Амнистия домовых

Амнистия домовых

Амнистия домовых

Овощное рагу было почти готово. Оставалось положить лук, укроп и петрушку. Они, покрошенные, лежали зеленой горкой на разделочной доске.

«Все-таки август – лучший месяц лета. В кастрюле все свое, все с огорода. – подумала Светка. - Сейчас Сережа придет – и все вместе сядем ужинать».

Она ополоснула миску из-под картошки и взялась протирать стол. Маленький телевизор негромко передавал новости. Молодая ухоженная дикторша объявила:

«Сегодня Президент подписал Указ, который уже был назван «одним из самых толерантных и курьезных», а среди журналистов получил название «Амнистия домовых». Согласно этому Указу все фольклорные персонажи, относящие к быту и окружению человека, получают амнистию и реабилитацию. Это касается домовых, банников, овинников, конюших и прочих, кто, если верить сказкам, поверьям и байкам, испокон веков живет рядом с человеком. Этот малый народец официально признается существующим реально. С сегодняшнего дня в отношении всех его представителей начинает действовать «презумпция невиновности». Им нельзя ставить в вину факты и сведения, основанные только на рассказах и слухах. Президент дал поручение разработать процедуру получения гражданства России представителями малого народца после придания им особого статуса. Так же будут разработаны поправки к уголовному и административному кодексам, в соответствии»…

Светка раздраженно фыркнула и выключила громкость.

«Совсем они там в Москве от безделья одурели – домовых реабилитируют. Правильно Сережа говорит – в Правительстве половина депутатов – сволочи, а другая - идиоты»…

В кухню заглянула Маша:

- Мам, я кушать хочу. А папа скоро придет?

- Скоро, доча, скоро. Вот он придет, тогда и кушать будем. Подождешь чуть-чуть, хорошо?

- Хорошо. Ой, мам, а что это?

- Где? – обернулась Светка и оглядела кухню, не понимая, про что спрашивает дочка.

- Да вон, за печкой! – Маша показала пальцем. - Смотри, какое пушистое!

За печкой шевелился какой-то мохнатый комок.

Света взвизгнула:

- Крыса! – и тут же оказалась на табуретке. Крыс она боялась до ужаса. – Маша, беги отсюда! Она прыгнуть может!

Но Маша никуда не убежала и даже не испугалась. Для своих шести лет она была на редкость спокойным и рассудительным ребенком.

- Мама, - сказала она укоризненно, - разве крысы пушистенькие бывают?

Ее поддержал сочный баритон из-за печки:

- Где ты, хозяйка, таких больших крыс видела? Я уж скорее с небольшую собаку буду.

Мохнатый клубок оказался головой очень волосатого и бородатого человечка. Сидя на небольшом чурбачке человечек возился с лаптем у себя на ноге.

Потом встал, оправил красную рубаху, подпоясанную разноцветной веревочкой, огладил бороду и в пояс поклонился Свете. И  поздоровался, сильно «окая»:

- Желаю здравствовать тебе, хозяюшка. И тебе, Машенька, - человечек повернулся к девочке и тоже поклонился. – Со всем моим почтением и уважением. Я домовой ваш. Меня Демьяном зовут.

Маша от восторга захлопала в ладоши:

- Мама-мама, это же как в мультике! Ой, как здорово! Настоящий домовой!

- Не подходи к нему! – прикрикнула с табуретки Светка.

- Мама, - удивилась Маша, - почему? Он же хороший.

Но Светка ее не слушала.

«Ну, совсем обнаглели эти бомжи, - думала она. – Уже домовыми прикидываются. Вот поганцы… И как он только в дом пробрался, гном нечесаный?.. Я тебя выведу на чистую воду, зараза такая. Ты у меня забудешь, как в чужие дома лазить»…

Она сурово посмотрела на человечка:

- Ты кто такой?!

- Хозяюшка, - терпеливо начал человечек, - домовой я ваш…

- Какой еще домовой?!

- Ваш домовой. У вас живу…

- Что?! Живешь?!  – возмутилась Светка. – Это с какой стати? А ну, убирайся немедленно!

- Мама, - встряла Маша, - не выгоняй его.

- Помолчи! – оборвала дочку Светка. Стоять на табуретке и чувствовать себя грозной у Светы плохо получалось, но она уперла руки в боки и прикрикнула на человечка:

- Я кому сказала? Убирайся!

Человечек сначала немного растерялся, потом, сильно «окая», начал ее уговаривать:

- Да ты что, хозяйка! Вы ж ремонт недавно сделали. Да без меня обои через два дня облезут, через две недели полы прохудятся, а через год – крыша рухнет! Я ж дух дома! Без домового дом - умирает. Ты что, хозяюшка, в трупе жить хочешь? – человечек покачал головой. – Нельзя мне уходить, никак нельзя.

- Ах, нельзя? Ничего, я тебе сейчас разрешу! И так провожу, что дорогу назад забудешь!

Света дотянулась до полки, схватила тарелку и швырнула ее в человечка. Потом швырнула еще одну, и еще…

- Хозяйка, да что ж ты делаешь?.. –человечек подпрвгнул и поймал тарелку. Да так ловко, что Маша аж взвизгнула от восторга и тоже подпрыгнула.

Человечек поймал следующую тарелку:

- Этот ж разор какой!.. Это ж какие деньги,.. если все наново покупать!.. Хозяйка, ты сама подумай! – человечек ловил все, что в него летело, и аккуратно ставил на пол у печки.

Маша прыгала и хлопала в ладоши:

- Мам, давай еще! Смотри, как ловит!

И мама не останавливалась, не слушая уговоров человечка:

– Да сервиз-то, сервиз оставь,.. вам жеж его на свадьбу подарили!.. Свекровь обидится!.. – но тарелки из сервиза уже реяли в воздухе одна за другой. - Нет, ну видел я,.. что б у бабы молодой… ум за разум зашел, но что б так… Да вазу-то оставь, не порть красоту!... Фу, еле споймал!.. Стой, хрустАлю не тронь!.. Она ж ценная,.. на осколочки разлетится… – не соберешь, не склеишь!.. Ну стаканАми-то зачем пулятся?.. Они ж заморския… больших денюг стоють… Да что ж это такое?.. Безобразия сплошная!.. Хозяйка, да уймись… Перестань, говорю!..