Антонина

Антонина

В-ж-ж-ж. Чпуньк. У-в-в-в. Бдыщ-бдыщ. В-ж-ж-ж.

Еще один готов. 

Господи, да я бы тут жить остался. Все просто, как доисторический двигатель внутреннего сгорания. Просто и понятно. В-ж-ж-ж. Главное — точно попасть щупами в магнитные датчики, тогда у контейнера нет шансов вывалится. И я попадаю — чпуньк! Каждый раз попадаю. Просто потому, что шансов не попасть у меня нет. Во-первых, опыт большой, а во-вторых, я робот, специально для этого разработанный. Для этого, слышите?

Ящик наверх, двигаем, выносим — у-в-в-в. Поворот, переставляем, опускаем — бдыщ-бдыщ. Еще один. Возвращаемся в зону погрузки — в-ж-ж-ж. А с гусеницей все же проблема есть, несомненно.

— Антонина…

О, кто это у нас тут проснулся? Да неужели? Давно мы тебя не слышали, аж соскучились. Чпуньк. 

— Антонина.

Голос хриплый. Спросонья? Неа, не спросонья, а с прокурья и с пропивки. Взял привычку называть меня этой дурацкой кличкой. Какая я тебе Антонина, гадёныш? Тогда уж Антон. Потому что какая из меня женщина? Бдыщ-бдыщ. Женщина — это что-то воздушное и легкое. Игривое и прекрасное, как рассвет над кислотными облаками Венеры. Который я не видел никогда. И не увижу. В-ж-ж-ж. 

Сокращенно я АНТ2100 — автоматический напольный транспортер. Вот Михалыч и прозвал меня Антониной. А у меня, между прочим, как у всякой приличной машины, согласно техническому паспорту, есть полное имя — «Автоматический напольный транспортер с дополнительными функциями обеспечения экипажа. Модель 2100». По году выпуска, значит. Хотя кого моё полное имя интересует? Выпустили с конвейера и забыли, как только робот проверки качества впаял чип в мой техпаспорт. А дальше — судьба. Попал к Михалычу на корабль — сиди и не чирикай. Антонина, значит Антонина. Нас ведь не спрашивают.

— Антонина! Чертова ведьма, где тебя носит?

Чпуньк. Неохота бросать ящики. В грузовом отсеке я сам себе хозяин, это моё царство. Ха-ха, робот-царь, властелин сундуков. Короны только не хватает на мою металлическую башку. В-ж-ж. Михалыч подождёт, не развалится. Скорее я развалюсь, чем он. Знает же, зараза, что у меня проблемы с правой гусеницей. Нет чтобы отдать меня на ТО. Недавно целую неделю стояли в порту Сарагона. Там нормальные ребята на станции техобслуживания, заменили бы эту проклятую гусеницу за день. Да и масла залить не помешало бы. И форсунки прочистить, и фильтры поменять, и… 

— Я тебя в ближайшем порту на металлолом сдам, бесполезная хламида!

Во-от. Вот оно. Всё, что от тебя дождешься, Михалыч. Ползу, ползу, не ори. Выбора-то у меня всё равно нет. Хотя…

— Жрать хочу. Почему завтрака нет?

Завтрак ему подавай. Будет тебе завтрак, Михалыч. В-ж-ж-ж. Тащусь в кухонное отделение. Одним щупом яйца — шмяк-шмяк! — на сковородку, другим — дзень! — тарелку с полки. Третий — в специальный разъем. Воду вскипятить. Пожалуйте к столу, капитан! 

Я запахов не чувствую, нет датчиков. Только визуальное и звуковое восприятие. Михалыч сидит, жрёт молча. Значит нравится. Я стою рядом, лампочками моргаю, щуп в разъёме — надо подзарядиться. Теперь на весь день я на хозяйственном обслуживании экипажа: стирка, глажка, готовка, уборка. 

Мой экипаж — Михалыч. На грузовых межгалактических транспортниках типа нашего даже штурмана не предусмотрено. Только пилот и робот-транспортёр. Это нормально. Корабль настолько примитивный, что с ним справляется даже старый алкаш Михалыч. Десятки тысяч парсеков мы летим на автопилоте, Михалыч весь день занят. С утра у пилота чтение межгалактических сплетен в сети и сортировка почты. Получает он только спам, но делает вид, что ему кто-то пишет. Потом — обед. За обедом в обязательном порядке стопочка-другая. К ужину Михалыч в зюзю. Слава инженерам, что есть автопилот! Иначе мы уже давно поймали бы какой-нибудь астероид.

— Чё уставилась? Иди, вон, пыль протри.

В-ж-ж-ж, поехали. Прям чувствую я эту гусеницу, совсем немного ей осталось. В-ж-ж-ж, п-ш-ш-ш. Кружусь по салону, сосу пыль. Потом поеду в хозяйственный блок за продуктами. 

Михалыч поел. Сидит, читает. Хохочет, вслух возмущается:

— Идиоты, ха-ха, мать их… Ни в чём не разбираются…

А ты сам-то в чем разбираешься? П-ш-ш-ш. Заставь тебя сейчас на права межгалактические пересдать, ты ж не сдашь. Устроился по знакомству на дальние маршруты, где тебя никто не видит, и сидишь, квасишь тихонько. Ничего ведь не представляешь из себя. Так, пустое место. В-ж-ж-ж. Всё, еду в хозблок.

Зато гонору сколько. «Я, — говорит, — тут капитан. Я все решаю! Моё слово — закон! Слышишь ты, баба безмозглая?» Какая я тебе баба? Да еще и безмозглая? Да знаешь ли ты, что я и один могу этот корабль гонять не хуже тебя? А то и лучше? «Ты тут только для обслу-у-уживания». Это он вчера мне выдал, к вечеру. Пьяный уже был. Сказал бы я ему, что вообще-то обеспечение экипажа — мой дополнительный функционал. До-пол-ни-тель-ный! «Поменяю, — говорит, — тебя на робота нового поколения!» Ага, как же. Новое поколение, оно ведь другое. Там функционал ограничен. Погрузчик — значит погрузчик. А хочешь хозяйственное обслуживание — плати дополнительно и бери робота-хозяйственника. К тому же они по сети контактируют с заводом-производителем и при несоблюдении условий эксплуатации, например, при отсутствии должного ухода, — слышишь, Михалыч? — завод может робота и отозвать. Эх, сказал бы я ему, да не могу. Я ж робот предыдущего поколения, а нам не положено. Чип у меня и все такое. Хотя…

Есть у нас в грузовом отсеке один ящик. В самом дальнем углу стоит. Маркирован весь с верху до низу: "не кантовать", "вскрывать в защитном скафандре", "прочая опасность". Есть даже маркировка с радугой. Означает, что груз ядовит и галлюциногенен. Я знаю, что там. Подсмотрел в судовом журнале. В ящике этом — органика, грибы с планеты Лесь. Страшная штука, ядовитая, как ртуть. Везем мы этот ящик на Медынь. Там из грибочков сделают лекарство. Обезболивающее для людей. Для таких, как Михалыч. В-ж-ж-ж-т-р-р. Чертова гусеница! Скрипеть, вон, начала. Нам-то обезболивающее не положено, мы же роботы. Чип у нас в паспорте.