя остановила. Если ее планы свершились, то ей точно не до зареванной Монашки. Как и Велее с Каргиной. Те еще и посмеются, и назовут собственно той, кем она и являлась. Являлась до сих пор - монашкой. Испорченной, неправильной, но все же ею. Заставив себя спуститься вниз в столовую, нашла оставленный и окончательно холодный обед, впихнула в себя пару ложек пюре из персиков и поднялась к себе. 

Почему-то о том, что командор будет ее преследовать, не возникало и мысли. Слишком явная досада в голосе вспоминалась теперь ей, слишком претила ему эта связь. Что и хорошо. Но сердце, проклятое наивное сердце, билось в разы сильнее от воспоминаний о поцелуе.

Сорвав лист с огромного неизвестного растения, распушившего свои ветви с мелкими листиками у входа в столовую, Амина нашептала один из немногих доступных ей заговоров и подложила к двери Руфины. Нужно знать, когда она вернется. Горничная, встреченная по пути в столовую, рассказала, что соседки еще не возвращались в номера с самого утра.
Но до поздней ночи, как девушка ни прислушивалась к вибрации листа и шорохам в коридоре, никто из ведьмочек так и не вернулся. Успокоив себя тем, что завтра после обеда церемония открытия Игр и сестры по силе все равно вернутся переодеться, она уснула. На этот раз даже без кошмаров. 

А утром ей на лицо упал следящий листик.

- Ами, детка, ты так скучала, что поставила следилку? - как-то не по-доброму зло спросили ее голосом Руфины, - Вставай, зачаток инквизитора, пора в бой, - послышался шорох скинутой на ноги одежды и чего-то тяжелого, скорей всего пистоля.

Пришлось срочно просыпаться и реагировать. Утром Амине уже казалось глупостью и ожидание, и обиды на сестер. В конце концов, они ей ничего не должны. Глаза открывать было страшновато. Но ведьмочка пересилила себя и поднялась. Оказалось, что соседка уже ушла так же незаметно, как и вошла через запертые двери.

Судорожно умывшись и заплетя косу, ведьмочка надела принесеный наряд. Он ее даже порадовал - черные плотные лосины, длинная черная же закрытая рубаха и корсет. А еще платок на голову и вчерашние очки. 

Спустя десять минут, готовая и при оружии в пристегиваемой на пояс кобуре, девушка стучалась в соседний номер. Пока одевалась, страх перед злостью ведьм пропал. В конце концов, она их щит. Ничего они не сделают. А вот обида за то, что забыли на полигоне, опять подняла голову. Это было новое и странное для Амины чувство. Чувство своей правоты и решимость ее доказывать. 
Но доказывать ничего не пришлось. Как только на стук открылась дверь, все три боевых сестры, одетых так же, как и она, приветливо улыбнулись, а Велея приглашающе указала рукой на стул около накрытого столика. Завтракали сегодня в номере.

- Амина, - серьезно начала Велея, - Я приношу свои извинения за то, что бросили тебя, - она подошла и положила руку на плечо уже сидевшей девушки, - Пойми, такой шанс выпадает один раз в жизни.

Амина согласно кивнула. Ей не понять этого, но ведьмы жили по своим законам и не ей, несостоявшейся монашке, их осуждать.

- Тем более, ты была не одна, а с целым командором Алексом, - многозначительно поведя рыжими бровками, томно протянула Руфина.

Щеки Амины тут же предательски заалели. Дружный вздох "Ооо" огласил гостинничный номер.

- Ну ты даёшь, Монашка, - хмыкнула Каргина.

- Да не было ничего! - воскликнула смущенная девушка вскакивая из-за стола, - Он только сюда привез. Кстати, у вас все п-прошло как хотели? - запинаясь поинтересовалась она, чтобы хоть как-то увести разговор в другое русло.

- Ну раз у вас ничего с почти главным инквизитором не было, то и подробностей тебе знать рано. Но да, всё прошло, как надо, - сообщила весело рыженькая, - А теперь пошли, я тебе дам запас зелий. Вот смотри, зеленые - сон, синие - оцепенение, хоть и ненадолго, красные - любовная лихорадка, - инструктировала она, запихивая в карманы на кобуре патроны, - Будешь стрелять, когда Велея прикажет и тем, что она скажет.

Амине осталось только кивнуть. Хотя и вчерашняя решимость не жалеть монахинь пропала без следа.

Когда ведьмочки вышли из дверей гостиницы, их там встретила многоликая и громогласная толпа, оттесняемая инквизиторами в алых плащах и жандармами. Сверкали вспышки магфотографов, выкрикивались имена участниц, повсюду раздавался свист и крики: "Сделайте их! Хватит быть в тени!"
Амина даже не представляла и не понимала насколько много у них фанатов. Да, она знала, что ведьмы не только могут наслать порчу, но и призвать дождь, вылечить, помочь в родах, предсказать будущее. Но чтобы вот настолько их любил народ, не представляла.

Однако, как только нутро самоходной кареты скрыло ее от толпы, все мысли вернулись только к соревнованиям. Ее напарницы уже в карете обмотали голову платками, и натянули на лицо кожанные маски, оставив незакрытым только глаза. Очки с широкими дужками, закрывающими даже брови, примерили и водрузили на лоб. 

На вопрос зачем так обматываться, коротко ответили: "Святая вода". И все. Остальное время ехали в напряженной тишине. И к концу пути Амина решилась. Она не будет стрелять по монашкам. Будет целиться в участки под ноги, надеясь, что таким образом не сильно навредит им, но и сумеет задержать. 

С этими мыслями, она шла на полигон под крик и улюлюкание толпы. Здесь уже были и фанаты монахинь, которые даже пытались петь молитвы, но их тут же уводила охрана. Поклонники ведьм кидали в них алые маки, будто те уже победили. Амину била крупная дрожь. Никогда в жизни она так не боялась. Хотелось превратиться в муху, в песчинку, пыль. Лишь бы не идти туда, куда ее вели, лишь бы не участвовать в том, зачем ее привезли. Предчувствие беды накрыло внезапно и полностью. Паника достигла предела так, что ноги отказывались идти. Она остановилась, не видя уже и не слыша никого вокруг. Все слилось в один жужжащий размытый фон.

- Поторопись, ведьмочка, иначе все лавры достанутся другим, - вдруг четко и ясно услышала она рядом. 
Обернувшись на голос, вздрогнула, увидев командора Алексиса собственной персоной. Он взял ее за локоть и повел дальше. Все ближе к неминуемой гибели. 

- Я не хочу, извините, извинитесь перед всеми, я не могу, - упиралась она. 

Девушка понимала, что подводит всех. Всё ведьминское сообщество ее не простит, ей уже не жить как раньше. Или вообще не жить. Но только это решение казалось правильным.

- Амина Рейвиз, а вы трусиха, - произнес с улыбкой инквизитор, но упорно вёл к закрытому высокими каменными стенами и потолком входу на полигон. 

В этаком коридоре-колодце уже никого не было. Амина вдруг четко осознала, что опять наедине с шатеном. Он это тоже осознал и остановился. Обнял почему-то несопротивляющуюся девушку и с жаром прошептал:

- Я все про тебя узнал, Амина, пойдём со мной, будь моей и я защищу тебя ото всех.

Девушка смотрела на него округленными от изумления глазами. Выйти замуж и жить спокойной жизнью казалось ей идеальным решением. Не надо подставлять, не надо приспосабливаться и выбирать на чьей ты стороне. А можно просто жить. 

- Вы сейчас серьезно? Предлагаете мне выйти за вас замуж, - тоже почему-то шепотом спросила она. И отшатнулась, когда на лице инквизитора отразилась досада и он опустил взгляд.

Конечно нет. Конечно, не замуж, а в любовницы ее звали. Достойно ответить помешала Велея.

- Амина, не время миловаться, сейчас уже выходим! - зло крикнула она, приближаясь, - А вы, господин инквизитор, ведете нечестную игру, пытаясь лишить нас одного участника. Я предъявлю жалобу в подкупе, будьте уверены, - метнув ненавидящий взгляд на Алексиса, практически прошипела ведьма, утаскивая уже не упирающуся девушку за собой.

Инквизитор не ответил, а просто развернулся и ушёл.

Апатия и обреченность захватили душу Амины. Так всегда бывает, когда на миг казалось, что проблема решена, а потом реальность раздавливала вдвойне. Нет, она понимала инквизитора. Ей даже стыдно стало за дурацкое предположение, что он захотел жениться на ней. На такой, как она. Ведь в королевский полк инквизиторов выбирают не каждого. А только из высших сословий. Одаренных селян и бедных горожан распределяют по государству в мелкие поселения. А уж до командора дослуживались единицы. Да и замужество для Амины было всего лишь меньшим из зол. Но вот она уже здесь. Стоит впереди своих сокомандниц, принимая на себя первую волну молельных заговоров и шариков со святой водой. 

Сражение шло уже несколько минут. Представление команд и прочая суета прошли мимо. Апатия спасительной стеной отделила сознание Амины и окружающие события. Она не придала значения ни переглядываниям ведьм, ни то, что ей дали новые склянки с зельями. Потому что стрелять и не собиралась. Единственное что могла, так это побыть живым щитом для сестер по силе. Даже на автомате вырастила густые кусты перед каждой из них, защищая от капель святой воды. 

Но вот монахини затихли, на трибунах тоже воцарилась тишина. Зрители сидели, стояли и некоторые даже повисли на ограждениях, затаив дыхание. Взявшись за руки, уставшие увиливать от заклятий порчи Каргины и вихрей Велеи, монашки сняли свои остроносые маски, создали круг и преклонили колени. И в звенящей тишине они запели молитву "Изгоняющий чары". Ведьмы после первых же строк упали на траву полигона. Все, кроме одной Амины. Но и она почуствовала подступающую тошноту и ломоту в теле. Как-будто что-то из самой ее сути пыталось просочиться из неё через каждую пору ее тела.

- Девочка, стреляй, целься в круг, - прохрипела обессилевшая Велея, безуспешно пытаясь наслать ветер, - Они нарушат правила, если допоют до конца, но остановить их не успеют. Нам конец. Стреляй сейчас же.

Не глядя что берёт, Амина сквозь выступившие слёзы зарядила пистоль. Руки дрожали, но уверенно выполняли выверенные действия. Вера в мир пропала окончательно. Если монахини, слуги Господа, пастыри заблуждих душ, пошли наперекор правил, то Амину точно уже никто не упрекнет, даже она сама. Почти не целясь, практически на слух, выпустила первый заряд. Без разницы что там - снотворное, обездвижимое или возбуждающее - главное, сбить с ритма, заставить ошибиться в словах.

Раздался оглушающий взрыв, комья почвы вперемешку с травой и ударной волной ударили в лицо. А осознание содеянного заморозило и пригвоздило к земле.