Apocalepticon

Глава 2

В желудке гигантской рыбы, кроме всего вышеозвученного насчет тесноты и непроглядной тьмы, было еще и невероятно мокро, вследствие некого объема маслянистой жидкости. Склизкие стенки, контактируя с кожей, вызывали неприятный зуд. Чувствовалось движение – мы равномерно плыли в одну сторону, ровно по прямой.

 Первой мыслью было – барахтаться, кричать, биться до последнего. Сделать все, чтобы вырваться. Вторая мысль показалась мне более здравой. Почувствовав, что жертва трепыхается, рыбина просто бы выплюнула меня, чтобы затем разорвать на кусочки. Даже здесь, внутри, больше шансов выжить, чем снаружи, в окружении монстров, каждый из которых был больше любого из существ, которых я когда-либо видел, а так же плавал лучше, чем я, как тот, кто только что постиг значение слова «плавать».

Почему здесь настолько мало места? Если предположить, что размер плавника соотносится с размером тела в пользу последнего, то здесь я, при своих габаритах, должен был найти желудок, в котором мог бы развернуться или хотя бы встать в полный рост, а не лежать, скорчившись в позе эмбриона.

Но сейчас важен другой вопрос  - Когда начнется процесс переваривания? Почему я все еще не чувствую дискомфорта, вызванного плавлением органической кислотой моих кожных покровов?

Некоторое время я лежал без движения, стараясь уловить какие-либо изменения в самочувствии кожных покровов, но ничего не происходило. Постепенно  желудок начала заполнять новая порция жидкости, но это закончилось довольно быстро. Вещества, смешавшись заняли не более трети всего пространства, не мешая нормально дышать. Здраво было бы предположить, что это есть желудочный сок, но он не выполняло своих непосредственных функций, а именно, как я откуда-то знаю, не стремилось переместить мое физическое тело из твердого состояния в жидкое. Возможно, эта субстанция выполняет иную функцию?

Направление движения сменилось и вместе с этим и внутренне содержимое желудка сместилось в не лучшей для меня конфигурации. Повинуясь смене направления, вся эта мерзкая жидкость сместилась вверх, на уровень с моей головой. Солоноватая, она забивалась в глаза, уши, рот, создавая дискомфорт. Возможно, он происходил из-за того  что, как мне видится, в мой «рот» должен был поступать некий «воздух».  Места было слишком мало, чтобы перевернуться, я рисковал нахлебаться желудочных соков и задохнуться. Животный страх смерти  вернулся, не успев окончательно испариться после фантастического падения. Крепко стиснув зубы, мне удалось придать некоторую подвижность рукам, ногам и голове. Но буквально через мгновенье голова зацепилась за какой-то нарост на стенке желудка. Что там? Никаких выпуклостей, судя по ощущениям других частей тела, здесь не было.

Кое-как дотянувшись до виска, я поднял руку чуть выше, с удивлением нащупав, что неопределимый нарост на самом деле берет начало из моей головы. Что-то гладкое, сужавшееся к концу, что слегка вошло в плоть рыбины, видимо, не слишком глубоко, так как чудовище никак не отреагировало на это досадное неудобство.

Собрав силы, я резко дернулся всем телом. Отросток с прозвучавшим под желудочной водой чавканьем освободился, вместе с этим мне удалось начать двигаться с большей амплитудой. Но, кажется, в этот раз все эти телодвижения не прошли незамеченными.

Рыба заметалась, попеременно двигаясь то вниз, то влево, то вверх, то принимаясь двигаться зигзагами. Скорость все увеличивалась и увеличивалась, пока внезапно не упала до нуля, а тело переставшей двигаться рыбы начало опускаться вертикально вниз. Мышцы желудка сначала резко сжались, чуть было не раздавив мое тело. Но затем места стало больше, и мне наконец-то удалось вдохнуть пропитанного кровью и слизью воздуха. Проблема с недостатком кислорода была на время решена. Но следом возникла другая: будучи заключенным в чреве гигантского подводного хищника, я опускался все глубже и глубже на дно морское.

Что-то резко толкнуло в бок мертвого чудовища, затем сила этого же характера повторилась, но на этот раз с другой стороны, затем снова и снова, со всех направлений. Кажется, я понял, что это.

Живые собраться по стае разрывали своего мертвого сородича.  А заодно вместе с этим они были явно не прочь полакомиться и мной.

 Черт, черт, черт, черт!!! И что такое «черт»?!!

Я не могу придумать ни одного варианта, как выйти из этой ситуации живым и максимально целым – думаю, потерю пару пальцев на ногах можно и посчитать за несущественный урон, по крайней мере, в данной ситуации.

Сумасшедшая мысль пришла мне в голову – а что, если выбраться из чудовища через пасть и, пока все будут увлечены гигантской тушей, по-тихому постараться унести свою, менее аппетитную, куда подальше? Хм, а почему бы и нет? Если в ближайшее время я не предприму хоть что-нибудь, то сойду с ума от волнения и страха. Любое, даже самое нелепое действие будет для меня спасением.

Судорожно я обшаривал каждый миллиметр желудка, стремясь найти отверстие, ведущие к пасти, под аккомпанемент резких ударов снаружи. Быстрее, быстрее, быстрее!!!

Кажется, удалось найти что-то. Гадкое отверстие, которое…

Приложение силы изменилось – два монстра, по-видимому, глубоко войдя в мясо зубами, тянули в разные стороны – один от хвоста, другой в районе головы.

Черт, черт!! Кстати, очень удобное обозначение ситуации, в которой нет никаких светлых пятен, только одно черное полотно…

Тело мертвой рыбы медленно разрывалось на две половины, и вода, находящаяся снаружи и проникающая в желудок через проделанное моими наростами на голове отверстие, в раз опустила количество воздуха до отметки в нуль процентов. Осознав этот факт, мое тело нервно заворочалось и забило руками о слизистые стенки. Я долго пытался выцарапать себе путь на свободу, невзирая на опасность, в конце и вовсе, повинуясь возникшим инстинктам, вгрызаясь в ткань внутренних органов пожравшей меня твари.

С треском массивная туша разорвалась напополам, и из нее, из самой середины, все в желудочном соке, крови и кишках, неистово работая руками и ногами, вырвалось мое тело.