Анна и... Президент!

Анна и... Президент!

      Я сидела на диком пляже на самой окраине столицы. Хоть и пролегала в каких-то полутора сотнях метров дорога в аэропорт, но место было уединённым, спокойным. Приехать сюда купаться не пришло бы в голову ни одному туристу, а среди аборигенов, проживающих в нескольких десятках скромных домиков бывшего рабочего посёлка при закрывшемся в незапамятные времена рыбоперерабатывающем заводе, интерес к местному пляжу был практически нулевым. Да вряд ли и мне этот дикий участок песчаной косы пришёлся бы по вкусу, но я в данном случае лишь поддалась воле обстоятельств. Просто в этом посёлке жила моя подруга, пригласившая нас с дочкой в гости – повидаться, поплескаться в тёплых солёных волнах да погреть замученные экологией родного промышленного городка тела на мягком песочке.

      Сегодня я здесь одна. За две с лишним недели моей непоседе простое бульканье в воде успело наскучить, и она умудрилась уговорить двух детей нашей гостеприимной хозяйки отправиться в аквапарк в центр города. Покачав головой, бабушка «гешвистеров» взяла на себя ответственную роль сопровождать наших беспокойных отпрысков на аттракционы, подруга сегодня была весь день на работе, в итоге я получила дополнительным бонусом к отпуску несколько часов абсолютного одиночества, вольная распоряжаться ими по своему собственному разумению. Не мудрствуя лукаво, я натянула на свои довольно обгоревшие формы закрытый купальник, взяла пляжную сумку и ушла к морю.

      Столица наша – город необычайный. Она растянулась на несколько километров вдоль побережья длиннющим неповоротливым тюленем, не желающим уползать далеко от ласкового лазурного моря, и прирастала практически только вширь, да и то лишь с противоположной от аэропорта стороны. Поэтому и железнодорожный вокзал, и довольно крупный порт, изначально запланированные на окраине жилых кварталов, давненько были уже поглощены мегаполисом и вовлечены в городскую мешанину домов, увеселительных заведений, общественного транспорта и туристической круговерти. А находясь с этой оконечности города, можно прямо с пляжа наблюдать приземление и взлёт самолётов в столичном аэропорту. Некоторые воздушные суда даже парят над морем, следуя своим маршрутам, пролегающим на юго-восток.

      И вот, полюбовавшись ленивым отпускным взором на лёгкую рябь прибоя, золотой песок, полупрозрачные небеса и белоснежный самолёт с государственным гербом, я неторопливо принялась было рассуждать, идти ли окунаться во второй раз или не стоит разматываться из огроменного парео два на два метра, ибо от жадности обгорела на солнце ещё в первые два дня. Размышления мои были прерваны самым необычным образом. Со стороны автотрассы послышались нехарактерные какие-то звуки: щёлканье не то раций, не то автомобильных замков, отрывочные фразы, похожие на команды, слишком громкий шорох песка, будто по нему целый отряд спецназа чеканит шаг. Стоило только слегка повернуть голову, и с меня вся сонливость мигом слетела: в направлении моря, практически прямо на меня, шёл сам Глава государства в сопровождении полудюжины строгих личностей в чёрных костюмах. Сам он был одет совсем не по-деловому: белоснежная тенниска в тонкую синюю полоску, лёгкие свободные льняные брюки на резинке и кремовые мокасины, в солнцезащитных очках отражался окружающий пейзаж. Поражаясь глупости того, что в голову лезет, я подумала: за каким чёртом столько охраны на пустынном пляже, единственной женщины, что ли, одинокой и беззащитной испугались? Метров за десять от меня, сидевшей на полотенце у самой кромки прибоя, завернувшись в плотный шифон разве что только не по макушку, что твоя Шахерезада, лидер нации неуловимо-элегантным движением руки в сочетании с лёгким властным полукивком остановил своих чёрных ангелов-хранителей. Под жёсткими взглядами осаженных цепных псов подошёл вплотную, снял очки.

      – Вечер добрый. Как вода сегодня?

      – Здравствуйте, господин Президент, – ошалело ответила я на чистом автомате. – Хорошая.

      – Почему не купаетесь?

      – Спасибо, я уже искупалась. Домой собираюсь, жду, пока обсохну.

      Беззастенчиво пользуясь возможностью разглядеть Президента собственными глазами, а не искажённую телевидением безжизненную картинку, я совершенно неприлично пялилась на стоящего в метре от меня человека снизу вверх. Стройный, лёгкий, загорелый, около пятидесяти – самый молодой в истории государства его руководитель; начавшие редеть волосы чуть тронуты сединой у висков, внимательный, проницательный взгляд с едва заметной хитринкой; смотрит открыто, располагающе, в мягкой улыбке сила уверенного в своём праве хищника – ну что ж вы хотите, политик с четвертьвековым стажем.

      – Не возражаете, если я тут окунусь?

      Глупо фыркнув в лёгком смешке, я съехидничала:

      – Кто же в этой стране может Вам возразить? – и тут же стала прикидывать, прикопают меня за хамство Главе государства прямо на этом пляже, или сначала в органы госбезопасности стаскают для соблюдения формальностей.

      Президент так искренне засмеялся, что надежда встретить завтрашний рассвет целой и невредимой ощутимо зашевелилась в моём замершем было сердце.

      – Ну, вы ведь первая сюда пришли. Значит, имеете на этот участок пляжа больше прав, чем я. Только уж простите за невольный стриптиз, придётся мне перед вами раздеться. Не люблю купаться в одежде.

      – Мне отвернуться? – мой дурной язык, ведомый ничуть не более умным в данный момент мозгом, видимо всё-таки неотвратимо решил обеспечить своей хозяйке неприятности по линии спецслужб.