Ангелы не умирают

Конец

Ветер перемен, но вместо крыльев у тебя обрубки.
Золотые цепи на запястьях и сердца в скорлупках.
В бренной плоти навсегда, без мечты сквозь невзгоды,
А мне не хватает кислорода!.. и свободы.
Без проблем в лазурные просторы неба, с крыльями ли?
Сквозь презренье тех, кто оторваться от земли не смели,
Сквозь потери, боль, преграды. Сквозь века и цепи.
Я взлечу под облака, пусть глупо и нелепо.
Мне нужны свободы облачные крылья: моя правда.
Цепи разорвите, вырвитесь из круга: не будь слабым.
Я хочу летать. Я буду выше серой массы.
Пусть в глазах людей останусь навека я бесом…
…Я. Хочу. Летать.
Дневник Ангела-Хранителя

      Любим сидел, свесив ноги из окна девятого этажа, как будто ничего не случилось. Как будто не он только что решился на последний шаг. Как будто я не подтолкнул его к этому своим поражением. Как будто я не стою сейчас на коленях у него за спиной, повиснув на лезвиях мечей и раздирая к чертям кожу. Помимо двух охранников и меня, здесь остались Серебряный Воин, который должен был удостовериться в смерти объекта, и Руслан, отказавшийся уйти со своими. Не знаю, почему, и знать не хочу. Мой взгляд прикован к напряженной, чуть вздрагивающей спине. Нет, он не хочет умирать. Пытается сейчас решиться, но не хочет.
      — Вот и все? — я всегда знал, что Серебряного Воина просто напрягает молчание.
      Бессильно соскальзываю с одного меча на другой, наблюдая за тем, как лезвие глубже врезается в кожу. Кровь тоненькими струйками стекает на пол, измазывая ковер в противной серебристой жиже. Только вот Любим этого не видит. Я тоже.
      Он разминает затекшее плечо и опирается на руки, приподнимаясь. Вздрагиваю и в отчаянии вскидываю глаза на Серебряного Воина.
      — Нет, пожалуйста, не надо… — как жалко я сейчас выгляжу. Плевать. 
      — Прости?.. — он даже не смотрит на меня, а я слышу, как Любим поднимается. Нет… Нет! Нет!..
      Поднимаюсь с колен под угрожающее шипение охранников и хруст суставов.
      — Пожалуйста… — силой заставляю себя не смотреть на Любима и не выглядеть слишком затравлено. У мертвецов тоже ведь должна быть гордость? — Можно мне быть с ним?
      Серебряный Воин все-таки переводит на меня взгляд, настороженный, недоверчивый. Думает, я нарушу все правила и спасу жизнь Любиму вопреки всему? Думает, у меня хватит сил? Ох, если бы…
      — Я клянусь, — стараюсь, чтобы звучало как можно убедительнее, но звучит просто глухо, — я... я не буду летать.
      Не верит, по глазам вижу, что не верит. Но слышу вздох Любима, шорох его одежды. В отчаянии смотрю на своего мальчика. Нет, пожалуйста, нет!.. Перевожу умоляющий взгляд на Серебряного Воина. Секунда кажется вечностью, и вот наконец он кивает. Подходит к Руслану, и я отворачиваюсь. Пусть делают, что хотят. Слышу резкий выдох Демона. Мечи исчезают, и я уже готов сорваться с места. Но Серебряный Воин рукой удерживает меня, и понятно зачем. Крылья пронзает жгучей, просто адской болью. Яд… Хитро.
      …И тут Любим бросается вниз. Отталкиваю руку, несусь к окну, расправляю крылья и прыгаю следом. Мой мальчик! Дергаю дырявыми крыльями в бессмысленной попытке ускориться. Ветер свистит в ушах, стонет. И наконец догоняю его, обнимая со спины, прижимая к себе. Ты не один, мой мальчик, не один. Любим вздрагивает, все чувствуя. Да, на грани жизни и смерти мы всегда вместе, всем: мыслями, чувствами, словами, эмоциями... Прижимаюсь сильнее, стоило Любиму рвано всхлипнуть.
      — Я… я… — его голос дрожит, тихие слова уносит ветер. — Я… не хочу умирать. Не…
      Он дрожит, его слезы обжигают. Земля с каждым мгновением все ближе. И я не нахожу ничего лучше, чем еще крепче стиснуть его в объятиях и закрыть крыльями нас обоих. Еще пара мгновений до конца. Но ведь конец — это только начало?.. Любим впивается пальцами в мою руку, всхлипывает громче, будто надрывно. И я успокаивающе шепчу ему в ухо:
      — Тише… Ангелы не умирают…