Ангел Ады

Пролог

Царящая в библиотеке темнота скрадывает движения, выражение лиц и взгляды, милосердно укрывает всех прячущихся в её стенах, среди высоких, полных книг стеллажей.

Меня.

Его.

И наше обоюдное желание, отпущенную на волю страсть.

От жадного, нетерпеливого поцелуя горят губы. Руки блуждают лихорадочно по телу, пальцы раздражённо мнут одежду и уже нежнее касаются открытых участков кожи, гладят бережно, самыми кончиками, словно всякий раз изучая заново. Мы целуемся и целуемся, будто голодные и наконец дорвавшиеся до вожделенных кушаний. Будто не занимались тем же самым добрую половину прошлой ночи.

И позапрошлой.

И целой череды других ночей, когда он отвлечься от своих высоких миссий и спуститься ко мне на грешную землю.

Мягкий толчок назад, мой ответный шаг и вот я уже сижу на краю стола. Поднятая юбка сбивается неудобным тесным кольцом на талии, мои пальцы цепляются за мужскую рубашку, притягивая его ближе к себе. Сама раздвигаю ноги, позволяя ладоням скользить по внутренней стороне бёдер, ласкать сквозь тонкое, откровенно влажное кружево.

Наверное, я сошла с ума.

Да-да, разум и логика напрочь отказывают, стоит ему только посмотреть на меня, улыбнуться, прикоснуться.

Вот как сейчас.

Нетерпеливо подаюсь бёдрами навстречу в стремлении прижаться теснее к его руке и одновременно не могу оторваться от его губ. Пальцы отодвигают кружевную полоску, скользят между влажными складочками. Стон срывается сам, слишком громкий в тишине пустой библиотеки. И хорошо, что пустой и закрытой по позднему часу. Едва ли обычные её посетители и другие сотрудники оценили бы столь вопиющее нарушение библиотечных правил.

Тяжёлое горячее дыхание опаляет шею, кожа словно плавится под настойчивыми губами. Запрокидываю голову, ловлю ртом сухой воздух и опускаю руку вниз.

В эту игру так замечательно играть вдвоём.

– Ада-Ада…

Последнее касание и руку он убирает – в наказание, не иначе. Я сгораю от нетерпения, как бы заезжено это ни звучало. Хочу его каждой клеточкой напряжённого, изнемогающего от томительного ожидания тела, всеми фибрами души, угодившей нечаянно в эту ловушку.

Даже в темноте и на ощупь я справляюсь со всеми застёжками на мужских штанах. Сдавленное шипение возле моего уха – я не отказываю себе в удовольствии провести пальчиками по всей длине члена, прежде чем направить его в себя. Никогда бы не подумала, что это станет настолько мне нравится, настолько сводить с ума. Всегда презирала что глупые любовные романы, что описываемых на их страницах слабохарактерных героинь, то и дело тонущих в пучине страсти и подчиняющихся властным героям, с непременными нефритовыми жезлами и пещерами сладострастия, что тех, кто читает наивные эти, неправдоподобные книжки.

Нынче же я и сама на месте такой героини.

Он обхватывает меня за талию, крепче прижимает к твёрдому мужскому телу, буквально насаживает на себя. Прогибаюсь в пояснице, отвечаю короткими стонами на каждое его движение во мне.

Быстрее.

Глубже.

До ярких искр под полуопущенными веками, до сладкого, готового лопнуть в любой момент напряжения, до предчувствия головокружительного падения в бездну, такого знакомого, пьянящего.

Ногти впиваются в его плечо сквозь рубашку. А на моей шее наверняка останется очередной засос от слишком жадных губ, который опять придётся маскировать под шёлковыми платками и шифоновыми шарфиками от любопытных коллег и друзей.

Да и плевать.

Тело само выгибается сильнее, мир исчезает за ослепительной вспышкой наслаждения, вскрик звенит в ушах, соперничая с набатом бешено стучащего сердца. И упоительные, томные мгновения безвременья окутывают нас одеялом тишины, спокойствия и мимолётной неги.

Он отстраняется первым, осторожно поправляет одежду свою и мою.

– Ада… – в его голосе всегда появляются виноватые нотки, когда он собирается сообщить новости не самые приятные.

– М-м?

– Завтра не получится встретиться. И послезавтра тоже.

Пожимаю плечами, украдкой провожу юбочной подкладкой по внутренней стороне бёдер, стирая следы. Спрыгиваю с края стола и одёргиваю юбку. Я уже привыкла, что мы можем несколько дней кряду проводить в объятиях друг друга, а можем не видеться две недели. В конце концов, я знала, на что иду, когда соглашалась. Знала, что не будет у нас ни ясного будущего, ни элементарной стабильности, ни даже возможности поддерживать открытые отношения, не прячась по тёмным углам, словно совершившие преступление.

Хотя что это, если не преступление?

Всякий раз, когда мой ангел дарит мне крылья, я задумываюсь невольно, не потеряет ли он при том свои?

*******
Дорогие читатели!
Добро пожаловать в новый литмоб "Ангелы и демоны" - https://litnet.com/shrt/S79o