Анарео

Глава шестая

Девушка мгновенно оказалась на ногах. 

Незнакомец был значительно выше её; наброшенный на голову темный капюшон прятал лицо чужака в тени. Несмотря на полную, недавно взошедшую на небо луну, со своего места Грета могла разглядеть только узковатый подбородок. 

От стоявшего несло странным запахом. Не похож на антара, но и до человека не дотягивает. Знакомый, привычный аромат, с примесью летних трав и свежего ветра. 

Бежать поздно — первый момент упущен. Но незнакомец и не спешил нападать. 

— Ты кто? — настороженно спросила она, так и не разобравшись. — Человек или антар? 

— Не человек и не антар, — ответил невидимый ей рот. — Я страж. 

Страж? 

— Покажи лицо, — потребовала Грета. Чужак пожал плечами, и взмахом ладони отбросил капюшон назад. 

Лунный свет озарил каждую черточку. Ничем не примечательные темные короткие волосы, серые глаза с проблеском зелени, тонкие, плотно сжатые губы, ровный нос правильной формы. Такого увидишь в толпе, на рынке, в гостях — глянешь раз, а через пару минут уже и не вспомнишь. 

Он с насмешкой и непонятным сочувствием смотрел на нее. 

— Ну и как? Нравится? 

Грета смешалась, не ожидая такого вопроса. 

— Зачем ты за мной бежал? 

— Сам не знаю. Иду, вижу, девчонка торопится куда-то со всех ног. Любопытно стало. 

Антар разозлилась — и на «девчонку», и на очевидную придурь говорившего. Тот поспешил добавить: 

— На самом деле меня пригласил к себе твой отец. И так уж вышло, что я случайно застал самую развязку… эм… событий. 

Грета ничего не понимала. Зачем отец мог позвать кого-то постороннего к ним домой в её день рождения? Все было распланировано заранее, и лишних знакомств в списке не числилось. 

— Отец ничего не говорил, — наконец сказала она. — Боюсь, что ничем не могу помочь, даже если вы о чем-то с ним договаривались. 

Страж отрицательно помотал головой. 

— Кажется, я начинаю понимать, зачем Тиур присылал за мной, — мягко ответил он. — Ты устала и хочешь есть, и здесь небезопасно оставаться. Антары наверняка уже обшаривают все улицы, я удивлен, что они до сих пор тебя не нашли. Хотя скорее всего Волдет, Резарт и остальные решили, что ты уже покинула Анарео. Только глупец остался бы в городе после случившегося. 

Грета колебалась. Ноги все еще ныли после пробежки, а желудок так невыносимо сводило от голода. К тому же начинало подмерзать — в лунном свете было видно, как поздние цветы свернули свои лепестки в надежде дождаться утреннего солнца. 

Если бы страж хотел напасть, он бы это уже сделал. Антар потерла уставшие, слипающиеся глаза. 

— Хорошо. Но утром я отправлюсь искать отца. 

— Меня зовут Рист, — протянул тонкие ледяные пальцы мужчина. 

«Она еще ничего не знает, — понял страж. — И, похоже, объяснять все придется мне». 

*** 
Грета крепко спала, по привычке свернувшись калачиком, прижав ноги к животу так близко, как могла. Темно-русые волосы разметались по подушке. Одна прядь сбежала со лба и закрыла глаза девушки. 

Рист пил крепко заваренный чай. Он добавил в него горсть перезрелых черных ягод, сорванных по дороге, и теперь смородиновый запах разнесся по всему дому. 

Страж сидел за прочным дубовым, покрытым темно-вишневой олифой столом, когда-то собственноручно склоченным им самим. Большинство вещей он предпочитал делать своими руками, не доверяя в этом вопросе городскому производству. 

Итак, Тиур зачем-то призвал его к себе, чего не делал с тех пор, как Рист ударился в бега. Они оба знали, что бывшему, официально мертвому стражу опасно появляться среди своих. 

Вывод напрашивался один — Тиур либо хотел сказать что-то слишком важное, что-то, ради чего стоило рискнуть и жизнью Риста, и благополучием самого презиса. Или же глава государства предвидел, что за ним придут, и желал обезопасить дочь. 

Что ж, со вторым Рист пока что неплохо справлялся. 

Он задумчиво посмотрел на спящую. 

Черты, разгладившиеся во сне, неуловимо кого-то ему напомнили. 

Девушка совершенно не походила на своего отца. У Тиура были черные волосы, иссиня-черные глаза, мощные скулы, немного зауженный разрез глаз. Лицо Греты казалось сотканным из воздуха, нежным и аккуратным. Может, она пошла в мать? 

Страж вспомнил, что Тиур никогда не рассказывал ему, кто является матерью его дочери, а Рист, как само собой разумеющееся, думал, что это Крина. Но теперь, глядя на спасенную, он все больше убеждался в том, что сильно ошибся в своих предположениях. 

При случае надо обязательно это выяснить. 

Горячий чай приятно согревал. Рист отправил в рот горсть малины, стоявшей рядом в небольшой вазочке. Привычным людским сладостям он, как истинный страж, предпочитал природные лакомства. 

Он вспомнил, как впервые, будучи еще неопытным юнцом, попал в личную стражу презиса. Тиур, сам тогда еще молодой, ходил между рядами подготовленных, хмуро разглядывая тех, кому собирался доверять свою жизнь. 

Глава государства остановился возле Риста и внезапно задал вопрос. О каком-то сущем пустяке. А Рист молчал, завороженный тем, что сам презис обратился к нему, и стоял навытяжку, застывший, словно только что отлитый из воска. 

А потом было первое нападение. Только спустя много лет Рист понял, что в тот разТиур отлично разобрался бы с людьми и без его участия. Но тогда страж гордился собой, своей первой работой, выполненной безукоризненно. 
Дальше было сложнее и тяжелее. Тиур приблизил его к себе, и незаметный для всех охранник превратился в самого близкого советчика. Многие вещи и дела проходили через руки Риста — презис не доверял никому. Многие беды были предотвращены с его помощью.

И тут появилась Крина. 

Своенравная и по-своему красивая. Четко вычерченные тонкой дугой брови, огромные глазища с черными длинными ресницами. Даже в минуты преображения, когда цвет глаз менялся с голубого на кроваво-алый, эта антар выглядела потрясающе. Всем краскам, которые наносили на лицо обычные женщины, Крина предпочитала бордовый цвет на губах и больше ничего. 

Она была чертовски умна и хитра, но иногда вела себя, как простодушная девчонка — особенно с людьми. Её было трудно понять и предугадать; для нее не существовало никаких границ. Когда все были уверены, что Крина поступит так, она поступала с точностью до наоборот — даже если это противоречило всем законам антарского и человеческого миров. 

Вот тогда-то Ристу захотелось возненавидеть своего благодетеля. 

Крина принадлежала Тиуру и только ему. А презис, погруженный в государственные дела, казалось, и не задумывался особенно, каким сокровищем обладает. Он выводил будущую жену в свет, изредка появлялся с ней на собраниях. Многие лояльные представители семей отговаривали его от этого союза — своим поведением Крина могла уронить репутацию презиса в глазах остальных. 

Сама девушка страшно бесилась. Она любила Тиура — Рист это знал наверняка — но только мысль о том, что ей придется жить по общим для всех законам, ужасно раздражала и заводила Крину с пол-оборота. Нередко будущие супруги ругались по этому поводу после очередной выходки прекрасной половины. 

Страж слышал их крики, сидя на первом этаже небольшого особняка. Он искренне не понимал презиса — будь Крина его, Рист дал бы ей полную свободу действий. В конце концов, что значат все против любви к одной? 

Но антар не была с ним — и никогда не будет, и поэтому он молча сидел и пил свой смородиновый чай, и слушал, как Тиур на повышенных тонах отчитывает невесту, словно маленькую девочку. 

Беда пришла оттуда, откуда её и ждали. 

Крина подралась с Дааном. 

Когда антар, любившая поспать, не вернулась домой в третьем часу ночи, мрачный Тиур спустился вниз, где Рист день и ночь охранял его жизнь. 

— Я чувствую, случилось что-то неладное, - сказал тогда презис. - Найди её, Рист.

Рист нашел. Он не мог не найти .

В темном подлеске, на окраине города, куда не проникало слабое голубоватое свечение новорожденного месяца, антар разговаривала с Дааном. 

— Ты, полное ничтожество, — шипела она, едва не брызгаясь слюной. — Какого черта ты притащил меня сюда? Рассказать о своих сногсшибательных планах? 

Едва страж отыскал их, Крина уже пустила в ход браслет, а её противник- свою магию. Им обоим - и невесте презиса, и стражу - повезло, что глава когитациор не захватил с собой посох. 

Когда Даан увидел нацеленный в свою грудь кинжал из гематита, он злобно проговорил: 

— Я тебе обещаю, гаденыш — ты у меня без головы останешься. 

Антар не забыл свою угрозу. В ходе судебного разбирательства он обвинил Риста в покушении на убийство, и все синяки, наставленные Криной, Даан приписал ему. Под поручительство презиса Риста отпустили до следующего заседания Атриума, на котором должны были вынести приговор. 

А приговор за нападение на антара был только один. 

В тот день, когда они вернулись домой, Тиур первым делом запер Крину в комнате на замок и, отослав остальную охрану, закрылся у себя в кабинете. 

Рист сидел внизу и слушал вопли Крины. Девушка бесновалась около часа, а затем неожиданно затихла. 

Страж подошел к дверям — проверить, все ли в порядке. Он уже смирился со своей участью. Их с детства воспитывали в презрении к смерти, и единственное, о чем жалел Рист, так это о том, что Тиур останется без хорошей защиты — на своих сородичей он не полагался. 

— Рист, — внезапно донеслось из-за двери, — я знаю, ты слышишь меня. 

Он замер. Крина никогда раньше не заговаривала с ним, и теперь её тихий, печальный голос словно вынимал из него душу. 

— Я так больше не могу. Я устала. Я не хочу так жить. Помоги мне, Рист. 

Рист схватился за голову руками и сел на пол. 

— Помоги мне сбежать отсюда. Ты сможешь. Вы, стражи, все умеете. 

Он больше не мог. Поднялся на ноги и хотел уйти, когда услышал: 

— Я знаю, ты меня любишь, Рист. Если ты не поможешь мне, я что-нибудь с собой сделаю, клянусь. 

Лучше бы антар никогда не заговаривала с ним. 

…Когда Тиур не обнаружил Крину в комнате, он тяжело сел на стул рядом со стражем и просто спросил: 

— Зачем ты это сделал? 

Рист многое мог бы рассказать своему другу и благодетелю, но не стал. Незачем добавлять презису головной боли. 

Помедлив, Тиур промолвил: 

— Через три дня повторно соберется Атриум. Даан хочет твоей смерти и не уступит её никому. 

— Значит, так тому и быть, — спокойно ответил Рист. Кружка была пуста, и он глядел на мокрые листья внутри так, словно те могли чем-то помочь. 

— Нет, — произнес твердо Тиур. — Ты умрешь для всех, кроме меня. 

*** 
Страж еще раз взглянул на Грету. Нет, в ней не было ровным счетом ничего от бешеного упрямства Крины и от дикой красоты антара. 

За окном занимались серые предрассветные сумерки. 

Пришла пора отдать тебе долг, Тиур. 

Рист встал из-за стола, поставив пустую кружку. Тихо вышел из комнаты. Теплый плащ одиноко висел на крючке в прихожей. 

Страж набросил его на плечи и закрыл за собой дверь.