Ангел

Ангел

– Да, я ангел. Просто ангел, так бывает, – произнеся эту странную фразу, больная умолкла и с любопытством посмотрела на него.

Взгляд доктора Ваннера, утомлённый после долгого рабочего дня, заскользил по желтоватой карточке болезни. Анна Легро, двадцать два года, местная уроженка. Вместо обычной анкеты со сведениями о работе, адресе, образовании и прочем — жирная фраза «Сведения предоставлять отказывается». Неплохое начало — с луны она свалилась, что ли?

 – Когда вы поняли, что вы ангел? – тон голоса профессионально мягок. Тридцать два года работы в больнице — достаточно долгий срок, чтобы выдрессировать, выверить интонации до малейших оттенков.

 – Вы мою историю болезни не читали, да? – заливисто смеётся, будто он произнёс нечто, достойное пера первого юмориста. – Ладно, не переживайте. Знаю, что не читали. Я уже третий ангел на этой неделе, ну, что нового может быть в этой пыльной тетради? Хорошо, облегчу вашу задачу: я здесь восьмой день. А до этого меня здесь вовсе не было.

 – Где же вы были?

 – Не здесь, – отвечает просто, всё с тем же любопытством глядя на него.

А взгляд у неё совсем не безумный: ровный и сфокусированный. Губы словно вот-вот снова сложатся в улыбку, глаза спокойные, серьёзные, почти печальные. Серые. Густая копна тёмных волос, брови вразлёт, бледная кожа... Ни синих кругов, ни отёков, ни морщин. Нормальная девчонка, ровесница его младшей дочери. Дурачит она его, что ли?

Пальцы доктора Ваннера с аккуратными желтоватыми ногтями зависли над уголком страницы. Перевернуть или нет? Прежде он редко позволял себе изучать историю болезни в присутствии пациента. Прежде в этом не было нужды.

Перевернул.

Жалобы больного — жалоб нет. Утверждает, что необходимо поговорить с главным врачом лично, вопрос жизни и смерти... Странно, что её с такими фразами вообще впустили... Ага, вот оно! «В разговоре неоднократно упоминает Свет и Тьму»... «навязчивые идеи — считает себя ангелом»... «в присутствии медсестры разговаривала с кем–то невидимым, называя его Наставником»... «галлюцинации»... «Клинический диагноз: шизофрения, параноидная форма».

 – Расскажите, как всё началось.

 ­– Вам интересно, как прошёл мой первый день?

Доктор Ваннер кивнул, продолжая изучать поразительно пустую карточку. Тут и в суьективном анамнезе — странность на странности. Утверждает, что до 22 ноября этого года на Земле её не было, — провалы в памяти? Нужно срочно установить личность больной. В семейном анамнезе – «сирота, родителей не помнит». В истории жизни пусто. Объективный анамнез не заполнен. Некому здесь больше работать, кроме него, что ли?

 ­– Знаете, Александр, вполне нормально. Вы же не против, если я буду звать вас Александром?

 – Пожалуй, правильнее будет всё-таки «доктор», – улыбнулся он, поправив тонкие очки в прозрачной оправе.

 – Правильнее обращаться по имени, – заявила она. – Доктор — это так безлико, это непонятно. Я же разговариваю с вами, Александр, а не с какой–то абстрактной сущностью.

«Абстрактная сущность», надо же... Подозрение доктора Ваннера о том, что его дурачят, начало возрастать.

 – Хорошо, – согласился он и приготовился писать. – Пусть будет «Александр». Продолжайте.

 – Про первый день? Он прошёл нормально. Так, как я и ожидала. Мы очутились на крыше высокого здания, и я увидела весь ваш город. Великолепное зрелище, – на лице Анны засияла нежная улыбка. – Столько цветов и красок, столько разных эмоций, такое бурление мыслей...  У нас там такого нет. Гармония, тишина, благодать и Свет — вот и всё. Нам хватает, но водоворот вашей жизни — это нечто... К несчастью, я здесь по делам, а не развлечения ради, – вздохнула девушка. – У меня — последнее испытание перед посвящением в Хранители. Чтобы стать Хранителем, надо долго, долго учиться — и я училась. Правда, одну в мире людей меня пока не оставляли. Это — первый раз перед самостоятельной работой.

Анна ненадолго замолчала, но доктор Ваннер, занятый заполнением объективного анамнеза, не торопил её. По правде говоря, он едва слушал.

 – Хранители, особенно начинающие, часто возвращаются такими печальными, – задумчиво сказала девушка. – Я не раз задавала себе вопрос, почему. Их тоже спрашивала, конечно. И каждый раз они пожимали крылами и отвечали, что я сама всё пойму, когда окажусь здесь. Но в первый вечер я ничего не поняла. Мне понравилось.

 – Хорошая у вас фантазия, – заметил доктор Ваннер.

 – Фантазия? О нет, не думаю.

 – Да нет, вполне хорошая. Понимаете, Анна, ангелов не существует.

Доктор Ваннер испытующе посмотрел на девушку, чтобы выяснить, какой эффект произведут эти слова. Он уже решил, что никакая она не больная. На своём веку он повидал немало и таких, которые лишь притворялись безумцами — несли всякий бред, надеясь на неизвестно уж какую выгоду.

Реакция Анны не оправдала его надежды. Выражение лица человека, уличённого во вранье, моментально меняется — почти неуловимо, если он хороший лжец, но намётанный глаз вполне в состоянии это отличить. У доктора Ваннера взгляд был намётан. Но лицо этой больной осталось прежним: спокойным и слегка задумчивым, – и на губах её мерцала улыбка.

 – Что же вы молчите? Вы не согласны со мной? – Пришлось настаивать на ответе.

Улыбка девушки стала чуть шире.

 – А как бы вы отреагировали на заявление, что людей не существует?