Антимиры

Глава четвёртая. Сны

    — Мда, — выразил общую мысль Эжен и взял ещё картошки фри, обмакнул сначала в сырный соус, затем в кисло-сладкий, задумчиво пожевал. — А это вкусно! — Запил апельсиновым соком. — Итак, Каринка, ты рассказала что-то несусветное.

      — Я в курсе, — немного виновато пробубнила Семиградская. — Но я правду говорю.

      — А он тебе давал что-нибудь? Есть, пить, жвачку? — уточнила Лена, удобнее устраиваясь на диванчике и разворачивая себе Шримп Ролл.

      — Ну, да, я какао пила, а он апельсиновый сок, — медленно кивнула Каринка. — А что?

      — Может, он тебе подмешал чего? — предположила Великославова. — А?

      — А Дом-вверх-дном и Университет? — парировала Семиградская, дожёвывая креветку. — Эжен, съешь весь соус, пойдёшь новый покупать на свои деньги, — предупредила она не в меру прожорливого друга. — Так вот, нет, похоже, всё вполне реально.

      — И шестнадцать лет мы этого не замечали, так что ли? — Лена фыркнула. — Да быть не может.

      — Ну может ведь, — возразила Каринка. — Ну я не вру, ну Лен…

      — А вдруг там воздух, как в казино? Только галлюциногенный, а не прогоняющий сон, — задумчиво спросил Домбровский, заискивающе пододвинул коробочку сырного соуса к Семиградской. — Не ешь меня, я тебе ещё пригожусь.

      — Ну смотри мне, — строго ответила та. — И воздух там был самый обычный, разве что пыльный чуточку.

      — Вот! — Эжен стукнул ладонью по столу, и стакан с соком опасно закачался. — Ой, я извиняюсь. — Удержал его. — Может, это пыль такая?

      — Ты дурак или притворяешься? — прищурилась Каринка. — Не было там ничего, говорю же. Да и зачем бы?

      — Ладно, ладно, прости. — Домбровский примиряюще поднял руки. — Я погорячился, согласен, — признал он. — Но мы просто очень беспокоились, — добавил на всякий случай.

      — Да я тоже хороша, — вздохнула Семиградская. — Но кто старое помянет… — Покачала головой. — Вы лучше скажите, что мне делать? Приходить ещё? Продолжать это изучать?

      — Ну… Назвался груздем, — повторил их любимую присказку Эжен. — Будем честными, ты в этом увязла достаточно глубоко, чтобы просто забыть, но не особенно, чтобы знать достаточно и уметь использовать. Что там он говорил про Гойю и прочих?

      — Нет, в этом ты тоже прав, — согласилась Каринка. — Забыть не смогу, натура любопытная, а сходить с ума что-то не хочется… Делать нечего.

      — Учиться, учиться, учиться! — звонко заключила Лена, и Домбровский с Семиградской содрогнулись.

      — Владимир Ильич, потише, — попросил Эжен, как самый храбрый.

      — Не сидели бы мы среди приличных людей, я бы тебе в лоб дала, — ласково сказала Великославова.

      — Тогда, как выйдем, бегом побегу. — Домбровский на всякий случай отодвинулся от неё подальше. — Зато ГТО потом сдам, баллы будут для поступления…

      — Наш пострел везде поспел. — Каринка при мысли обо всём это поёжилась. — Так, давайте-ка не будем о грустном, нам о нём и так все уши уже прожужжали. — Она взялась за пончик. — Ой! — Закрыла лицо рукой. — Я дура, ребят.

      — А что? — забеспокоилась Лена. — Карин?

      — Да я про браслет спросить забыла. Вы заговорили, я про школу вспомнила, потом про это наше приключение, — пояснила Семиградская. — Ну и вот.

      — У тебя есть ещё стимул пойти на встречу в следующую субботу, — обнадёжил её Эжен. — Да только это… Когда олимпиады начнутся, конференции, вся эта проектная муть… Ты с ума сойдёшь. Отдыхать, да хотя бы просто спать, тебе когда-то тоже надо!

      — Надо-то оно надо, но время не резиновое, а мне двадцать пятый час в сутках сейчас необходим, как слону хобот, — расстроено отвечала Каринка. — Что делать-то будем, а? Я хочу и в школе успевать, и на этих олимпиадах, будь они неладны, и в Москварии… А ведь ещё личная жизнь!

      — Какая? — разом прищурились Лена с Эженом.

      — Книжки, — мрачно ответила Семиградская.

      — А… — вздохнули с облегчением её друзья. — Мы уж думали…